Алисия Дэй - Освобождение Атлантиды

— Ничего. Я сдаюсь. Ведь даже сам бог морей назвал меня женщиной Джастиса, я просто решила жить с этим.

Джастис отправил ей взгляд, выражавший такую сильную любовь и признательность, что её колени почти подогнулись. Это был взгляд собственника…взгляд родного человека.

— Mi amara, ты — моя, а я твой. Навсегда.

— Навсегда, — сказала она.

Затем, поддерживая Элени и друг друга, они направились вперед к еде и отдыху.

Спустя две недели, Сан Бартоло

Кили вышла из храма на яркий дневной свет и улыбнулась при виде Джастиса, играющего с Элени в мяч на прогалине. Её огромный грубый воин был душкой, когда это касалось ребёнка.

— Вы будете работать с нами над этим? — спросил сеньор Гектор. Начальник гватемальской археологической группы, был доволен тем, что вампиры ушли с этой территории, и стремился вернуться к работе.

— Нет, мне жаль. Поскольку глава моего департамента загадочно исчез, у меня появилось много причин для возвращения в Огайо. Плюс, у меня есть кое-какие планы, — сказала она. — Уверена, что вы и ваша команда чудесно проведёте время. Не переживайте, меня будут держать в курсе, таким образом, я обо всём буду знать.

Он кивнул и поспешно удалился, чтобы присмотреть за своими людьми, распаковывающими инструменты и запасы. Она же приблизилась к Джастису, ее улыбка становилась всё шире с каждым шагом.

— Ну, ребятки, весело проводите время?

Джастис приподнял ее в воздух и закружил.

— Хочешь поиграть? — вкрадчиво спросил он её. Его взгляд сконцентрировался и потемнел. Она всегда могла понять, когда у ее мужчины на уме был секс.

Конечно же, ведь это было почти всегда, и для понимания этого её талант был не нужен.

— Позже, — ответила она, улыбаясь. — А теперь опусти меня.

Что он и сделал, после того как поцеловал её так, что она начала задыхаться.

— Ну и когда же вернется Алехандро?

Джастис бросил мяч Элени, которая тотчас же положила его и убежала болтать с аспирантами [40]. Она медленно расцветала, несмотря на то, через что ей пришлось пройти, и Кили надеялась, что время, этот хороший лекарь, поможет, в конечном счете, дать ей нормальное, счастливое детство, и что тени в глазах Элени однажды исчезнут. Теперь, когда они начали процесс официального удочерения ее, который, она была уверена, будет весьма скоро окончен, принимая во внимание интересы ребенка и большую услугу, которую Кили и Джастис оказали людям Петен, Элени, наконец, начала верить, что у нее действительно будут новый дом и семья.

Несколькими днями ранее, она пришла к ним и попросила, чтобы они помогли ей похоронить тапочек, желая вместе с ними попрощаться со своей потерянной матерью. Кили плакала вместе с Элени после того, как они положили цветы на крошечную насыпь земли и сказали «до свидания» обитавшим на небесах маме с папой. Даже у Джастиса по лицу скатилось несколько слезинок. Он сказал Элени, что, будучи храбрым воином, она не должна бояться показывать свои чувства, и что она оказала слезами честь своей матери. Кили надеялась, что церемония принесла некий мир ребенку так, чтобы целебный процесс мог начаться.

— Алехандро все еще натаскивает команду паранормальных оперативников, которая будет охранять территорию, — сказал Джастис. — Он вернется приблизительно через неделю, но нас уже здесь не будет.

— Как насчет Аларика? Что он сказал, когда исследовал твой разум? — Мысль об этом все еще вызывала у нее дрожь, но она предположила, что это было лучше, чем прятаться от этого, как ребенок. Один короткий осмотр вместо долгих лет психоанализа и наркотиков.

Он пожал плечами.

— Он не может понять меня; двойственность моей души непонятна для него. Главным образом, думаю, он просто собирается оставить меня в покое.

Она обняла его.

— Звучит как отличное решение. Говоря о решениях, ты готов?

Он поколебался, затем кивнул.

— Да. Более чем когда-либо.

Кили посмотрела через прогалину и, встретишись взглядом с сеньором Гектором, кивнула. Он помрачнел, но кивнул в ответ. Они были готовы.

Взявшись за руки, Джастис и Кили вошли в храм и приблизились к захватывающей дух фреске. Даже учитывая то, что они видели её много раз, она все еще вызывала в них страх и благоговение.

— Те люди, жившие так много лет назад, смогли создать такую красоту посреди становления их цивилизации, — сказала Кили. — Это удивляет и унижает меня.

— Подожди, пока не увидишь остальную часть Атлантиды, — произнес Джастис, усмехаясь. — Это полностью перевернет твой мир.

Она рассмеялась:

— Всегда рад испортить настроение, да? Так или иначе, ты перевернул мой мир.

Став серьезной, она указала на маленькую щель во фреске, прямо в центре глаза одной из рыб.

— Это — она. Я тут достаточно расчистила, чтобы ты мог использовать свою силу воды для того чтобы осторожно вытащить звезду с минимумом повреждений.

— Все еще не могу поверить, что Гектор согласился с этим. Или что Аларик и Конлан решили повременить.

— Ну, Гектор отчасти был должен нам, — сказала она.

— Без тебя они никогда опять не получили бы доступ к этой территории. И не заставляй меня подшучивать над Алариком.

Он призвал воду, и тоненький, тоненький поток поплыл по воздуху в щель с точностью скальпеля в руках опытного хирурга. Они ждали, задержав дыхания, минуту или две, которые, казалось, длились вечность, пока в основании щели не появилось какое-то мерцание.

Она подставила руки под щель, и вода полилась в них, вместе с сапфиром, размером с шар для гольфа, который мог поспорить яркостью с луной влюбленных.

— О, Джастис, — прошептала она. — Она так красива. Звезда Артемиды. Наконец-то.

— Все еще не могу поверить, что Конлан и Аларик просто не разбили фреску, желая забрать Звезду, — сказал Джастис, его губы приподнялись, припоминая те события.

— Ну, они были должны тебе, — сказала она решительно.

— И ты так быстро защитила меня, mi amara.

Она протянула Звезду:

— Теперь мы можем проверить её возможности. Может ли она восстанавливать разум.

Он долгое время стоял, потупив взгляд, затем медленно покачал головой.

— Нет, моя любовь. Мой разум больше не сломан, и у меня нет никакого желания проверять возможность Звезды снова разорвать меня пополам.

Он наклонился и на мгновение приложился поцелуем к ее губам:

— Твоя любовь излечила все, что было сломано во мне, и мне не нужен этот камешек. Теперь или когда-либо в будущем.

Кили коснулась своего ожерелья и обняла рукой крошечную рыбку:

— Не могу поверить, что эта маленькая рыбка показала мне лицо человека, который станет моей вселенной. Ты так же излечил все, что было сломано во мне. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Теперь или когда-либо в будущем.