Кейт Донован - Затерянные во времени

В детстве и юности Шеннон ласкали и баловали, но обостренное чувство вины никогда не оставляло ее. Никто, кроме ее брата Филиппа не любил ее так искренне, нежно, самозабвенно. Она дарила такую же бескорыстную любовь всему живому, от безобидных чаек, погибающих из-за разлитой в океане нефти, до высокомерного эгоистичного Колина Марсалиса, который расчетливо и жестоко использовал ее для достижения своих корыстных целей.

Шеннон попыталась выбросить из головы воспоминания о мире, из которого ее так грубо вырвали, и почувствовала себя необычайно спокойно среди величественной природы рядом с новыми молчаливыми друзьями.

Они шли молча более часа. Одаренная богатым воображением Шеннон рисовала картины будущего. Скоро они доберутся до саскуэханнокской деревни. Красивый вождь познакомит ее с обычаями своего народа, будет терпеливо обучать своему языку и изучать ее язык. Они полюбят друг друга, будут дружно жить в скромном вигваме, почитая природу; растить детей на чистом, свежем, ничем не загрязненном воздухе.

Дети родятся необычайно красивыми и унаследуют темные глаза, густые черные волосы, смуглую кожу и изумительную улыбку отца и длинные темные пушистые ресницы матери. Шеннон считала, что ресницы – ее единственное богатство. Дети вырастут поразительно здоровыми. Стоит только посмотреть, как легко шагает по тропинке вождь и грива черных волос блестит на полуденном солнце, чтобы понять, как крепок он физически.

Каким чудом, какие сверхъестественные силы послали ее ему? Не понимая и не осознавая, как и почему это случилось, Шеннон была убеждена, что все виденное существует в действительности. И она благодарная им за это. Она не упустит случая. Если бы голова не болела так сильно, она подумала бы, что попала в рай.

Спутники Шеннон не разговаривали с ней. Лишь однажды, во время короткого отдыха на берегу ручейка, стройный индеец с изумлением принялся рассматривать ее теннисные туфли. В свою очередь, Шеннон хотела полюбоваться сложным узором из бус на кожаной куртке, но, наученная горьким опытом, решила воздержаться от необдуманных попыток завязать дружбу с кем бы то ни было, кроме красавца-вождя.

Вождь подошел к Шеннон только на берегу плавно несущей свои воды реки у привязанного к дереву каноэ и помог ей войти в него. Шеннон сидела позади вождя, с восхищением любуясь играющими на его спине мышцами и сильными мускулистыми руками. Каноэ легко скользило по водной глади. Шеннон затрепетала от счастья, когда вождь оглянулся и посмотрел на нее.

Она подумала, что если бы была возможность остановить мгновение, она выбрала бы это: плавно мчащееся по реке каноэ, и спокойные люди, сидящие рядом с ней. Вождь, натура сильная, живет в гармонии с окружающей природой. Мысли Шеннон не были сексуальными, но она подозревала, что вспыхнула бы, как спичка, захоти этого сидящий рядом мужчина. Каноэ уткнулась носом в берег, и мгновение прошло. Над деревьями курился дымок. Шеннон, сгорая от любопытства, быстро пошла, почти побежала в ту сторону. Ее спутники отстали. Было слышно, как вождь что-то строго говорит молодым индейцам. Наверное, напоминает им, что первым увидел ее, подумала Шеннон с гордостью. Она выбежала на опушку леса. Вдали виднелась одинокая маленькая хижина. Шеннон нервно огляделась. Возможно, саскуэханноки не живут в вигвамах. Где же остальное жилье? Рядом с хижиной сарай и уборная. Другого жилья не было видно. Над крышей поднимались колечки дыма, и Шеннон огорчилась: наверное, это жена вождя. Насмешливо взглянув на него, спросила:

– Это твое жилище? Мне нравится…

Мягкая, доброжелательная улыбка осветила лицо вождя. Шеннон вздохнула с облегчением и легко подчинилась, когда он велел ей идти к хижине, а сам пошел позади. Она верила этому человеку. Филипп был бы потрясен ее доверчивостью. Он всегда говорил, что она не разбирается в мужчинах.

Они подходили к хижине, когда с грохотом распахнулась дверь. Громадный, косматый неопрятный человек с рыжей всклокоченной бородой и деревянной ногой ковылял им навстречу. И вдруг он словно прирос к месту, как громом пораженный. И Шеннон застыла от ужаса: у нее подкосились ноги и появилось дурное предчувствие. Еще не видя его лица, она тряслась от страха, ощущая исходящую от него опасность. Индеец больно сжал ее руку и подтолкнул к этому ужасному животному в образе человека.

– Нет! – выдохнула Шеннон.

Бородач приблизился. Он был противен до омерзения.

– Пожалуйста… не надо! – в ужасе она повернулась к своему красивому вождю.

Его черные глаза без выражения смотрели на нее. Он решил отдать ее этому страшному зверю!

Бородач заговорил. Его грубый, скрипучий, с легким английским акцентом голос не отличался мелодичностью.

– Где вы откопали этакий лакомый кусочек? – Он пожирал глазами Шеннон. Потом заговорил на односложном скупом языке саскуэханноков.

Ответ стройного индейца не обрадовал дюжего бородача. Он подошел к Шеннон и бесцеремонно схватил ее за руку. Безуспешно пытаясь вырваться, Шеннон едва не укусила его. Тогда он обхватил ее лицо громадной ладонью и прорычал:

– Послушай, женщина! Тебе не справиться со мной. – Глядя прямо в глаза Шеннон, он крепко прижал ее к грубой куртке из дубленой кожи.

Нога… борода… голос… сбили ее с толку. Действительность ужаснула ее. У этого животного стальное тело, железная хватка, каменная грудь! В его глазах горела решимость добиться превосходства над всем и вся.

Со смелостью, граничащей с отчаянием, Шеннон воскликнула:

– Будьте моим переводчиком, сэр. Эти джентльмены… не понимают меня.

– Переводчиком? – спросил бородач и утвердительно кивнул головой. – Что я должен сказать им?

– Скажите, что они мне нравятся…, что я хочу пойти с ними.

Бородач что-то проревел стоящему неподалеку вождю. Тот весело ответил. Пока они переговаривались, Шеннон пыталась вырваться из железных объятий бородача. Разговор доставлял вождю огромное удовольствие. Бородач, напротив, все больше злился. Под ногами у людей крутились две собаки, коротконогая гончая и овчарка.

Глаза Шеннон с отчаянной мольбой глядели на черноглазого вождя, но тот уже шел к лесу. Рядом с нею стоял разъяренный бородач. Сопровождавший Шеннон индеец двинулся было вслед за вождем. Шеннон с надеждой бросилась к нему.

– Подожди. Не уходи. Неужели ты думаешь, я останусь с этим… этим типом? – Она провела рукой по своей гладкой щеке, по щеке индейца. Затем дрожащие пальцы коснулись косматой рыжей бороды «этого типа». – Видишь? Я похожа на вас… – Она погладила свои длинные прямые волосы. Потянулась к волосам индейца, но тот отпрянул, нахмурясь.

– Оставь его в покое, женщина! Ты перепугала его до смерти, – загоготал бородач.