Мария Борнякова - Громовое колесо

В желудке тихо заурчало.

– А поесть у вас случайно не найдется? – мне вспомнилась давешняя кринка молока, от которой я отвернулась, и мои щеки враз покраснели вслед за малиновеющими ушами.

– Сейчас Леший с Соколом принесут что-нибудь. Спи пока, – Стоян, наконец, сумел развести костер, и мне сразу стало теплее. – Скажи только, не обижали тебя люди Вадима?

– Не успели, – я укуталась плащом до самого носа, мои глаза закрывались сами собой. – Стоян, спасибо вам. Я бы давно пропала без вас. Простите меня за самодурство, пожалуйста. Я ведь как лучше хотела.

– Да мы и не сердились на тебя, – воин по-отечески заботливо подоткнул мне на спине плащ. – Я рад, что ты прощение просить научилась.

– Ты понял?

– Да у меня ж три дочери твоих лет и помладше. Я вашу курносую девичью натуру уже с закрытыми глазами насквозь вижу, – рассмеялся Стоян. – Не все умеют за свои ошибки ответ держать, но жизнь всех учит.

Когда из лесу вернулись Сокол с Лешим, я уже крепко спала, и будить меня они не стали. Я сама повела носом и открыла глаза, почуяв вкуснючий запах жареного мяса.

– Я так и знал, что дочка не проспит трапезу, – рассмеялся Стоян.

В лесу шуршал дождь, темное серое небо не давало возможности отыскать солнце.

– За полдень давно, – ответил на мой невысказанный вопрос Леший.

Я поплотнее закуталась в плащ. Хотелось целую вечность вот так лежать, глядеть в огонь, слушать шуршание капель дождя по листве…

– Придется вставать, дочка, – Стоян словно читал меня, как по открытой книге. – Скоро в путь. В лесу задерживаться не стоит, мало ли какой еще лихой народец на нас набредет.

– С вами я их не боюсь, – я присела поближе к огню и вытянула руки погреться.

– На каждое мастерство всегда найдется лепшее, – заметил Леший. – И всегда отыщется тот, кто не погнушается ударить в спину.

Сокол бросил на друга быстрый взгляд и слегка повел плечами. И тут я увидела, что кожаный нагрудник и кольчуга на его спине у самого плеча располосованы коротким и сильным ударом. Кровь почти не выступила, да и воину рана не слишком мешала, иначе бы его побратимы так просто у огня не сидели – это я уже давно поняла – но значит, кто-то из людей Невзора все же не посчитал смертельной подлостью бить в спину. Похоже, Сокола спасли только его ловкость и природное чутье.

– И все из-за меня, – я почувствовала, что сейчас захлюпаю носом вновь, и поспешно уставилась на ствол ближайшей сосны. Все равно, ничего умного я сейчас добавить не могла. Подскакивать с аханьем «О, боги, тебе больно?!» казалось мне нелепостью. Странно, но Сокол это понял. Я услышала тихий смешок.

– Благодарю, – негромко произнес лучник.

– А смешного что? – так же едва слышно спросила у соснового ствола я, чувствуя, как краснеют мои уши.

– Поглядишь на наших девок – поймешь, – с улыбкой ответил Сокол.

Мда-а… не вписываюсь я, похоже, в образ девицы с лукошком и сарафаном, собирающей васильки на поле. Кто ж меня замуж тогда возьмет… Я изумленно заморгала – ничего себе мысли! Уже замуж тут собралась. Вот уж дурочка, ничего не скажешь.

– Я тоже хочу уметь сражаться, – вздохнула я. – Почему я всегда должна прятаться?

Дружинные улыбнулись, пожалуй, чуть снисходительно.

– Потому как тебя есть, кому защитить, дочка, – за всех ответил Стоян.

– А если вдруг никого рядом не случится?

– Девицам боги заповедовали на шелках вышивать, – вроде невпопад заметил Леший.

– Не собираюсь я этой глупостью заниматься! – вспыхнула я. – Зачем вам лишний свитер с оленями?! А если я опять на разбойников нарвусь в одиночку, по глупости?! Что мне тогда прикажете делать? Главарю их в лесной чаще рукавицы вязать до старости?!

Воины сперва ошалело заморгали, а после расхохотались.

– Ну и девка нам в сестры досталась, – утер слезы смеха Леший. – Что ж нам делать-то с таким подарком?

– Да уж, – негромко и задумчиво заметил Сокол, скорее сам себе. – Вот уж подарочек воеводе и князю, коли я не ошибаюсь…, – и посмотрел на меня. – Добро! Как обещал, выучу тебя с ножом обращаться, сколько осилишь.

Леший и Стоян переглянулись.

– Ну что ж, – пригладил пшеничные усы дружинный, так он делал всегда, когда о чем-то раздумывал. – Коли так, покажу тебе, как мечом владеть. Только уж не наскакивай на тех, кто заведомо сильнее тебя.

– Пока у тебя нет оружия, – добавил Леший, – тебя воины не тронут. Возьмешь в руки нож али меч, заговорят с тобой на равных. Потому поразмысли все же, может лепше на шелке вышивать?

Я собралась было обидеться, но опытный Стоян сразу же перевел разговор в другое русло.

– Расскажи-ка нам лепше, что с тобой у людей Вадима приключилось, – попросил он.

– Борщ сдал им меня за награду, обещанную Вадимом еще зимой за толмача. Того, про которого вы мне рассказывали в Ладоге. Еще ведовской камень упоминали.

– Чудн о е дело, – нахмурился Стоян. – Выходит, Вадим толмача ищет.

– И настолько уверенно ищет, что даже награду за него предлагает, и мыслится мне, что немалую, – Леший попробовал ножом мясо и снял тушку зайца с вертела.

– Выходит, не погиб толмач-то? – Стоян пожал плечами.

– Выходит, да не так, – хазарин задумчиво посмотрел на небо, вспоминая. – Мне тогда лет восемь было. Дед мой на сбор волхвов отправился и меня собой взял, чтоб учился мудрости лесной. Там-то волхвы и молвили, что нет боле толмача на земле. Не сквозь землю же он провалился?

– А кого толмачом-то назвали?

– Не ведаю. Дитя какое-то неразумное, – Леший пожал плечами. – Но мне иное знать хочется. Ошибся Борщ, или и взаправду Ольга наша – толмач ведовской.

– Ну какой я тебе толмач, – я получила свой кусок мяса и жадно впилась в него зубами, от того слова выговаривала не очень внятно. – Я родилась через тысячу сто лет с хвостиком. Не могу я быть вашим волшебным переводчиком.

– А между тем, на любом языке ты свободно молвишь, – как бы между делом заметил Стоян. – И что же, брат Леший, что ты замыслил?

– Тут недалече, ровно меж Ладогой и Новоградом волхв один старый живет в лесах. Надобно нам с Ольгой сходить к нему, послушать, что скажет.

– Я с вами пойду, – неожиданно произнес Сокол, который, оказывается, внимательно слушал нашу беседу. – У меня тоже дума к волхву есть.

Он бросил на меня быстрый взгляд из-под челки, и я догадалась, что спросить лучник хотел обо мне. Вот только что именно так его зацепило, что могло оказаться настолько важным, что воин решился побеспокоить лесного старца, мне никак было не сообразить. И отчего-то меня это сильно встревожило. Будто я должна была знать, но забыла.

– Сперва выполним наказ воеводы, – серьезно приговорил Стоян. – А после уж и волхва отыщем, ежели живы будем. И коли уж речь стали держать о том… Сокол!