Евгения Мишина - Кормундум. Царица Тени

– Взволнованы? – не уверена, что это был вопрос.

– Да, – призналась я. – Я так долго этого ждала…

– Советую успокоиться, постарайтесь сейчас об этом не думать, а то ненароком навлечете на себя новый приступ, и я буду вынужден все отменить.

– Нет-нет, я в норме, – заверила я. – Просто мне нужно немного времени.

– У вас есть неделя, Кирочка. Удивите меня, а самое главное, себя.

– Да, – кивнула я. – Теперь, когда я поняла, что нужно делать, я смогу… Нас удивить.

Мы улыбнулись друг другу, и я пошла к себе в палату. Волнение захлестнуло меня, я почти ничего не соображала: «…могу вернуться домой на самом деле!» – крутилось у меня в голове.

Я стою перед входной дверью в свою квартиру, мои дети стоят в шаге от меня и ждут, когда я войду и заключу их в объятья. Мне не хватает воздуха, чтобы сделать вдох, волнение встало комом в горле. Мое положение временное, отпустили меня лишь на неделю, ну, или до первого приступа. И сейчас это было неважно, гораздо важнее – вспомнить, как дышать.

Я осмелилась наконец приподнять ногу и перенести её через порог. Ещё шаг – и я оказалась в объятьях трех пар теплых родных рук. Кровь шумела у меня в ушах, сердце выпрыгивало из груди – наконец-то я дома.

Я не была здесь уже очень-очень давно, конечно же, все изменилось, но в основном обстановка была той же. Я медленно обошла комнату за комнатой, в животе трепетали бабочки, но где-то в сердце скулила и скреблась тоска – это мой дом, здесь живут самые дорогие мне люди на свете, но, как бы это ни было противно, Нинка в чем-то оказалась права: роднее моего дома мне стала больничная палата. Может, это, конечно, первое впечатление и через минуту все пройдет? Но вот прошла минута, другая, наступил вечер, и мы сели ужинать, а это паршивое чувство не проходило. Наверно, оно прокралось и в мой взгляд, потому что Лёша, долго приглядываясь ко мне, наконец спросил:

– Мам, ты как?

– Я? – как можно веселее переспросила я, прекрасно понимая, что он имеет в виду. – Я в очень приятном шоке, сынок. Дай мне время, уверена, утром будет все ещё волшебнее, чем сейчас.

Мы подбадривающе улыбнулись друг другу.

Максим первые пару часов после моего прибытия тенью ходил подле меня, а потом уехал на какую-то деловую встречу. Вскоре после этого приехали мои родители и долго-долго обнимали меня, плакали, задали уйму вопросов, на большую часть которых у меня не было ответов. Сейчас все мы сидели за столом и пили вкусный черный чай с мамиными блинчиками.

После ужина дети занялись посудой, отец уселся перед телевизором, а мама взяла меня под руку и повела в спальню, бывшую когда-то моей и Максима.

– Доченька, – сказала мама, обняв меня за плечи, когда мы уселись на край кровати. – Я не хочу взваливать на тебя все разом… – она немного помялась и продолжила: – Но хочу спросить: ты знаешь про Таню?

Ах да… Таня… Я успела про нее позабыть в буре эмоций теплого приема.

– Знаю, – коротко ответила я.

– Бедная моя девочка! – запричитала мама.

– Перестань, – одернула я её. – Мы взрослые люди и понимаем, что я слишком долго отсутствовала… А этому дому нужна хозяйка.

– Хозяйка этого дома – ты! Ты не просто отсутствуешь. И я знаю, что ты все это время боролась за то, чтобы вернуться домой. А он… не дождался…

– Все не так просто… – попыталась объясниться я.

– Вы, конечно, взрослые люди, но так и я не младенец и кое-что понимаю, – обиженно заявила мама.

– Давай закончим этот разговор, – настойчиво предложила я. – Это очень важный для меня момент, и я не хочу его портить.

– Да-да, как говорила Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра».

– Именно…

Я обняла свою маму, как же было приятно поболтать с ней, забраться под крыло, прижаться, почувствовать себя под защитой, почувствовать себя дома.

Уже стемнело, родители пошли домой, а я уложила спать детей. Я так долго ждала этого – поцеловать каждого перед сном, полежать с младшеньким, пока он не заснёт, посекретничать с доченькой.

К полуночи дети наконец уснули. Спать в некогда супружеской постели я не смогла, поэтому перебралась на диван в гостиную. Я лежала в темноте, на полке над телевизором мирно тикали часы, сквозь тончайшие занавески с тонким изящным рисунком пробивался лунный свет. Нежное шелковое постельное белье ласкало кожу, уютный домашний аромат окутывал мою душу, убаюкивая разум, рассеивая тягостные мысли, отгоняя кошмарные смутные воспоминания. На мое лицо прокралась улыбка. Я всегда любила свой дом, но сейчас по-настоящему поняла, что он для меня значит.

Щелкнул дверной замок. На часах была половина второго ночи. Максим тихонько проскользнул в квартиру. Не включая свет, он снял верхнюю одежду и прокрался в ванную. Я слышала, как шумит вода, потом тишина, и через несколько минут его темный силуэт возник в дверном проеме. Наверно, он решил, что я легла в спальне, и, не желая меня беспокоить, решил спать на диване.

– Можешь идти на кровать, – прошептала я.

Макс охнул от неожиданности, потом еле слышно выругался и замер на месте, раздумывая, как поступить.

– Я думал, ты там спишь, – так же шепотом ответил он.

– Я пыталась там уснуть, но не смогла.

– Ясно, ладно, не буду тебе мешать… – после этих слов он развернулся и сделал шаг в сторону двери, но остановился на полпути.

– Ты мне не мешаешь, – сказала я, видя, что он не хочет уходить и не знает, как остаться. Макс медленно вернулся к дивану и сел на край.

– Как тебе дома?

– Даже лучше, чем я ожидала.

– Я рад… – это прозвучало немного фальшиво, совсем чуть-чуть, но мне стало не по себе.

– Спасибо, – уже без энтузиазма ответила я. Макс, видимо, понял, что задел меня, и теперь в воздухе висело неловкое молчание.

– Прости, я, правда, очень рад…

Нужно было что-нибудь сделать, чтобы разрядить неловкость момента, да и не только ради этого, но для того чтобы сделать первый шаг на пути к возвращению себя в семью. Я резко села на постели, так что мое лицо оказалось всего в паре сантиметров от его лица. Давно я не чувствовала тепло его дыхания на своей коже, оно будило во мне прежнее желание, которое неизменно вызывал во мне мой мужчина. Его губы приоткрылись, я больше чувствовала, чем видела его пристальный взгляд. Одно уверенное резкое движение – и вот мы в объятьях друг друга сливаемся в опьяняющем поцелуе. Макс подхватил меня на руки и быстрым шагом отнес в нашу спальню, ногой захлопнув за собой дверь.

Меня разбудило яркое теплое летнее солнце, нагло влезшее в открытое окно. Утренняя прохлада ещё доносилась от окна, но уже начала таять в коварных солнечных лучах.

– Доброе утро… – голос Максима раздался совсем близко, на мое лицо упала его тень. Я дотронулась до его лица, и счастье прямо из сердца выползло на мое лицо довольной улыбкой.