Тахира Мафи - Одолей меня

Я вдруг усмехаюсь как идиот:

– Так Назира хорошая, а? Она на нашей стороне? Хочет помочь?

– О господи, Кенджи, пожалуйста, сосредоточься…

– Да я ничего. – Поднимаю руки и отступаю. – Просто сказал, что она дьявольски хороша.

Джульетта смотрит на меня как на сумасшедшего и смеется. Слегка шмыгает носом и сбрасывает несколько забытых слезинок.

– Итак, – я продолжаю разговор, – к делу. Подробности? Кто? Когда? Как? И так далее.

– Не знаю. – Джульетта качает головой. – Назира постарается разузнать. Может, на следующей неделе или чуть позже. Дети главнокомандующих присланы, чтобы следить за мной и докладывать своим родителям, но в первую очередь они прибыли на симпозиум, потому что другие главнокомандующие хотят знать, как поведут себя лидеры остальных секторов, увидев меня. Назира думает, эта информация подскажет им дальнейшие действия. Предполагаю, что счет идет на дни!

Меня охватывает паника. «Счет идет на дни» – не то, что я хотел услышать. Я-то надеялся на месяцы. Ну хотя бы недели.

Паршиво.

– О черт!

– Ага. – Джульетта смотрит на меня затравленным взглядом. – Кроме того, что они решили полностью уничтожить Сорок пятый сектор, у них в планах и меня захватить в плен. Оздоровление, вероятно, хочет снова меня забрать. Что бы это ни значило.

– Снова тебя забрать? – хмурюсь я. – Для чего? Для экспериментов? Пыток? Что они задумали?

– Без понятия. – Джульетта вновь качает головой. – У меня нет никаких догадок. Над моей сестрой, без сомнения, все так же издеваются и ставят эксперименты. Уверена на все сто, что забрать меня хотят не для воссоединения семьи, согласен?

– Ох! – Я отворачиваюсь и вздыхаю. – Драма выходит на новый уровень.

– Угу.

– И… что будем делать?

Джульетта изучающе смотрит мне в глаза. Задумчиво хмурится.

– Не знаю, Кенджи. Они собираются всех убить. Боюсь, у меня нет выбора.

– Ты о чем?

– О том. Мне придется нанести удар первой.

Ухожу от Джульетты в каком-то оцепенении. Столько дерьма за такое короткое время – это нечестно. Вот бы где-нибудь во вселенной был модуль защитного отключения: человечество сглупило по-крупному – бац! – автоматика сработала. Выключатель – щелк! И никакой катастрофы.

Класс.

Я вздыхаю, тошно-то как.

Думаю, нам следует все-все хорошенько обдумать сегодня вечером, после симпозиума, после этого дерьмового шоу. К чертям бы его собачьим, однако Джульетта считает, раз мы уже в игре, то обязаны делать вид и вести себя так, точно все в порядке. Встречаются лидеры всех шести сотен секторов, и мы должны вести себя так, будто все нормально. Не понимаю. Ни для кого не секрет, что мы – наш сектор – предали Оздоровление, потому и не понимаю, зачем нам беспокоиться о правилах игры. Но Касл утверждает, что надо следовать порядку, установленному системой. Покидать сейчас корабль – значит оттолкнуть от себя весь континент. Это будет объявление войны.

Честное слово, нелепость ситуации могла бы меня рассмешить, если бы я не считал, что мы все, возможно, погибнем.

Ну и денек!

По дороге в свою комнату я встречаю Соню и Сару, проходя мимо, киваю им. Сара хватает меня за руку и спрашивает:

– Видел Касла?

– Больше часа не можем его найти, – уточняет Соня.

Внезапно от прозвучавшего в их голосах волнения меня пронзает страх, и железная хватка Сары отнюдь не успокаивает. Так на них не похоже; сколько я знаю обеих – они всегда спокойны и невозмутимы, несмотря ни на что.

– Что-то не так? Что-то случилось? Я могу помочь?

Они синхронно качают головами.

– Нам нужно поговорить с Каслом.

– В последний раз я видел его внизу, он разговаривал с Уорнером. Почему бы вам не вызвать его? Он всегда на связи.

– Мы пытались, – отвечает Соня. – Несколько раз.

– Вы можете, по крайней мере, сказать, в чем дело? Так и до инфаркта недалеко.

Сара испуганно спрашивает:

– Ты ощущаешь боль за грудиной?

– Чувствуешь непривычную слабость? – вторит ей Соня.

– Дыхание затруднено?

– Что? Нет, эй, стоп, стоп – я пошутил. Нет у меня никакого сердечного приступа. Просто… ну, я встревожился.

Соня меня не слушает. Она роется в своей объемной сумке, в которой есть всё на все случаи, и выуживает маленькую склянку. Они с Сарой – близнецы и наши целительницы; они милы и в то же время чрезвычайно серьезны. Они врачи с колоссальным чувством ответственности, и никогда ни одну ранку, ни одну болячку не оставят без внимания. Когда-то, еще в «Омеге пойнт», я как-то обронил, что устал и меня тошнит от подземелья, так эти двое уложили меня в постель и требовали огласить весь список моих симптомов. Когда я наконец смог им объяснить, что пошутил, что так часто говорят, когда все надоело, те заявили, что совсем не смешно. Обижались на меня потом еще целую неделю.

– Возьми. – Соня вкладывает мне в руку синий пузырек. – Ты знаешь, мы с Сарой давно над этим работаем и считаем, что средство готово к полевым испытаниям. Это, – кивает она головой, указывая на пузырек в моей руке, – один из пробной партии, хотя у нас нет никаких сомнений в его эффективности. Вполне можно запускать в производство.

Средство привлекает мое внимание.

С трепетом рассматриваю пузырек. Тяжелый. Стеклянный.

– Ух ты! У вас получилось?

Соня и Сара синхронно улыбаются.

Они долго трудились над созданием исцеляющих пилюль. Хотели дать нам в дорогу – на поле битвы – что-то такое, что могло бы помочь нам, когда их нет рядом.

– Джеймс тоже работал с вами?

Соня улыбается еще шире.

– Он помогал.

– А-а. – Я тоже улыбаюсь. – Ну, и как его занятия? Все в порядке?

Обе кивают.

– Да, мы вот-вот его заберем. На дневную тренировку, – говорит Сара. – Он быстро обучается. Тщательно прорабатывает свою мощь.

Я, не замечая этого, вытягиваюсь и выпячиваю грудь как павлин. Не знаю, есть ли у меня такое право, но я горжусь этим малышом.

Я знаю, у него впереди большое будущее.

– Хорошо, благодарю. – Я встряхиваю пузырек. – Непременно возьму с собой, потому что это чудо. И не беспокойтесь. Не будет у меня сердечного приступа. Я серьезно.

– Хорошо, – отвечают обе в унисон.

Я ухмыляюсь.

– Ну так что, скажете, для чего ищете Касла?

Не соглашаются.

– И не скажете, что за срочность такая?

Сара и Соня переглядываются.

Я жду.

Наконец Сара спрашивает:

– Ты помнишь, когда стреляли в Джульетту?

– Три дня назад. – Бросаю на Сару недоверчивый взгляд. – Такое разве забудешь!

В разговор включается Соня:

– Да, но ты не знаешь – и не знает никто, кроме Уорнера и Касла, – что случилось с Джульеттой после. Мы не в состоянии ее излечить.

– Что?! – Я почти кричу. – Как это?

– В пулях был яд, – объясняет Сара. – Он вызывает у нее галлюцинации.