Наталья Галкина - Белая ночь

— Мои вещи на тебе смотрятся гораздо лучше. Я разочарован!

После горячего душа жизнь мне казалась просто прекрасной, и я засмеялась. Но тут мой взгляд упал на Алекса, он лежал на софе такой мокрый и беспомощный, и мне стало стыдно за то, что я чувствовала себя хорошо в тот момент, когда ему нужна была моя помощь. Его одежда тоже промокла до нитки.

— Да, его надо переодеть в сухое. Не хватало еще, чтобы он подхватил ко всему прочему и воспаление легких. Я пока найду одежду, а ты сними с него мокрую.

Это совсем не входило в мои планы. Мысль о том, что мне придется раздевать Алекса, привела меня в замешательство. Ведь он не был на самом деле моим женихом, и я почувствовала себя неловко от своего обмана.

— Ты не мог бы сделать это сам?

Дэвид перестал рыться в сундуке и с любопытством взглянул на меня.

— Это почему же? — в его глазах играла улыбка, а одна бровь иронично приподнялась. — С какой стати я должен нянчиться с вами? Ты готова была нести его на руках, а идея сменить ему одежду почему-то вводит тебя в такой ступор!

Я молчала. Не дождавшись ответа, он снова вернулся к сундуку. Наконец, найдя подходящие вещи, Дэвид приступил к процессу переодевания Александра. Я отвернулась, как будто разглядывая картины на стене. А их действительно было не мало. Большие и совсем миниатюрные, но на всех преобладала городская тематика. Все они относились к разным векам и странам. Здесь были и Венеция с его каналами, по которым в гондолах прогуливаются дамы в роскошных нарядах, и Париж начала 20 века с Эйфелевой башней на заднем плане, и какие-то полуразрушенные замки Восточной Европы и многое другое, чего я не знала. Некоторые полотна были совсем старые, краска на них сильно поблекла, но от этого они казались еще более к месту здесь, в этом пристанище отшельника, который, казалось, жил вне времени.

— Пожалуй, я тоже приму душ и переоденусь, — наконец сказал он.

Я обернулась. Александр лежал теперь в чужой одежде. Выглядел он очень необычно. Алекс всегда одевался немного чопорно, не позволяя себе никаких вольностей, а теперь он был похож на лесного разбойника из английских сказок. Я наверно улыбнулась, потому что Дэвид немного язвительно произнес:

— Ну, извини, у меня не нашлось шелковой сорочки для нашего принца.

Мне показалась забавной его злость, и я смело ответила.

— Как же так? У тебя есть электричество, но нет обычной шелковой сорочки?

Наверно, он не ожидал от меня такой наглости, поэтому ничего не сказал и скрылся за занавеской. Через секунду послышался звук льющейся воды.

— Надеюсь, ты хотя бы в состоянии приготовить самый простенький ужин? — донеслось из-за загородки.

— Конечно, если у тебя есть продукты, — парировала я и, победно вскинув голову, прошествовала в дальний угол, который, по-видимому, считался кухней.

В шкафчике я нашла несколько птичьих яиц. Они были крупнее куриных. Мое воображение тут же нарисовало мне картину, как Дэвид собирает их где-нибудь на скалах прямо из гнезд, и я улыбнулась. Нет, конечно, это были обычные, скорей всего гусиные яйца из соседней деревни. Кроме них я нашла копченое мясо, масло и немного хлеба. Из всего этого я быстро соорудила яичницу с беконом и жаренные гренки. Вернулся Дэвид. Еда пахла очень соблазнительно, и мы с жадностью накинулись на нее. Алекс все еще спал. Будить его, по словам шамана, не было смысла, и поэтому мы вдвоем расправились со своим ужином.

— Ну что ж. Ты справилась с ролью кухарки. Я, возможно, оставлю тебя здесь, в лесу. Тем более что дорогу обратно ты сама не найдешь, — сказал Дэвид, доедая последний кусочек гренки.

— Это жестоко, — поморщилась я. — Кстати, тогда тебе придется мириться и с его присутствием.

