Александра фон Лоренц - Средневековый любовник

— А она ничего, правда? — толкнул его в плечо бородатый крепыш, ростом чуть ниже второго помощника. Окладистая иссиня-черная бородка и зачесанные назад волосы делали его похожим скорее на православного священника, чем на третьего помощника капитана.

— О ком ты? — сделал вид, что не понял Марко.

— Да ты посмотри, какая попка! — третий стал совать моряку-аристократу в руки мощный морской бинокль.

— Можете не разглядывать, — вмешался в разговор Франческо, высокий узкий шатен, с курчавыми гладко причесанными волосами. Он оперся об ограждение мостика с самодовольным видом победителя. Небрежно закуренная сигарета, наверно, должна была подчеркнуть его превосходство. — Она все время смотрела только на меня! Когда я стоял на баке, — самоуверенно добавил он после первой затяжки.

— Хватит, хватит ощупывать ее жадными глазами, — закричал Паоло, вырывая из рук друга оптический прибор. — Ох, как хороша, а идет, словно танцует! И платьице-то какое, — она будто голая! — бородач не мог уняться своего восторга.

Марко тоже смотрел вслед прекрасной блондинке, еще несколько мгновений ― и она раствориться в толпе прохаживающих по набережной генуэзцев.

— Все, я ее запеленговал! — известил друзей Паоло, — она зашла в ресторан, на старинный парусник. Вы как хотите, — неугомонный наблюдатель отложил сторону бинокль — а я пойду, прогуляюсь, заодно и выпью пару кружек пива за здоровье красавицы.

— Так-то мы тебя одного и отпустили, — Франческо машинально поправил воротничок бежевой рубашки, — я же сказал, красотка моя.

— Думаю, вам нечего будет ловить, парни, — наконец подал голос и Марко, — если я пойду вместе с вами… а я так и сделаю.

— Visitate il nostro ristorante, signorina bella Вера оглянулась и увидела черноволосого юноши, который настойчиво приглашал ее пройти в парусник-ресторан. Юноша в белом фартуке расплылся, улыбаясь:

— Benvenuto, signorina bella! — повторил он, указывая на трап.

Старинный парусник своей лакированной тушей терся о древнюю генуэзскую набережную. Сырое январское утро окутало реи и мачты, уже давно не видевшие морских просторов, мелким дождливым туманом. По черным вантам стекала влага, но из чрева морского странника пахнуло острыми итальянскими соусами и только что поджаренным мясом, и проголодавшаяся Вера не смогла удержаться.

Гарсон довольно улыбнулся и согнулся, подавая руку даме, ступающей на трап. Вера коснулась ногой покатой мокрой палубы и сразу почувствовала, что она уже не на земной тверди. Плавучий ресторан слегка покачивался в зыбких водах гавани. А гарсон уже провожал ее по крутым ступеням вниз, в уютный трюм, откуда доносилась ненавязчивая музыка и слышался перезвон хрусталя.

— Bella di Mosca, — приговаривал он.

— Сразу узнают эти итальянцы, что я русская женщина, — подумала удивленная Вера, — и что во мне такого? И одета вроде как все, и рот еще не открывала…

Взгляд молодой женщины скользнул по потемневшим от старости дубовым балкам, поддерживающим подволок.

— Может, это судно пятнадцатого века? — с волнением подумала она.

Деревянная морская табуреточка, услужливо пододвинутая официантом, оказалась довольно твердой, и Вера поерзала на ней, рассматривая затейливое меню.

— Spiacente, — пробормотал официант, и через минуту перед посетительницей возник удобный мягкий стул.

— Грация, — прошептала она чуть слышно и осмотрелась.

В ресторане было тихо. В углу ворковала пожилая пара. Итальянка была вся в морщинах, но, похоже, ее пожилой кавалер вызывал у нее бурю эмоций, и они пробегали волнами по ее узкому лицу.

Стойку бара чуть ли не полностью закрывали три широкие спины американских моряков ― по темно — синим гюйсам со звездочками в углах Вера легко догадалась, какому флагу они служат. Рыжие массивные затылки выглядели угрожающе. Почувствовав взгляд молодой женщины, один из них повернулся и ощупал Веру с ног до головы бесцеремонно-жадными зелеными глазками. Вдоль другого борта сидели молодые студенты, похоже, сбежавшие с лекций, да двое мужчин, ведущих какие-то переговоры… еще несколько человек, в общем-то, посетителей было немного.

Вера благоразумно отказалась от знаменитой итальянской пасты — аппетитных домашних макарон, обильно политых острым красным соусом и, сглотнув слюну, принялась нарезать хорошо поджаренный стейк. Бокал холодного золотистого вина был весьма кстати к острому мясу, и на душе стало легче и веселей ― последнее время тревога не отпускала сердце молодой женщины. Предстоящая встреча с молодым бароном ― Вера верила, что она произойдет ― почему-то не давала покоя.

— Что он за человек, этот наследник знаменитого рода ди Монтальдо? — думала Вера, — как он отнесется к моей неприличной настойчивости? Может, он посмеется надо мной?

Драка

Трое итальянских моряков вошли в ресторан и присели за крайний столик.

— Смотри, вон она сидит, — заговорщическим тоном прошептал Паоло.

Молодая женщина смотрела в иллюминатор и не обращала внимания, кто заходит, и кто выходит из ресторана. От мягкого света, льющегося из окна, ее безупречное лицо казалось еще белее, а голубые глаза как будто светились. Толстая пшеничная коса была перекинута через точеное плечо и лежала на груди. В правой руке женщина держала фужер с золотистым напитком так изящно, как будто специально позировала живописцу.

— Да, хороша, ничего не скажешь, — пробормотал восхищенный Франческо.

— Ты посмотри, какие у нее ножки! — не унимался Паоло.

Франческо чуть приподнялся и увидел. Действительно, она грациозно отвела в сторону сложенные вместе изящные ноги, вытянув носки в элегантных туфельках. Из — за короткого платья они казались еще длиннее, а серебристые колготки подчеркивали каждый их изгиб.

— Да сядь ты, а то из шкуры вылезешь, — довольно грубо осадил товарища Марко, — вон уже половина ресторана на тебя смотрит.

— Да не на меня, а на нее, — недовольно буркнул Франческо, — ты еще и не познакомился с ней, а уже охраняешь, как пес хозяйскую собственность.

Марко и сам почувствовал, что ему неприятно, когда другие смотрят на эту красивую женщину.

Задумавшись, Вера не заметила, как покончила со стейком. Но на столе появились фрукты: гроздья винограда, персики, ароматная дыня; она стала отправлять в рот ягодку за ягодкой. Музыка незаметно усилилась и приобрела ритмические черты. Посередине горбатой палубы возникло несколько фигур самых ярых любителей танцев. Вера отодвинула плотную занавесочку, за ней оказался круглый иллюминатор, окаймленный начищенной латунью. На улице стало поблескивать солнце, разгоняя утреннюю хмурость, и прохожие с удовольствием сложили зонтики. Даже сквозь толстое стекло Вера услышала мелодический перезвон старинных часов на главной городской ратуше. Молодая женщина вдруг ощутила тягучую тоску по средневековью.