Александра Турлякова - Рифейские горы

Они поднялись рано, ещё до восхода солнца, наскоро поели то, что удалось оты-скать среди запасов царевича Дайгаса. Остальное — сухари, крупу, соль, вяленую баранину — захватили с собой, понимая при этом, что поступают с хозяином не слишком четно.

Шли друг за другом, первым Айвар, потом Кэйдар, Лидас замыкал их маленькую недружную компанию. Вода, нечистая, воняющая тиной, покрытая нежным ковром ряски и болотной травкой с крошечными листочками, острыми и жёсткими, как лезвие ножа, поднималась до середины бедра. Дна будто не было. Ноги вязли тут же, стоило хоть немного сбавить темп. С чавканьем и хлюпаньем пробираясь мимо чах-лого кустарника, мимо высоких редких кочек с осокой и шелестящими макушками камыша, они, казалось, не шли — барахтались на одном месте.

"А правильно ли мы идём? А может, стоило попробовать иной путь? И вообще ко-гда это всё кончится?!" — готов был крикнуть Кэйдар. Он видел перед собой только спину марага, видел, как уверенно тот держится, будто действительно знает тропу. Прежде, чем сделать шаг, прощупывает дно палкой, шагает широко и совсем не оглядывается. И темп взял такой, что не поспеть за ним, как ни старайся.

Можно было, конечно, крикнуть, сказать, чтоб подождал, да и отдохнуть хоть чуть-чуть не мешало бы, но от усталости голос пропал, и во рту пересохло. Дышишь и то с хрипом, как загнанный. А ещё не хотелось показывать свою слабость.

Ту длинную палку, которую ещё вчера вырезал для него мараг, Кэйдар выбросил, подобрал покороче и полегче. Решил: хватит и такой. Зачем лишнюю тяжесть тас-кать? И так мешок этот треклятый надоел. Лямка всего одна и очень узкая, всё плечо отдавила. Перекладываешь по-другому, вообще сползать начинает.

Интересно, а Лидас как там? Не отстал далеко? Слышно, следом тащится, тоже всё молчком — силы бережёт.

Кэйдар головой мотнул — глянуть назад, проверить, как там за спиной Лидас — и потерял равновесие, сильно качнулся в сторону. Чтоб не упасть, шагнул вправо — и тут же ухнул в воду по самую грудь. Всего шаг сделал с проложенной марагом тро-пы — и на тебе!

Поначалу не испугался, — чего там? — это же как в море во время купания. Вода так же грудь сдавила, и ноги не чувствовали никакой опоры. Но эта вода не выталкивала вверх, не держала у самой поверхности, она медленно, но ощутимо поднималась вверх, она затягивала в свою вонючую тягучую глубину.

И только тогда Кэйдару стало страшно.

Глянул по сторонам туда-сюда. Лидас был всего в трёх шагах, изумлённо уставил-ся на него, барахтающегося в трясине, глаза раскрыл и рот. И шаг боится сделать, чтоб помочь, протянуть руку или палку. А мараг, тот так и не понял ещё ничего, стоял к ним обоим спиной, прощупывая место для следующего шага.

— Лидас — палку! Дай мне свою палку! — закричал Кэйдар во весь голос. Паника вы-давила из горла жуткий крик, не крик — вопль о помощи.

— Сейчас-сейчас, не бойся… — Лидас попробовал очень осторожно придвинуться поближе. Вся болотная зыбкая жижа под ногами стала казаться ему предательски топкой. Он боялся даже шаг сделать по тропе, где уже прошли и мараг, и Кэйдар. Палку протянул вперёд, держа обеими руками за один край, и сам тоже наклонился.

— Да ближе же! Ближе надо!.. — Кэйдар руку правую вытянул, как только мог, но даже пальцами не сумел дотянуться, и рванулся всем телом, толкнулся навстречу. Ухватиться не получилось, мокрые пальцы соскользнули с осклизлого дерева. — Да подойди же ты ближе! Ближе, ну!..

