Эльвира Дель'Искандер - Эмпат

«Психотерапевт отказался.

Отказался…

Отказался…»

И Анья понимала почему. Ассоциальные личности – тонкие психологи, они хорошо разбираются в людях. И если специалист не опытен в общении с подобным пациентом, пациент их просто съедал: расковыривал душу, узнавал сокровенное, причинял такую адскую боль,…которую в детстве причиняли ему.

Анья ни за что бы такого не взяла. Потому что в голове у такого – черная дыра. Забитая болью, депрессией и страданиями.

В клинику доктора Бергмана Рейнард Либлик так же попал в принудительном порядке. До того были другие клиники, больницы, центры. Почему он в них не задержался?

Анья покачала головой: куча белых пятен, куча неясностей.

«Подозрения на…». И снова та же фраза. Неоконченная. Написанная кривыми размашистыми буквами. К слову, подчерк везде разный, было видно, что писали разные специалисты.

Перелистав анкету, Анья отложила ее подальше. Биография, история болезни. Ей в руки попалось личное дело полоумного социопата!

Затем для чего-то снова потянулась к бумагам.

Асоциальные личности – яркие харизматики, и Рейнард Либлик один из них. Они легко влюбляют в себя людей, беспроблемно входят в доверие. А затем плюют людям в душу, поскольку тем и питаются: болью и унижением других.

Анья снова отложила анкету. Ей было интересно сопоставить знания, полученные в процессе учебы, с реальной биографией человека: в теории Анья знала многое, тогда как практического опыта не имела. Однако что-то ее тревожило, что-то занозой засело в голове.

Только углубляться в это Анья не хотела.

На следующий день Анья явилась в клинику раньше, где-то под конец обеда, так как пары закончились в одиннадцать. Она намеревалась сразу же отправиться в архив: работы оставалось много. Только доктор Бергман изменил ее планы: встретив Анью в главном холле, он повел ее за собой.

– Сегодня проведете со мной групповой сеанс, – ответил доктор Бергман на незаданный ею вопрос. А затем завел Анью в просторную аудиторию.

Клиника доктора Бергмана была удивительна тем, что современность и передовые технологии сочеталась в ней со стариной. Еще вчера она просидела под давлением скромненьких стен, тогда как сегодня входила ультрасовременную белоснежную комнату. Точечный свет и белый ковролин. У стены стояли аскетичные столы с белыми тонкими столешницами и хромированными ножками, хромированные стулья с мягкой белой обивкой расположились по центру комнаты и образовывали круг. Часть стояла у окон. Местами наблюдались ультратонкие компьютерные мониторы: некоторые имели опору, другие висели на изогнутых конструкциях вместе с парочкой плазменных телевизоров. Видимо, никто не опасался, что непредсказуемые пациенты их разобьют.

В общем, понять, для какой категории граждан рассчитана данная клиника, было сложно.

Анья вошла за доктором Бергманом и вместе с интерьером приметила и людей. Совсем как в первый день пребывания Аньи в клинике. Только люди эти были другие,… «нормальные». Или таковыми выглядели.

Группа собралась небольшая, Анья насчитала пятерых человек: женщина лет сорока пяти с яркой губной помадой цвета «Фуксия», девушка, похожая на балерину, двое взрослых мужчин, совершенно непохожих друг на друга. Один напоминал фермера: загорелый, в простой серой рубашке из плотной ткани с укороченными рукавами; второй – владельца арт галерей: в бордовом пиджаке с зеленым шарфом, повязанным на шеи.

И Он.

Анья застыла. На пятом стуле, развалившись, восседал социопат. Нет, восседал психопат! Рейнорд Либлик – теперь она ни за что не забудет это имя. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Анья будет выискивать его в сводках новостей, ожидать появления в криминальной хронике по тв, в газетах, журналах – везде, где только можно.

Анья посмотрела на доктора Бергмана. Он должно быть шутит. Зачем он привел ее сюда, зная, о присутствии здесь этого человека, зная, чему она недавно подверглась, и все по его вине?

Доктор Бергман посмотрел на нее в ответ, словно ждал вопросительного взгляда.

– Вы должны уметь взаимодействовать со своими пациентами при любом раскладе, – спокойно проговорил мужчина. – Вы не можете от них просто отказаться. В будущем вам со многим придется столкнуться, ситуации возникнут всякие. Даже куда более опасные, чем та, которую вы пережили.

– Но он же преступник! – возразила Анья, и ей казалось, это аргумент. – Он же небезопасен! – Конечно. Анья совсем недавно читала его досье.

– Здесь все преступники, – вздохнул доктор Бергман, раскрывая Анье глаза. Он задержал на ней сочувствующий взгляд. А затем отвернулся и прошел к пациентам.

Анья смотрела доктору вслед. Затем посмотрела на социопата. Он явно скучал…

…ровно до тех пор, пока не повернул голову и не увидел ее. Анья ощутила себя затравленной ланью и будто в замедленной съемке проследила за переменами в мимике необычного лица. Брови удивленно поползли наверх, взгляд зажегся, заблестел, заискрил, мол, «Ооо, какие люди!». На губах заиграла мальчишеская улыбка. Он даже выпрямился и сел по-человечьи, словно растекание по типу патоки мешает разглядывать растерянную Анью.

Теперь Рейнард Либлик не скучал. Теперь Рейнард Либлик наблюдал, как Анья приближается к их дружной компании и занимает место рядом с доктором Бергманом. Он разве что на стуле не подпрыгивал от охватившего его…чего? Азарта? Выработанного адреналина? Он словно дожидался циркового представления.

Анья прочистила горло: внимание психопата не могло не напрягать. Анья сидела прямо напротив него, поскольку напротив него сел доктор Бергман.

Она старалась на мужчину не смотреть, но все же приметила рассеченную бровь, ссадины на скулах, ушибы на лбу. Видно, хорошо ему попало. Только почему он теперь не закрыт?

Анья заставила себя сосредоточиться на других участниках группы.

Несмотря на то, что микромодель социума собралась разношерстная, имелось то, что объединяло людей: каждый из них пытался понять себя, разобраться в себе и в своих отношениях с другими людьми. Они должны были выстроить свой внутренний мир заново, в гармонии с окружающей средой. А выстроить его проще всего в доверительной обстановке, которую и пытался создать психотерапевт. Пациент должен расслабиться и научиться взаимодействовать с оппонентами при личном общении, чтобы перенести этот опыт в реальную жизнь. Чтобы не конфликтовать ни с собой, ни с другими. Поскольку Рейнарду Либлику эти навыки необходимы в первую очередь, он и сидел сейчас перед ней.

– Ну, что, Лууле, готова рассказать нам, что тебя беспокоит?

Доктор Бергман обратился к импозантной женщине, которая не могла не привлечь внимания: волосы цвета вишни, не достигавшие округлых плеч, яркие губы и черная кофта с изображением все тех же красных вишен, против воли притягивали взгляд.