Наталья Галкина - Белая ночь

Вдруг я ощутила легкое движение позади себя и обернулась. В дверях стояла женщина. Внутри меня что-то оборвалось. Словно загипнотизированная, я смотрела на нее, не в силах оторвать взгляда. Она была совершенна. Очень светлая, почти прозрачная кожа делала ее похожей на мраморную статую греческой богини. Идеальный изгиб бровей и огромные миндалевидные глаза невозможно голубого цвета, почти бирюзового, как тропическое море. Волосы ниспадали на плечи крупными иссиня черными локонами, создавая невообразимый контраст с ее кожей и глазами. Она была одета в белый костюм: пиджак, облегающий ее изящную фигуру и брюки, слегка расклешенные книзу. На женщине не было ни одного украшения. Она в них просто не нуждалась. Трудно было определить ее возраст: она не выглядела юной, но и не казалась взрослой. Просто она была идеальна. Женщина не проронила ни слова. На ее лице не отразилось никаких эмоций, лишь в уголках глаз я заметила легкое любопытство.

Мое сердце сдавило стальным обручем. Я вспомнила слова Ареса: 'Он может позволить себе все'. Да, соперничать с ней я просто не в силах. Как я могла подумать, что Дэвид и в правду нуждается во мне? Я увидела, как ее губы дрогнули в легкой улыбке, но и только. Она была абсолютно спокойна. Ни тени смущения или упрека. Я не могла больше здесь оставаться. Бросив на Дэвида последний взгляд, полный горечи, я выскочила из комнаты. Не оборачиваясь, побежала по коридору мимо лифта, вниз по лестнице, забыв, что нахожусь на последнем этаже. Не помню даже, закрыла ли я за собой дверь номера. Люди, попадавшиеся мне навстречу, испуганно шарахались в разные стороны. Но я не замечала их. Только на улице мне удалось остановиться, чтобы отдышаться. Лишь вчера я поняла, что люблю его по-настоящему. Это понимание пришло так поздно! Всего один день мне удалось прожить с этим чувством. А теперь я узнала, что все кончено! Как несправедлива жизнь!

Город тонул в серой дымке. Или это пелена, которая застилала мои глаза? Пошел дождь, холодный и безжалостный. Так мне и надо! Я поверила тому, что не могло сбыться. Это не Алекс уложил Дэвида в постель, это сделала она. Женщина была так спокойна: ни капли удивления или сомнения. Потому что она чувствовала себя там полновластной хозяйкой и просто смеялась надо мной, увидев меня рядом с ним! До поздней ночи я бродила в тот день по городу. Где меня носило, я и сама точно не понимала. Я просто шла, куда глядели мои глаза, вдоль домов, дорог, мостов и каналов, мимо других людей. В их жизни было место любви, счастью и веселью. В моей была лишь пустота, даже слез больше не осталось.

Как добралась до дома, я не помнила. В памяти лишь осталось испуганное лицо мамы, когда она открыла мне дверь. Наверно, было уже очень поздно. Помню, что в городе развели мосты.

— Где ты была? Ты отключила телефон? Что с тобой происходит? Сашенька, ну посмотри на меня.

Она засыпала меня вопросами, пока я медленно стягивала с себя насквозь промокшую куртку, не отвечая ей ни слова. Я, наверно, вообще не слышала того, что она мне говорила. Раздевшись, я упала на кровать, зарылась головой в подушку и затихла. Мама еще долго сидела возле меня, что-то приговаривая, но я не видела ее. Отчаявшись добиться хотя бы слова, она, наконец, оставила меня одну. Конечно, ей было сейчас тяжело, но я ничем не могла ей помочь. Мне было очень холодно!

В ту ночь мне не удалось ни на минуту сомкнуть глаз. Я лежала на кровати неподвижно, не в силах даже пошевелиться. Только одна мысль билась у меня в висках. 'Он меня обманул!' Так цинично и так больно! А я сказала ему сегодня, что люблю его! Да, это была правда, но разве имел он теперь право знать? Чего хотел Дэвид на самом деле? Я терялась в догадках. Может, он собирался сделать меня одной из своих наложниц? Ведь я ничего о нем не знаю. Он долго жил на Ближнем Востоке, Дэвид сам мне это говорил. Там принято иметь не одну женщину, а целый гарем. Но он говорил мне, что я для него единственная! Как подло! Я еще глубже зарылась головой в подушку в надежде, что это поможет заглушить мои горькие мысли, но боль не отступала. Меня все сильней бил озноб. Этот холодный дождь доконал меня, но сейчас мне было все равно. Хотелось просто лежать и никогда не выходить из своей комнаты, чтобы не отвечать на дурацкие вопросы, не видеть чьих-то обеспокоенных лиц. Моя жизнь вчера как будто оборвалась, и впереди было лишь хмурое утро за моим окном.

А Алекс! Я до глубины души обидела его вчера. Он, конечно, все понял. Поэтому он был так печален, когда уезжал. Как я могла его предать?! И ради кого? Ради человека, который даже не заслуживает, чтобы я о нем вспоминала. Он просто разбил мне сердце. А ведь все могло быть иначе. Мы с Алексом прекрасная пара, и он меня любит. А я неблагодарная, так разбрасывалась его чувством. Мне понадобились красивые слова, и я повелась на сладкие речи Дэвида. А Алекс, он такой серьезный. Ведь он прав, слова ничего не значат! Теперь я поняла это очень хорошо. Но было уже слишком поздно! Мама говорила мне: 'Не ошибись'. Но я все равно все разрушила. 'Мама, прости! — мысленно обратилась к ней я. — Ты одна по настоящему желаешь мне добра!'

Наверно на некоторое время я провалилась в сон, потому что, снова открыв глаза, я поняла, что уже утро. С трудом мне удалось сесть на кровати. Голова гудела, горло просто раскалывалось на кусочки. Вчерашняя прогулка под дождем была последней каплей, добившей мой обессиленный за последнее время организм. В основном это была заслуга Ареса, но и Дэвид приложил к этому свою руку. Я опять вспомнила о нем, и боль обрушилась на меня с новой силой. Со всей силы я сжала виски руками, как будто это могло помочь!

— Мама, — прохрипела я.

Мне удалось встать на ноги. Кажется, меня немного штормило, но в целом идти я могла. В квартире было тихо и пустынно. Взглянув на часы, я поняла, почему — было без пяти пять. Мама еще спала. Ночью она не сомкнула глаз, дожидаясь меня. Мне стало стыдно. Моя глупость заставляет страдать даже моих близких. Я зашла в ее комнату и некоторое время стояла у двери, глядя на нее.

Вчера я размышляла о том, сумею ли покинуть ее навсегда, уехав с Дэвидом? Наверно, не смогу, ведь как оставить ее одну? Кроме меня у нее совсем никого нет. Но теперь все сложится иначе. Я буду с ней, необходимость выбора отпала сама собой! Мне захотелось ее обнять, и я подошла ближе. Почувствовав мое присутствие, она проснулась. Некоторое время мама смотрела на меня непонимающими глазами, потом резко села на постели.

— Что случилось?!

— Ничего, просто захотелось тебя увидеть, — прохрипела я ей в ответ.

Она вскочила с кровати.

— Да ты больна! — она поднесла руку к моему лбу и добавила. — Ты вся горишь!

— Ерунда, просто немного простыла вчера.