Александра фон Лоренц - Средневековый любовник

─ Годы, годы, ─ граф Лаванья поднял глаза на брата. ─ Не беда, брат, душа не стареет. А ты здоровяк! ─ Алессандро улыбнулся. ─ Был бы жив отец, гордился бы своим сыном. Геракл ─ мальчик в сравнении с тобой.

Высокий мужчина нахмурился и убрал руку с плеча графа.

─ Не будем говорить об отце, ─ отрезал он.

─ Брат, прекращай его ненавидеть, ─ жестко проговорил Алессандро. ─ Я сотню раз тебе говорил, что готов исправить ошибку отца. Твой гонор тебе еще ничего хорошего не посоветовал. Позоришь меня и свой род. Сын графа Томмазо Лаванья служит в Солдайе подкомендантом! У меня нет слов! ─ Алессандро всплеснул руками, золотые перстни засверкали на его холеных пальцах.

─ Я не позорю свой род, ─ мрачно отозвался мужчина. ─ И никакого отношения к вашему роду не имею. Я бастард.

─ Иди ты к черту, Коррадо, ─ сказал граф. ─ Раз тебе нравится сидеть в крепости и кормить комаров, можешь прозябать здесь и дальше, это твое право.

Брат графа надменно улыбнулся. Казалось, он получал удовольствие, храня свое происхождение в тайне.

─ Не беспокойся! Ни одна живая душа не узнает, кто мой отец. Ладно, хватит об этом! Я рад, что ты приехал ко мне. Что скажешь о Солдайе?

─ Порядок у вас здесь, конечно, все налажено, но безумно скучно. Но даже здесь можно встретить красивых женщин. Вчера с одной из них я имел удовольствие познакомиться. ─ Алессандро задумчиво смотрел на облака, ─ сегодня вечером у меня с ней свидание. Она очень красива и необычно таинственна.

─ Поздравляю. Вечером я заступаю на сутки, вам никто не помешает. ─ На гладко выбритом лице Коррадо заиграла доброжелательная улыбка, углубляя складки возле рта.

Граф вдруг резко остановился и с интересом посмотрел на сводного брата.

─ Вот что меня удивляет в тебе, так это твое двойственное отношение к жизни. То ты отказываешься от всего, лишь бы утолить свою гордыню, то безмерно расчетлив. Я имею в виду женщин…. Коррадо, тебе ведь уже тридцать два, пришло время подумать о семье.

Прежде чем ответить, Коррадо выдавил из себя нечеткий звук, означающий несогласие. Порядком уставший от своих бесполезных наставлений, граф нетерпеливо сказал:

─ Все, хватит! Закроем эту тему. Ты упрям как осел!

Вороному жеребцу достался такой удар плетью, что он от неожиданности вскочил на дыбы и понесся по мощеной мостовой.

— Проклятье! — зарычал Стефано, еле удержавшись в седле.

— Он, наверное, сошел с ума, — подумал кавалерий Фантино Гуаско и поправил свою еще густую, хотя и поседевшую шевелюру.

Узкий переулок едва ли не рассыпался от грохота копыт о булыжники, а стены чуть не развалились от хлестких ударов развевающегося черного плаща Стефано.

— Сеньор, я здесь, — подал голос из темной подворотни Фантино, когда убедился, что помощник консула его ищет, вертясь на танцующем от возбуждения коне.

— Что ты там делаешь? Подъезжай поближе!

— Опасаюсь получить удар плетью, — пошутил кавалерий.

— Да ладно, — улыбнулся, наконец, Стефано, — это я так, сгоряча.

— А что случилось?

— Да, дружище, — генуэзец засунул свое оружие подальше за пояс, — неприятности приходят гурьбой. Там поругался, здесь поссорился, пришел домой, хотел отдохнуть душой, так и наложница куда-то сбежала. Зря старался, подарки покупал. Едем же в Воспоро на целую неделю!

— Не все в жизни идет так, как нам хочется, — философски заключил седоволосый Фантино.

Тем временем путники уже покинули городские стены, и горная каменистая дорога заставила их лошадей напрячь свои силы. Диск солнца клонился ближе к закату, но еще нещадно жарил, выглядывая из — за крон деревьев.

— Как она могла покинуть дом? — продолжил разговор Стефано — как видно, душа у него еще не успокоилась.

— А что, сеньор, вы запрещали ей выходить из дома?

— Ну, — помощник консула недоуменно поднял густые черные брови, — нельзя сказать, что прямо запрещал, все — таки она свободная женщина, не рабыня. Но я хотел бы видеть ее дома, когда я возвращаюсь.

— А вы давно не были дома? — Фантино заинтересованно посмотрел на своего господина.

— Не очень давно, — бросил Стефано, — каких-то пять суток…

Его спутник ничего не сказал, а только состроил понимающее лицо и стал пристально изучать близлежащие каменные отроги.

— Ты что, хочешь сказать… — Стефано почему — то гневно посмотрел на своего подчиненного, — что я не имею права проводить время как хочу?

— Я ничего такого не говорил, сеньор.

— Вижу, как ты ухмыляешься. Я ей ничего не должен. Она простолюдинка, которую я спас от рабства. Одел, обул, поселил в своем доме. Странно устроены эти женщины. Чем больше ты делаешь для нее, тем больше остаешься должен!

— А она предъявляла вам претензии?

— Еще бы! — Стефано хлестанул коня, — какие могут быть претензии. Но я по глазам ее рабыни вижу….

— Что?

— Что она недовольна!

— А вы хотите, чтобы она была довольна?

— Да.

— А зачем вам это, сеньор, — Фантино улыбнулся, — разве женщина отказывает вам в близости?

— Нет, как она посмеет…

— Тогда что вам еще надо от нее?

— Ты как будто не знаешь, Тино, — Стефано поднял руку для какого-то жеста, но так и не осуществил своего намерения, — хотелось бы, чтобы женщина встречала тебя с радостью. Тебе ли не знать этого. Вот ты спешишь домой, потому что знаешь — там тебя ждут. А я приехал — ее нет, служанка и та смотрит косо, по ней сразу видно, что и Вера злится. Она обычно не уходит, ждет меня, а тут понесла ее куда-то нечистая! Где она может ходить, когда меня нет дома?

— Так вы хотите, чтобы ваша наложница встречала вас с любовью?

Стефано засунул предназначенную для жеста руку за широкий пояс и засвистел. Наступила пауза, только топот копыт, да шелест листьев нарушали тишину.

— А с чего это ей не любить меня? — наконец процедил Стефано, — вся в моих подарках, содержу ее, живет как королева. И в постели ― я же чувствую ― она мной довольна.

— А моя Джермана, наверняка разорвала бы меня на тысячу кусков, не приди я хотя бы один раз на одну ночь.

— Ха! Сравнил — Джермана твоя жена!

— А знаете, сеньор Стефано, — Фантино смотрел под ноги коню, — эта ваша Вера, очевидно, и считает себя вашей женой. Так уж устроены женщины. Мы подчиняемся ритуалу, без венчания считаем себя свободными. А они чуть ли не сразу, как понравился мужчина, примеряют платье невесты. А уж после первой ночи — будьте уверены — считают вас своим мужем.

— Ничего себе — жениться на простолюдинке! — возмутился помощник консула, — довольно с нее и того, что я сделал для нее.

— Но ведь вы хотите, чтобы она любила вас?

— Вот пусть и любит, — Стефано провел рукой по черной гриве коня, — как любовница!

Фантино молчал.

— Ты чего молчишь? — его начальник даже притормозил коня.