Эльвира Дель'Искандер - Эмпат

Есть она не хотела: после такого кусок в горло не лез. Нужно было еще немного отдышаться: следовало посидеть, подумать в одиночестве, чтобы окончательно прийти в себя, и приступить к работе полной сил.

Анья села за отдельный стол и достала телефон. Ей звонили. Грета. Одна из коллег по волонтерской работе.

Анья ей перезвонила.

– Анья, нужна твоя помощь. – И в этом была вся Грета. С места в карьер. Без приветствий и предисловий.

– В чем дело?

– Забери котенка.

– Некуда? – спросила Анья, уже продумывая, куда его у себя пристроит.

– Некуда.

– Хорошо, – согласилась Анья. Оборудует ему местечко в спальне, около себя. – Но заеду завтра.

– Хорошо.

На этом разговор обычно заканчивался. Анья не задавала лишних вопросов, потому как знала, что без острой необходимости Грета не звонит. Грета не вдавалась в подробности, поскольку тоже знала, что без острой необходимости она не звонит, потому берегла свое время.

Анья вздохнула и откинулась на спинку железного стула. Совмещать несколько дел сразу становилось сложнее. После пар теперь приходилось бежать сюда, а значит, времени на мохнатых друзей оставалось все меньше. Вот только бросать их она не собиралась, потому заранее себя готовила к наступлению непростых времен.

Анья оглядела небольшое помещение. Из окон струился дневной солнечный свет. У раздачи – небольшая очередь, за круглыми столами – «белые халаты». Так она называла врачей, и постепенно их становилось больше.

Она ненароком посмотрела в коридор, за широкие открытые двери – взгляд отвела. Снова подняла. И замерла. В столовую вошел мужчина. Высокий, стройный, с расправленными плечами…в футболке и пижамных штанах. Знакомый мужчина. Тот самый, которого давеча она наблюдала в местном изоляторе: в камере закрытого бокса, в которой содержались особо опасные преступники.

Анья заморгала. Точно он. Ошибки быть не могло: золотистая кожа, коротко остриженные волосы, хищный змеиный взгляд. Мужчина задержался у двери, а затем ступил на территорию столовой.

Анья ничего не понимала. Что он здесь делает? Как выбрался из камеры? Неужели разрешили выходить? Почему он вообще там сидит? Вопросов была уйма. Она могла бы предположить, что он спутал двери и по случайности забрел не туда: другая, общественная столовая, в которой кормили пациентов, находилась практически рядом, немного в стороне. Вот только предположить такое – сложно, поскольку мужчина с обществом не ладил и не случайно сидел под замком.

Ступая мягкой поступью, мужчина держался ближней стены, не выходя в центр зала. Анья завороженно за ним наблюдала. Мужчина передвигался осторожно, но вместе с тем свободно. Он подошел к стойке выдачи еды и встал в конце очереди. Взял поднос и тихой сапой начал продвигаться вместе со всеми.

Анья огляделась – никто ничего не замечал. А мужчина тем временем брал тарелки, в которые повара накладывали еду. При этом не забывал поглядывать на других, на содержимое чужих подносов: обернулся назад – тарелок пока еще нет, заглянул через плечо впереди стоящего… Он словно сравнивал размеры порций, насколько они одинаковы, все ли ему доложили.

Наполнив и забрав свой поднос, он поставил его на ближайший стол. Затем отошел к концу очереди и, перегнувшись через стойку, схватил поварской халат. Накинул его на себя и прошел в противоположный конец помещения.

Он остановился рядом с врачами: двое мужчин в медицинских халатах стояли перед настенным телевизором и смотрели – Анья пригляделась – спортивные новости. Да, вроде они. Мужчина задал им вопрос и указал на экран, врачи улыбнулись, ответили, взглянули на него. Тоже что-то спросили, он ответил, они рассмеялись, и он от них отошел. Подошел к своему подносу, огляделся, задержался глазами на одном из столов, и, схватив поднос, пошел к нему.

За столом сидел старик: маленький, щуплый, годов шестидесяти. Опустив несчастную голову, он копался в своем пюре. В тонкой сорочке, с торчащими в разные стороны редкими седыми волосами, он напоминал пациента клиники…

Он и был пациентом клиники, – догадалась Анья. Она не знала, что он здесь делал, почему обедал тут, в столовой, предназначенной для врачей. Возможно, забрел сюда случайно. Тогда его должны бы отсюда выдворить…

На ходу кусая маковую булочку, мужчина присел рядом со стариком. Наклонился к нему и заговорил. Что именно вещал социопат, Анья не слышала, поскольку сидела за несколько столов от них. Однако по неменяющемуся выражению старческого лица, по неизменно сутулым костлявым плечам, могла сделать вывод: что-то неинтересное. Старик как сидел с поникшей головой, копаясь в своей тарелке, так и продолжил сидеть. Он не воспринимал социопата, он не воспринимал ничего вокруг. Но социопат воспринимал его: мужчина отпил из стакана компот и снова начал говорить. Он разговаривал с пациентом так, словно они были давними друзьями, что вели увлекательную беседу: беседу, до которой дело было обоим ее участникам, тогда как в действительности мужчина разговаривал сам с собой.

Но внезапно он застыл: мужчина прекратил уплетать пюре и взглянул на нее: он посмотрел на Анью!

У нее челюсть выпала. Наверно.

Тут он выставил перед собою кисть, делая останавливающий жест рукой, мол, «Потерпи, не торопись, скоро доберусь и до тебя». Он словно знал, что она на него смотрит. Нет, пялится. А раз пялится, значит, неспроста, значит, ей от него что-то надо. И, значит, вот он советует ей не торопиться. Но ей от него ничего не надо! Не надо! Да и как он о ней узнал?

В этот момент заверещала сирена: громкая, противная сирена, звуки которой распространились по всей толстостенной клинике.

В столовой всполошились. Еще больше всполошились, когда вбежала охрана. Трое мужчин в специальной форме с палками и электрошокерами в руках. Приглядевшись к ним, Анья заметила, что у одного из них, крайнего справа, ссадины и кровоподтеки на лице.

Они недолго озирались по сторонам. Быстро приметив свою цель, охранники двинулись к желтоглазому мужчине. Они смотрели прямо на него.

Он словно того и ждал. Социопат вскочил, схватил сидячего рядом с ним старика и, притянув к себе, приставил к его горлу нож. У него в руках оказался нож! Откуда у него мог взяться нож? Их даже здесь, во врачебной столовой практически нет. Практически. Они есть на кухне, по другую сторону стойки для выдачи еды. У которой социопат стоял.

Охрана остановилась. За ними остановились вбежавшие в столовую врачи и санитары. Среди них был доктор Бергман.

– Не подходите, – предупредил мужчина тихим, вкрадчивым тоном. Анье впервые от звуков голоса сделалось не по себе.

– Отпусти пациента, – велел ему доктор Бергман. – Ты знаешь, Рейнард, тебе все равно отсюда не уйти.