Вторую попытку толкнуться навстречу протянутой палке он не успел повторить, мараг закричал, бросаясь к ним со всей прытью, на какую можно быть способным на узенькой, как лезвие меча, тропе, да ещё и в воде выше колена.

— Не двигайся!!! Не шевелись вообще!

Кэйдар руки раскинул в стороны, стараясь держать их повыше, задрал подбородок, глядя на них обоих снизу. Видел огромные растерянно-ошалевшие глаза Лидаса. В них был не страх — ужас, и этот ужас пугал Кэйдара ещё больше.

А вода уже подобралась до самого верха груди, до подмышек. Она была тёплая, противно-тёплая, и густая, как прокисшее молоко. Тёплая сверху, нагретая солнцем, но ноги, стиснутые густой грязью, как тисками, ощутимо холодило. Это был смерт-ный жуткий адский холод, от которого невольно начинаешь чувствовать собствен-ную беспомощность.

— Я не хочу здесь подохнуть… Не могу… — беззвучно, одними губами выговорил, встретившись с глазами марага. Тот тоже испугался, наверно, никак не меньше Ли-даса, но не стоял столбом, как он, в тупом оцепенении. Скинув лямки мешка одним движением ещё на ходу, шагнул с тропы, толкнув Лидаса плечом. Кинул свою палку плашмя с коротким приказом:

— Подтяни её к груди! Да, так! А локти расставь пошире!.. И не дёргайся, просто обопрись… Чтобы всем весом на её длину… Так, да, так…

Он приказывал, что и как делать, подбадривая словами, а, главное, сильным уве-ренным голосом, а сам, прощупывая перед собой каждый клочок зыбкого дна, про-бирался Кэйдару навстречу. Тропа, знакомая, довольно надёжная, уже проверенная им, была рядом, не хотела отпускать. А до топи оставалось не больше шага.

Он протянул Кэйдару руку, и тот, снова проваливаясь почти по плечи, поймал его дрожащие от страха или от нервного напряжения пальцы. Потянул на себя не сразу, не рывком, а осторожно, приказывая, скорее, себе, чем Кэйдару:

— Медленно… Вот так, да… Только не спешить…

Палку, которая не дала уйти в глубину, Кэйдар так и не выпустил. Уже стоя на тропе, навалился на неё, дыша хрипло, со всхлипыванием. А ноги мелко дрожали, не хотели держать тело.

— Тот, кого отпустила болотная Дыга, говорят, доживёт до глубокой старости, — ска-зал Айвар, ободряюще похлопав Кэйдара по плечу.

— Кто?.. — спросил вдруг тот, глянув на марага из-под мокрых слипшихся прядей во-лос, падающих на глаза.

— Болотная хранительница, — ответил Айвар, не глядя на Кэйдара. — Все, кто тонут, становятся её вечными слугами. Она не отпускает тех, кто не соблюдает правила…

— Какие ещё правила?.. — Кэйдар выпрямился, и это движение добавило голосу тре-бовательности. Он чуть не погиб только что, а теперь как ни в чём не бывало спра-шивал о какой-то ерунде. Кто бы мог подумать, что такое может быть?

— Без слеги нельзя ходить по болоту, это главное правило. Я сделал каждому из вас… Достаточно длинную и из живого дерева…

— Тихо! — крикнул вдруг Лидас, до этого молча стоявший чуть впереди. Они оба глянули в его сторону, но не успели ничего спросить. А потом и так всё стало ясно.

Лай. Протяжный собачий лай, переходящий на вой. Они все трое расслышали его со всей отчётливостью и переглянулись.

Погоня. Это была погоня без всякого сомнения.

— Их нельзя было отпускать… Тех сыновей кузнеца, — сказал вдруг Лидас. Встретив ошеломлённый взгляд Айвара, добавил:- Да, они, наверняка, рассказали, что видели нас вчера ночью…