Райчел Мид - Рождение шторма

Я поглубже вздохнула, набираясь смелости:

- Кстати, есть еще кое-что.

- Дай догадаюсь. Ты идешь за девочкой.

Это была моя реплика!

- Откуда ты...

- Просто я тебя знаю, Евгения. Ты безрассудная и упрямая, и такая наивная со своей гипер-справедливостью. Очень похожа на меня. - Не уверена, что это был комплимент.

- Тогда ты понимаешь.

Он покачал головой:

- Я все еще считаю, что это опасно. И глупо. Отправиться туда в собственном теле, и...

- "И"...что?

Наверное со стороны сейчас мы напоминали нашкодивших детей. Моя мать стояла в дверях, в широкополой шляпе и покрытых землей садовых перчатках, яркое доказательство того, что она только что возилась в саду. У меня было несколько клумб в каменном саду, расположенном у меня на заднем дворе, но у нее был настоящий оазис. Ее длинные, волосы, с едва заметной сединой, рассыпались по спине. В них не было красноватого оттенка, как у меня, а ее глаза были просто голубые, а не фиалковые. Но все равно, многие говорили, что мы очень похожи. Для своего возраста она выглядела просто чудесно. Я надеялась что в ее возрасте буду выглядеть не хуже, хотя скорее всего мне вообще не светит дожить до этого.

- Что ты задумала Евгения? – напрямую спросила она.

- Ничего такого, мам. Мы просто, рассуждаем, гипотетически.

- Нет, вы говорили о переходе туда. Я знаю что это такое.

- Мам, - начала я.

- Дии, - начал Роланд.

Она подняла руку, останавливая поток оправданий:

- Не смей. Даже слышать об этом не хочу. Ты хотя бы представляешь, как я волнуюсь за тебя в Этом мире, Евгения? И теперь, ты собираешься заявиться, прямо к ним на порог? А ты, – сверкая глазами, она повернулась к Роланду, – я потратила двадцать лет своей жизни, постоянно переживая за тебя. Я не спала ночами, гадая, а вдруг сегодня именно та ночь, когда ты не вернешься домой. Я благодарила Господа в тот день, когда ты вышел на пенсию, а теперь ты поощряешь ее к...

- Эй, стоп, он тут не причем. Не нужно делать из него козла отпущения. Это только моя идея. Он никуда не отправляется.

Роланд не растерялся:

- Евгения, если ты точно решила, отправиться туда, я бы тоже мог пойти…

- Мама права. Ты уже свое отработал. Я сама разберусь.

Мама набросилась на меня:

- Нет, не разберешься! Тебе что, мало того, что ты их сдерживаешь здесь? Зачем же идти прямо к ним в лапы?

И тогда я ей все выложила. Ее лицо сохраняло каменное выражение на протяжении всего рассказа, но под конец, ее выдали глаза. Что бы она там не говорила, продолжая отрицать очевидное, но вся жестокость этой ситуации не была ей безразлична.

- Ты вся в него. Думаешь только о себе. - В один миг мама стала выглядеть намного старше. - Ты компенсируешь какой-то недостаток внимания в детстве, не так ли? - Кажется, ее занесло, и она снова "одела халат" психотерапевта.

- Мама, ей четырнадцать, эм, уже пятнадцать. Если бы похитили кого-то из твоих близких, ты бы пошла на всё, лишь бы вернуть ее.

- Я бы согласилась на все что угодно, если бы участвовал кто-то другой, еще и в одиночку.

- Кроме меня на это никто не пойдет.

- Я пойду, - вставил Роланд.

- Нет, - одновременно возразили мы.

Не долго думая она воспользовалась самым смертоносным оружием, о котором известно человечеству – Правом матери.

- Ты мое единственное дитя. Моя девочка. Если с тобой что-то случится…

У меня было средство против этого коварного оружия:

- Жасмин тоже чей-то ребенок, не важно, что у нее нет мамы. Так только хуже. Вообще-то она сирота. У нее никого нету. И сейчас она в ловушке, в заложницах у какого-то извращенца и педофила, решившего, что это в порядке вещей похищать и насиловать малолеток.

Мама вздрогнула, как от удара. Переведя глаза на Роланда, она обменялась с ним, долгим взглядом, свойственный всем семейным парам, прожившим вместе целую вечность. Я не знаю, о чем был их молчаливый “диалог”, но закончилось все тем, что она перестала буравить нас сердитым взглядом.

- Когда… ты вернешь эту девочку, приведи ее ко мне. Не важно, кто ее… джентри или люди. Ей, как и любой жертве, понадобится специальная помощь.

Я знала, что она регулярно оказывает подобного рода помощь, консультируя пациентов, но я никогда не думала, что она станет помогать жертвам джентри. Для человека, предпочитавшего отрицать существование Иного мира, это был очень добрый поступок.

- Мам, - я прощупывала почву.

Она покачала головой.

- Не хочу думать об этом, пока все не закончится. Иначе я изведусь.

На этой ноте, она оставила нас, окунувшись в мир своего сада.

- Она еще вернется, - сказал Роланд, нарушая тишину. - Это в ее стиле.

После этого, понимая, что я скоро отправлюсь на ту сторону, он буквально обрушил на меня лавину тактической информации. От всего этого голова пошла кругом.

Когда я в третий раз отказалась взять его с собой, он вспомнил одно обстоятельство:

- Полагаю, ты все же не отправишься без "подкрепления".

Я не могла не заметить усмешку на слове "подкрепление." Я знала, что он это не одобрял, но отдавал должное результату.

- Ты же знаешь, сколько от них пользы.

- Динамит тоже штука полезная, пока не взрывается прямо у тебя в руках.

- Они - лучше, чем ничего.

Он нахмурился, но больше ничего не сказал, вместо этого, он вернулся к обсуждению организационных вопросов: где и когда осуществить переход, какое оружие с собою взять и т.д. и т.п.. Мы решили, что мне стоит дождаться полнолуния, когда моя связь с Гекатой усилится. Она помогала с переходами, особенно, в Иной мир, мне это может пригодится в случае если придется срочно отступать. Таким образом у меня оставалось в запасе еще четыре дня.

Я покинула их дом, так и не попрощавшись с мамой. Я надеялась, что она не будет вымещать свою злость на Роланде. Я задалась вопросом: сколько же сил забирает любовь к человеку, который постоянно подвергается опасности? Я решила, что если когда-нибудь выйду замуж, то выберу себе кого-то с нормальной профессией, кого-то, кто будет возвращаться домой после обычного трудового дня. Кого-то типа электрика. Или архитектора.

Или ветеринара.

Надо выписать в ежедневник.

Когда я уже садилась в машину, собираясь отъехать, то заметила нечто странное. Напротив родительского дома, из за деревьев, за мной наблюдала рыжая лиса. Но самое удивительное было не то, что она всерьез наблюдала за мной, а то, что я впервые видела здесь рыжую лису. Они не водятся в южной Аризоне. У нас можно было встретить серую лису или загулявшегося пустынного лисенка. Я посмотрела в эти золотисто-карие глаза, и у меня по спине пробежал холодок. Слишком много странностей, произошло со мной в последнее время, чтобы я могла расслабиться в присутствии этой любознательной лисы, неважно, как насколько красивой.