Я кивнула в сторону Алекса. Дэвид в ответ скорчил гримасу. Сейчас у меня совсем не было страха перед этим странным лесным обитателем. Со стороны показалось бы, что два совершенно обычных человека мило беседуют после ужина.

— А зачем тебе была нужна та хижина внизу? — спросила я.

— Видишь ли, у меня иногда все же бывают гости, и я должен поддерживать свой имидж отшельника. Все эти достижения цивилизации, которые здесь есть, вряд ли бы способствовали этому. В некоторых деревнях в округе нет даже электричества.

— Да уж, это точно. У меня просто был шок, — я вспомнила свое удивление. — Но как все это здесь оказалось?

— Мне пришлось потрудиться, но при желании можно сделать даже невозможное! Самая большая проблема заключалась в том, чтобы найти людей, которые смогли бы все это сюда принести и которые били бы не местными. К тому же оно появилось здесь не за один год, а по мере необходимости и по мере развития технологий.

Какой он все-таки странный, и все его объяснения какие-то мудреные.

Но мои вопросы не давали мне покоя, и я решила, что наступил подходящий момент, чтобы их задать.

— Ты можешь сказать мне, что с Алексом? — я начала с главного.

— Я не уверен… — с сомнением проговорил он.

— Не уверен, что я смогу понять? Я не такая уж глупая, — возмутилась я.

— Нет, дело не в этом. Я уже говорил тебе, что ты оказалась втянутой в чужую игру, и эта игра настолько серьезна, что тебе тоже грозит опасность.

Он замолчал.

— Тем более. Тебе не кажется, что я имею право знать, если это напрямую касается меня?

— Понимаешь, твой Алекс совсем не болен. Врачи действительно говорили правду, и они ничем не могли ему помочь. В мире существуют силы, намного могущественнее, чем любой из вас может себе представить. Все знания человечества, накопленные за всю его историю ничто по сравнению с ними. На протяжении всего своего существования люди уделяли внимание только внешнему техническому прогрессу, но совсем не углублялись в развитие своего внутреннего мира, даже не подозревая, насколько он безграничен. Человека интересовало больше физическое превосходство над другими, он всю свою фантазию направил на удовлетворение лишь этой потребности. Задумайся, вся история построена на войнах и обогащениях одних народов за счет других. Вот он смысл человеческой жизни, — он горько усмехнулся, разведя руки в утвердительном жесте, и добавил. — Мы словно большой муравейник, который живет лишь сегодняшним днем. Но существуют люди, которые придерживаются других правил. Я даже не уверен, можно ли называть их людьми. Не знаю, кто они на самом деле, но я встречал некоторых из них. Вот теперь я чувствую вокруг именно эту силу, и у меня нет уверенности, что я смогу противостоять ей. Мне не известны причины, почему именно твой друг попал в их плен, и ты тоже не можешь мне в этом помочь.

— Что это за силы? — прошептала я.

— Мне трудно тебе объяснить, я живу по другим законам… — он на миг прервался, подбирая нужные слова. — Вот даже в вашем обычном мире существует множество легенд и мифов о людях, которые могут, выражаясь вашим языком, 'творить чудеса'. Каждому ребенку известны россказни о магах, экстрасенсах и прочей чепухе. Кому-то вдруг стали доступны высшие возможности, и они тут же возомнили себя чудотворцами. Но это лишь поверхностные знания, настолько ничтожные, что они скорее вредят, чем помогают другим людям. Другое дело индийские йоги или тибетские монахи, их сила намного серьезней, и они никогда не будут заниматься шарлатанством. Пойми, человеческие возможности не имеют границ, сила духа и мысли намного превосходят физическую силу. Наши чувства — тоже проявление этой силы и они тоже могут творить чудеса. Ты же слышала, наверно, о том, что в состоянии аффекта у обычного человека вдруг проявляются способности, о которых он даже не подозревал раньше. Каждый человек может развивать эти качества в себе. Но в силу своей ограниченности и уверенности в своем превосходстве над другими видами он просто не видит причины работать над собой. Так было, и так будет всегда.