Райчел Мид - Тени суккуба

«Да, хорошо, я надеюсь, что мы никогда не узнаем правда это или нет», сказал Картер. «Борьба с демоном Морфея будет создавать бумажную работу даже на моей стороне».

Губы Джерома дрогнули в улыбке. «Стоило бы посмотреть».

Я посмотрела на них обоих, мой страх от близости противостояния выцветал. С последней моей энергией, я бросилась на Джерома, била кулаками в грудь. Он поймал их и остановил меня так же легко, как Картер.

«Ты должен был позволить мне сделать это! Ты должен был дать мне уничтожить их! Это было мое право!»

«Ты озлоблена по этому поводу? Джорджи, я даже не знаю, как ты все еще стоишь».

«Это было мое право,» — повторяла я. — «Ты не знаешь, что они сделали».

— Могу предположить.

Я перестала бороться, и в конце концов, вся вся тяжесть от того, что случилось, упала на меня. В меня ударила полная истощенность моего существа. Я повисла на его руках, и он поймал меня. Мир и люди вокруг все еще были как в тумане, но многие вещи стали проясняться.

— Предполагалось, что ты сохранишь меня в безопасности, — тихо сказала я. Я чувствовала, как мои глаза наполнялись слезами. — Тебе не стоит допускать, чтобы это произошло, чтобы они меня забрали. Ты должен меня защищать.

Джером выглядел действительно удивленным и не нашел сразу слов, чтобы мне ответить. Я испугалась, что он разозлится, он спокойно сказал:

— Да. Я должен. Я и сделал это в конце, но было уже поздно.

— Великолепное извинение, — сказал Картер.

Гнев Джерома вернулся. — Мне не за что извиняться! Он повернулся обратно ко мне, и его голос был снова спокоен и терпелив. Почти нежен. Для него это было нетипично. — Я вернул тебя. Теперь ты в безопасности. Они никогда не навредят тебе снова. Ты понимаешь?

Я кивнула.

— Хорошо. Пришло время покончить с этим.

Джером повернулся к людям. Один из них был очень старым, с темно-коричневой кожей, с седеющими волосами. В его глазах было сострадание. Другой человек был моложе, с грязными волосами и карими глазами, которые становились медово-янтарными, когда на них падал свет. Он пристально смотрел на меня, как будто знал, неудивительно, потому что я тоже его знала. Я не знала откуда, но начинала соображать. Фактически, я начала понимать, что знала всех в этой комнате. другие имена стали возвращаться ко мне. Имя этого человека ускользало от меня, потому что все в моей голове было перемешано. Он пристально меня изучал, будто пытался что-то понять, и я тонула в этих карих, золотых глазах.

Джером что-то сказал седому человеку, на другом языке. Я все еще не понимала, но было что-то знакомое в его звуках, словах. Старик не отвечал или немедленно двигался, и ощутимая напряженность тут же заполняла всю комнату. Наконец, старик взял палочку, которую держал без внимания, и стал касаться точек круга, что-то мягко бормоча. Когда он в четвертый раз коснулся круга, большое давление, которое я не понимала, но ощущала, исчезло из комнаты.

Джером обменялся несколькими словами с мужчиной, затем повернулся ко мне. — Как я уже говорил, я не понимаю почему ты в сознании, но учитывая все другие абсурдные вещи, которые с тобой происходят, я не удивляюсь.

Он подошел ко мне и положил свою руку мне на лоб. Я ахнула, потому что толчок… чего-то… пробежал по мне. Сначала это было ужасающим и колючим. Потом это превратилось в нечто приятное и более прекрасное. В самую прекрасную вещь на Земле. Это наполнило меня, заряжая меня, делая целой. Как я могла думать до этого момента, что я была жива?

Мои глаза начали фокусироваться на мире вокруг, вещи становились знакомыми. Я упала, на этот раз не от слабости, а от чистого блаженства жизненной энергии, которую влил в меня Джером. Он что-то сказал мне на том самом непонятном языке, и я нахмурилась, не понимая ни слова.

Он опять заговорил, но на этот раз понятно. — Превратись обратно, Джорджина. Время идти.

— Превратиться во что?

— Во что хочешь. В твое любимое тело на данный момент. Не в это, — он указал на мое тело.

Я впервые себя осмотрела. Я не была достаточно высока, как он, несколько дюймов ниже, наверно. Мои ноги и руки были длинными и тощими, кожа — загорелой от солнца. На мне было простое платье цвета слоновой кости, и я видела кончики черных волос, ниспадающих на мою грудь. Я нахмурилась. Это была я… и все же не я.

— Изменись, Джорджина, — повторил он.

— Это не мое имя, — сказала я.

— Избавься от того, что они сделали, — сказал он нетерпеливо. — Все закончилось. Они затуманили твой разум, но ты уже можешь прийти в себя. Превратись обратно, Джоржина. Вернись обратно в это время.

Его следующие слова были на том непонятном языке, я тряхнула головой со злостью.

— Я не понимаю. Я не должна быть здесь. Это мое тело, но не мое время.

Он дал мне другую команду, которую я тоже не поняла, и я повторила тот же ответ. Это повторилось три раза, и на четвертый, наконец, его слова проникли в меня, становясь полностью понятными. Я понимала что он говорил. Английский язык взорвался в моей голове, и вместе с ним и многое другое.

Я держала свои руки перед собой, долго и упорно пялясь на них, будто видела их впервые.

— Это мое время, — промямлила я на английском. Я посмотрела вниз на свои длинные ноги. Странное чувство отвращения пробежало внутри меня.

— Это не мое тело. — Да… это было оно. Было и в то же время не было. Это было мое человеческое тело, к которому я вернулась при полном отсутствии энергии.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Лета. Мое имя Лета.

— Джоржина, — сказала я. И вместе с этим я призвала силу, чтобы заставить свое тело измениться. Худое и невысокое, со светло-каштановыми волосами и тепло-зелеными глазами. Простая поношенная ткань превратилась в голубое хлопковое платьице. Некоторое время спустя я превратила его в джинсы и голубую рубашку.

Джером взглянул на Картера: — Видишь? Никто не пострадал.

Картер на подтвердил сказанного. Вместо этого он спросил: — И что сейчас?

— Сейчас? — Джером снова взглянул на меня. — Сейчас Джорджина заснет.

— Что? — вскрикнула я. — Нет! Не после… нет. Никогда снова не хочу спать.

Перед тем, как снова коснуться моего лба Джером почти улыбнулся.

Я заснула.

Я проснулась в собственной постели и обнаружила Мэй, сидящую рядом. Даже сестра Ратчед не поразила бы меня так сильно.

Мэй листала журнал и посмотрела на меня скучающе.

— О. Ты проснулась. Наконец-то. Она встала.

«Что… что случилось?» — спросила я щурясь при этом от яркого света проникающего через окно. Я была удивлена почему окна не были занавешены шторами. Ее лицо освещенное солнцем не выглядело веселым.

«Ты разве не помнишь?» Она выглядела безмерно печальной. «Джером сказал, что память вернется к тебе. Если это не…»