Эли Фрей - Жизнь на Repeat. За тобой

Я долго смотрел на пустую историю сообщений… Оказывается, мы еще не переписывались. Как странно… Я настрочил: «Привет. Как дела?», но не отправил. Перечитал, подумал, что попахивает навязчивостью. Он удивится… Может, спросить что-то по домашке? Я стер сообщение и написал заново: «Привет. Не подскажешь, что задали по культурологии?» Снова задумался… Опять не то… Слишком сухо, я получу ответ, и все, исчерпаю единственный шанс. Я же не смогу после такого официального вопроса перейти на личное… Нужно написать что-то неформальное, но не «Как дела?», а что-то более конкретное… Я стал думать. На прошлой неделе мы обсуждали фильмы. Он рассказывал об одном и советовал его посмотреть. Название я помнил, но это могло быть хорошим предлогом. И в итоге я написал:

Привет. Не подскажешь, как называется фильм, про который ты говорил? Там что-то о хакерах, похоже на «Бойцовский клуб», и концовка неожиданная.

Вадим прочитал сообщение быстро и стал печатать. Почему-то я разволновался. Отложил телефон, чтобы, когда он пришлет ответ, у него не отобразилось, что я сразу же прочитал. Надо выждать время. Сообщение пришло. Я вытерпел пару минут – очень мучительных минут – и только потом посмотрел текст.

Привет. Называется «Кто я?».

Я был разочарован: ответ казался слишком сухим. Ни одного смайлика. Это не располагало к беседе, и я понял, что облажался. Надо было написать что-то такое, что точно дало бы толчок к дальнейшей переписке. Что же придумать? Я решил быть настырным. Конечно, я пожалел об этом сразу, как только отправил следующее:

А то вот уехал домой, погода отстой, льет, думаю, что бы такое глянуть, и вспомнил про тот фильм.

И прибавил три смайлика. И также отложил телефон, но не мог выждать и десяти секунд, взял его и уставился в экран. Вадим прислал скобку. Я сначала расстроился, а потом обрадовался. Скобка – это же улыбающийся смайлик, а любые улыбающиеся смайлики показывают готовность к беседе… Ну, или нет… по крайней мере, они показывают, что человек не против… Иначе он бы ничего не прислал, верно?

Я написал:

А ты сегодня дома остался? Или к родителям поехал ?

Я знал, что родители Вадима живут раздельно: мама и отчим в Москве, а где отец, я не знал. Вадим с сестрой снимали квартиру, почему-то не жили с мамой и отчимом.

Это был контрольный вопрос – если Вадим сейчас даст односложный ответ, я отстану. Он ответил: «У мамы». Я разочарованно ждал, не напишет ли он что-нибудь еще, но значка строчащего карандаша все не было, и я отложил телефон, уставился в стену. Мне стало стыдно. Вот, пристал к человеку. Но тут экран загорелся.

Хотел к отцу поехать, но он далеко, в такой ливняк дико лень тащиться.

А где он живет?

Да ты вряд ли знаешь. Радужный, есть такой военгородок.

Я с удивлением таращился на сообщение.

Радужный? Я тоже оттуда.

Да ладно? Шутишь?

(И два подмигивающих смайла.)

Нет, честно!

Я пришел в такой восторг, что чуть не пустился в пляс. Отец Вадима тоже живет в Радужном. Вот это удача! Это точно нас сблизит. Я теперь могу писать ему когда захочу, и даже долго не думать над предлогом!

Какое-то время мы переписывались о городке; я спросил, часто ли Вадим там бывал; он ответил, что нет. Мы договорились в следующий раз, когда он соберется навестить отца, поехать вместе, чтобы было не скучно. Потом Вадим первым сменил тему.

Хотел на велике покататься, но тоже дождь ливанул. Так что по твоему примеру придется что-нибудь глянуть. Что посоветуешь?

Я задумался и стал строчить ответ. Вот так и завертелась наша беседа. Она плавно перешла с фильмов на книги, и как-то незаметно пролетела пара часов.

Когда я вернулся в Москву, Артем спросил, как прошла поездка. Я стал рассказывать так подробно и радостно, будто за эти два дня действительно произошло что-то особенное и приятное, хотя на самом деле все было обычно. Возможно, я чувствовал легкую вину за то, что общался с Вадимом за спиной Артема. Ведь в плане общения мы с Артемом очень разные. Он мог запросто общаться со всеми подряд обо всем, легко говорить о сокровенном и личном с незнакомцами. Поэтому, даже если бы я сказал Артему, что половину воскресенья переписывался с одногруппником, он бы и ухом не повел.

Но я относился к общению совсем по-другому. Дружеские беседы – даже самые нейтральные – я мог вести только с по-настоящему близкими людьми… Или с теми, кого я хотел бы видеть рядом. Это осознание неприятно сдавило грудь. Я задал самому себе вопрос, на который не знал ответа:

Я что, правда хотел, что Вадим стал мне близким человеком?

Я слышала, как Ника выбежала из комнаты и мама с криком «Ника, вернись!» бросилась ее догонять. А я лежала как каменная скульптура, в полном ступоре, не чувствуя своего тела. Меня задело оскорбление Ники. Одно дело, если бы это сказал посторонний человек, другое – родная сестра.

Я ведь ничего не делала, чтобы они расстались. Да, я была против их отношений, потому что не понимала, да и сейчас до конца не понимаю, зачем Вадим пошел на этот шаг. Если то, что он сказал у подъезда, правда; если он верит, что от одной невзаимной любви жизнь не заканчивается и надо идти дальше… Ну что ж. Это ранит мое чудовище, но я смогу это пережить. Я никогда не буду мешать. Но что если… Вадим использует Нику? Эта мысль раньше пряталась глубоко, а сейчас, когда я подумала об этом всерьез, мне стало страшно. Я не позволю, чтобы Ника была игрушкой Вадима. Может, подсознательно я допускала такой исход, поэтому и взбесилась, узнав об их отношениях?

На следующий день я пришла в школу ко второму уроку – первого не было – и, увидев Вадима у кофейного аппарата на первом этаже, накинулась на него.

– Разве ты не этого хотела? – удивился Вадим, выслушав мою гневную речь. – Чтобы мы расстались?

– Почему все вокруг, кроме меня, знают, чего я хочу?! – вспылила я.

– Сим, я ни черта не понимаю. Узнав, что мы встречаемся, ты орешь, но, когда я рву с Никой, ты снова орешь.

Аппарат пикнул, Вадим взял стаканчик с готовым напитком, протянул мне.

– Я не буду, – буркнула я. Я с ним ругаюсь, а он мне кофе протягивает! – Я взорвалась, решив, что ты связался с Никой из мести мне! Но потом ты же сказал, что просто пытаешься забыть… любовные неудачи. И что Ника веселая и забавная, она помогает тебе справляться. И после этого я забрала назад свою претензию.

– Ага, и поэтому пожелала нам счастья таким тоном, будто провожаешь в последний путь? – Вадим проницательно посмотрел на меня.

Я вспыхнула и опустила взгляд, меня вдруг живо заинтересовали мои ладони. Все же мне не удалось обмануть Вадима напускной сердечностью в голосе. Но это не я, это мое чудовище! В каждом из нас есть чудовище, оно иногда просыпается и делает неправильные вещи, за которые нам потом стыдно. Никто не может его контролировать. Борьба ничего не даст, только раздразнит чудовище, оно рассвирепеет еще больше. Остается просто смириться и делить с ним одно тело на двоих. Тихо петь ему колыбельные, чтобы оно спало как можно дольше.