Карен Монинг - Поцелуй горца

— Они кажутся мне удобными, Друстан. И я не привыкла носить платья.

Он смотрел, как шевелятся ее губы, но почти не слышал ответа. Такие губы — полные и влажные, чувственные губы, за которыми скрывались белые зубки и розовый язычок, — заставляли думать о поцелуях и больше ни о чем. Друстан потряс головой, прогоняя наваждение.

— Мне всегда хотелось такие штаны, но у меня дома… Ха! Мои родители убили бы меня, если б я хоть раз надела черные кожаные штаны.

— И правильно бы сделали, если бы их дочь надела такую вещь.

Если бы он увидел ее зад, обтянутый мягкой черной кожей, он забыл бы обо всем, в том числе и о предстоящей свадьбе.

— Ну пожалуйста! Всего одни штаны. Ну какой от них вред?

Он моргнул. Впервые с момента их встречи она повела себя как нормальная женщина: попросила купить ей наряд. Вот только наряд этот был не платьем, а типично мужской одеждой.

— Разве ты не любишь пробовать что-то новое?

«Еще как люблю, — подумал горец, глядя на ее губы. — И очень хочу».

Воображение тут же выдало картинку: Гвен, на которой нет ничего, кроме черных штанов, золотистые волосы рассыпаны по голой груди…

— Ни за что! — зарычал он, посылая коня вперед, мимо проклятого кожевника. — И отвернись, не смотри на меня!

— Ох, теперь мне нельзя даже посмотреть на тебя?

Гвен фыркнула, надулась и молчала всю дорогу до лавки ювелира. Она даже перестала обращать внимание на то, что происходит вокруг. Нэй, она выпятила нижнюю губу, и при взгляде на эту гримаску Друстану стало очень неудобно в седле.

Когда они наконец добрались до лавки ювелира, горец поспешно спрыгнул с седла, стараясь как можно быстрее увеличить дистанцию между собой и этой девушкой. В два шага он оказался у двери и только собрался постучать, как Гвен за его спиной откашлялась.

Он настороженно оглянулся.

— Ты не собираешься снять меня отсюда? — ласково поинтересовалась она.

Слишком уж ласково. Она явно что-то задумала. Гвен казалась Друстану чудесным видением. Розовато-лиловый плащ его матери удивительно шел ей, рассыпанные по плечам волосы буквально светились на солнце, глаза сияли.

— Прыгай, — сухо ответил горец.

Гвен нахмурилась.

— У тебя было мало подружек, как я погляжу. Иди сюда и помоги мне слезть. Эта скотина выше меня. Если я с нее спрыгну, я могу сломать себе ногу. И тебе придется целый день носить меня на руках.

Подружек? Судя по всему, она имела в виду любовниц. Друстан в который раз удивился странным словам, которыми пользовалась эта девушка, пожалел, что она не дает ему спокойно поразмыслить, и вспомнил, что сам взял ее с собой в Баланох. Он все еще хотел выяснить, не узнают ли ее местные жители. Она наверняка останавливалась здесь перед тем, как пойти в замок. И как только ее кто-то опознает, Гвен можно будет поручить кому-то из городка и избавиться от соблазна.

А пока что нужно снять ее с лошади, поскольку девушка действительно настолько миниатюрна, что, прыгнув, может покалечиться. И тогда Сильван устроит ему настоящий ад.

«Ты заставил ее спрыгнуть с лошади?» Без этого вопроса не обойдется. «Мне пришлось это сделать. Я боялся, что если прикоснусь к ней, то могу не сдержаться». Айе, отцу понравится такое объяснение. Он расскажет об этом Дугу, и все дружно посмеются над столь уважительной причиной. Друстан МакКелтар боится прикоснуться к девушке, которая ростом ему по пояс. Он молился лишь о том, чтобы будущая жена вызывала в нем хоть немного похожие чувства.

— Давай. — Он нерешительно поднял руки.

Гвен улыбнулась, оттолкнулась от седла и прыгнула в его объятия.

От неожиданности горец выдохнул и непроизвольно схватил ее за бедра, чтобы не дать ей упасть. Волосы девушки хлестнули его по лицу. Они пахли вересковым мылом, которое Нелл сама варила на кухне. Гвен прижалась к горцу грудью, а ее ноги — он не будет об этом думать — обвили его талию. Неудивительно, что Дуг перед ней не устоял. Странно только, что брат не овладел ею сразу же.

Друстан хотел отпустить девушку, но мышцы отказывались повиноваться приказам разума. Руки помимо его воли прижали ее крепче.

— Друстан?

Нежный голос и свежее дыхание, теплое тело в объятиях…

«Все это ни к чему», — мрачно подумал он. Горец подхватил ее поудобнее, и их губы встретились в поцелуе, о котором он мечтал с того момента, как увидел Гвен. В жадном поцелуе. На краю сознания мелькнула мысль, что сейчас он сотрет с ее губ прикосновение Дуга: для этой девушки должен существовать он и только он.

В миг, когда их губы встретились, поток странной энергии окутал Друстана с головы до ног. Воздуха не хватало. Он никогда в жизни не испытывал таких чувств.

А девушка отвечала на его поцелуй. Маленькие руки запутались в его волосах, ногти слегка царапали кожу. Ноги бесстыдно обвивались вокруг его талии. Гвен прижималась к нему бедрами, целовала его жарко, дико, безоглядно, как не решалась еще ни одна женщина.

А он отвечал ей, как только может мужчина, изголодавшийся по женской ласке. Друстан подхватил ее под бедра, сдвигая мешающую юбку. Он целовал, целовал и целовал Гвен, покусывал и посасывал лживые губы, удивляясь тому, какими сладкими они кажутся. Разве у лжецов не острый раздвоенный язык? И на вкус язык лжеца не может напоминать корицу и мед.

Странное, невероятно четкое видение возникло на внутренней стороне его век. Эта же девушка, но в необычной одежде — в коротенькой сорочке и остатках штанов — целует его точно так же в крошечной комнате с огромным зеркалом. А сам он одет в непонятные синие брюки. Он никогда не носил таких узких брюк.

Видение не оставляло сомнений в том, что Друстан и там хотел эту девушку. Он сморгнул, сосредоточившись на Гвен, обнимая ее, плотно прижимаясь бедрами.

— Милорд? — раздался за его спиной неуверенный голос.

Горец чуть не зарычал от злости из-за того, что их прервали. Во имя Амергина, он глупец, раз выбрал улицу, а не замок. Девушка рвалась к нему в объятия. И он еще не был женат!

Сзади кто-то прочистил горло и тихо хохотнул.

Друстан закрыл глаза, взывая к самообладанию тренированного друида, и попытался отстранить девушку, но маленькая ведьма именно в этот момент прикусила и засосала его нижнюю губу, отчего желание взметнулось лесным пожаром. Ее щеки покраснели, губы припухли от поцелуев.

Друстан был возбужден до боли. Испытывая отвращение к себе, он нацепил на лицо фальшивую улыбку, сдвинул сумку вперед и повернулся, чтобы поздороваться с человеком, спасшим его от огромной глупости, которую сложно было бы объяснить невесте.

— Томас. — Горец слегка поклонился пожилому ювелиру.

И подтащил Гвен поближе, внимательно всматриваясь в глаза Томаса, чтобы понять, не знает ли ее старый мастер. Ювелир немного покраснел и уставился в пространство между ними.