Кристиана Берестова - Магистр Тайной Печати

Судья бил в самые больные места. Он знал какие слова нужно сказать, чтобы достучаться до самой острой, самой глубинной душевной боли. Сейчас он использовал методы ПисхоКреаторов.

Старейший Креатор обвел глазами зал и взмахнул руками, призывая всех проникнуться его идеей.

— Хватит потворствовать жалким тварям! Пришла пора напомнить им, что они — то, что они есть — мясо! Жалкое, вонючее, самонадеянное — мясо! — Он выдохнул голубое облачко гнева и снова обвел зал глазами. — Садитесь, господа, в ногах правды нет.

Судья взмахнул кистью и в зале материализовались удобные диванчики. Притихшие гости послушно сели.

— Отныне и впредь, на этой планете будем царствовать мы! Наша армия уничтожит любого, кто откажется подчиниться! Видите, Кристиан, все не так как вы думали. Мы не станем истреблять все человечество вовсе, оставим контролируемую численность и укажем им их место. Мы хозяева этой планеты. Мы создали ее голубой жемчужиной вселенной. Мы не позволим нашему безмозглому скоту и дальше безгранично плодиться, поглощать ресурсы и разрушать Землю.

Что ж уже легче. Лидеры переворота не собираются уничтожать всех людей без разбора, только паразитов и тех, кто не подчинится новому укладу. Это более здравая идея, чем мы полагали, вступая в беспощадную драку с умнейшими создателями материи. Сократить численность людей, взять под контроль, заявить о своем главенстве. Здравая идея, как я уже говорил, я даже в чем-то был с ними согласен. Спасая землю от уничтожающих ее паразитов, заговорщики предлагали простое и рациональное решение.

Я посмотрел на Алису. Я нашел ее на улице в обычном человеческом городе. Сколько таких Алис погибнет, защищая свои семьи? Сколько таких Алис останется жить с выжженными ненавистью сердцами? Ненавистью к нам, к таким как я, ко мне…

Теперь мне было ясно из-под чьего пера вышло "то самое пророчество". Судья сам был его автором. Я поискал глазами Самаэля. Он в упор смотрел на меня, он знал о чем я думаю. "Подумай, Крис!" — шарахнула мне в голову отчаянная мысль. Подумай о чем? "О том, как?" Это была подсказка. О том как. И я подумал. Наверняка это произойдет следующим образом:

— Креаторы — единомышленники судьи, будут творить материю: создавать оружие, несметные полчища тупых запрограммированных на убийство воинов, тюрьмы для смертных, да мало ли что еще.

— Даниэль Монтер, ставший после воскрешения еще величественнее и грознее, осуществит стратегическое управление войсками.

— Алиса, имеющая телепатическую связь с несметным количеством воинов, будет мысленно передавать приказы Даниэля многочисленным полчищам.

— Судья будет оценивать и решать кто из людей достоин жить дальше, а кто нет (помните, Армагеддон подразумевал высший страшный суд). Креатор, как никто другой, сможет просмотреть сознание и увидеть подлинную сущность любого человека. Они и будут отбирать тех, кто останется жить, а кого казнят.

— А еще им нужны глаза. Сознание того, кто может видеть сквозь бытие…

Я посмотрел в сторону дверей. На часах было примерно без пяти когда в зал вошла Медуза…

Теперь все правильно. Все, кто нужен для переворота, в сборе: я, Рини, Лиада, Курт, Соня, да и тройка верховных демонов абсолютно не нужны. Мало того, мы напротив, будем мешать, а рисковать своим мероприятием заговорщики не станут…

Проходя мимо, Медуза равнодушно посмотрела в нашу сторону. Словно прочитав мои мысли, судья перевел на нас взгляд и улыбнулся.

— Вы уже все поняли, господа, ведь так? — он сделал жест воинам и нас взяли в кольцо.

— Эх не люблю я уничтожать бессмертных, — он вздохнул. — Нас и без того очень мало осталось. Я не хотел этого, господа и у вас не раз был шанс в этом убедиться. С самого первого дня вас всячески предостерегали, уговаривали, пугали — другими словами пытались сохранить ваши жизни. Я даже добился для вас повышения, надеясь подкупить вас, заинтересовать выжить, но вы, с маниакальным упорством, совали носы не в свое дело. Превер свидетель я не хотел вашей смерти, но иначе вас не угомонить. Сегодня вы все будете уничтожены. Мне жаль, что погибнет так и не рожденная жизнь, но в любом случае она была бы обречена. Межвидовые связи, как вам должно быть известно — противозаконны. Прощайте, господа!

Он сделал жест конвою и нас подталкивая в спины, повели к выходу.

— Ты не должна этого делать, Алиса! — закричала обернувшись Айрин. — Ты сама была человеком!

Горящие глаза королевы апокалипсиса взглянули на нее безучастно, а по тонким губкам скользнула ледяная улыбка.

Айрин жестоко толкали в спину, но она продолжала кричать на ходу.

— Алиса! Ты совершаешь ошибку, подумай о детях! Ты сама еще недавно была ребенком!

Солдаты схватили ее и потащили под руки.

— Мадлен, — обратилась Рини к Медузе. — Ты должна нам с Крисом свою жизнь! Он рисковал собой, когда вытаскивал тебя из Башни! Ты была моей единственной подругой! Останови их, Мадлен!

Часы пробили полночь, и уже в дверях я увидел занявших свои места, и взявшихся за руки, участников переворота. Началось.

— Куда вы нас ведете? — мягко поинтересовался у конвоя Самаэль.

— Пока в тюрьму, — охотно отозвался старший по званию. — Утром вас казнят.

— Я — маршал Легиона, дубина, ты обязан мне подчиняться! — заорал я.

Стражник усмехнулся.

— Вы — приговоренный, — насмешливо сказал он. — Завтра вас казнят, — и подмигнув мне добавил с улыбкой. — Власть сменилась.

Нас вывели на улицу и повели через двор к каменному зданию тюрьмы. Повсюду сновали вооруженные солдаты, причем оборотней среди них не было. Это были те самые бессмертные воины из армии созданной Креаторами. Я вспомнил о складах оружия. Интересно стены тюрьмы, в которую нас ведут, защищены знаками или нет. По всем законам жанра — должны быть. Если тюрьму строили давно, то может нам и повезет удрать. Я думал о бегстве не во имя спасения жизни, я думал о том что сбежав, мы сможем попытаться спасти от бессмертных хоть какую-то часть несчастного человечества.

— Знаки, — тихонько шепнул я Айрин. — В тюрьме наверняка есть знаки.

Жена понимающе кивнула и мы дружно посмотрели на всех остальных. Верховные демоны невозмутимо шли за конвоирами, Лиада с Куртом так же, бесстрастно, следовали за ними, продолжая их охранять.

— Что происходит? — неожиданно спросил я у жены.

— Они наверное знают, что делают, — неуверенно предположила она.

В камере, куда нас поместили, не было ни одного окна. Каменный мешок — примерно три на четыре метра, две деревянные лавки и рассыпанная по полу солома. В стену, что напротив двери, были вмурованы два массивных кольца, к которым крепилось четыре цепи с кандалами. Наверно сюда заковывали луни на кануне полнолуния.