Юлия Козырева - Красавица для чудовища

— Давно я тебя искал, истребительница, — Фира и бровью не повела, зная, что люди окрестили ее этим именем. — Только не ожидал, что ты такая красивая и… сладкая. И что в тебе столько силы. Я сразу почувствовал ее, когда увидел тебя в том доме.

Вампир плотоядно облизывался. Но зря он напомнил ей о ночном эпизоде. Душа всколыхнулась ненавистью, и Фира мысленно потянулась к самой его сути, но вампир вдруг исчез, чтобы оказаться позади нее, касаясь холодным дыханием обнаженной шеи девушки.

— Ммм, какая сладкая!

Фира представила, что сминает пространство и переместилась за дерево, одновременно послав в вампира сгусток тьмы.

— Охх! — он, содрогаясь, впитал его и ухмыльнулся. — Вкуснотища! Мне это нравится, моя Фира. Я решил не убивать тебя. Хочу тебя. Сделаю своей королевой.

— Не дождешься, — прошипела взбешенная девушка.

— А я и спрашивать не буду, — напрягся вампир.

"Бери его хитростью, — подначивала, не на шутку обеспокоенная ведьма. — Слишком открыто действуешь. Играй. Подберись ближе. Доверчивый противник — слабый противник", — понимая, что бабка учит играть нечестно, на этот раз Фира решила довериться. Уж очень не хотелось становиться нечистью.

— Значит, решил получить в свое пользование маленькую ведьмочку? — протянула она, приближаясь и виляя округлыми бедрами.

Вампир сложил руки на груди, с интересом наблюдая за ее маневрами.

— Да, — самоуверенно произнес он. — Решил осчастливить тебя и себя заодно.

— Нет, я так не играю, — надула она губки, сверкая сапфировыми очами. — У такого красавчика наверняка целый гарем имеется. Я же свихнусь от ревности.

"Приблизься к нему. Разогрей его холодное сердце", — шептала ведьма, наслаждаясь ситуацией.

— Ты такой милый, — ворковала она, дотрагиваясь до очарованного вампира и пропуская в его тело невидимые щупальца, — Мне так надоели вурдалаки и зомби.

Она сжала мертвое сердце, наполняя его теплом. Вампир опять забился в конвульсиях, но теперь не от удовольствия.

— В них так мало жизни.

"Что ты делаешь, ненормальная! — завопила старуха. — Я сказала разогреть, а не согреть. Разведи в нем костер! Он уже почти наш!"

"Уже наш!" — рыкнул демон, опаляя вампира жаром.

— Веееедьма! Вееееедьма!!! — закричал не своим голосом содрогающийся красавчик и, уже пылая, прошелестел. — Моя ведьма!

"Есть хочу!" — заныл демон, и Фира послушно стала вытягивать из горящего у ее ног вампира жизненную силу…

…Еле передвигая ноги, она возвращалась в деревню. В голове засела только одна мысль: надо попросить у селян еды в дорогу и какой-нибудь одежды. Эту она умудрилась подпалить, стоя слишком близко к живому костру.

До сих пор в носу свербело от запаха горящей плоти. Но неприятные впечатления перебивало удовольствие, полученное от содеянного. Она была права: это становилось наркотиком.

Неказистый маленький домик встретил девушку тишиной. В голове тоже была тишина. Отстали, наконец! Как же ей надоело жить с врагом внутри себя. С двумя врагами, тут же поправилась девушка. Но убить себя рука по-прежнему не поднималась. Что это: трусость или смелость смотреть трудностям в лицо? Она затруднялась ответить.

В доме было две комнаты, что, само по себе, необычно для деревенской хибары. Сапфира направилась в спальню за своим скудными пожитками, неся в руках сверток с едой и одеждой, собранный жителями деревни. Они остервенело совали ей мешочек со своими сбережениями, но девушка решительно отказалось. Главное, побыстрей убраться отсюда. До нее дошли слухи, что в находящихся южнее землях очень не спокойно.

Понурив голову, она устало зашла в комнату и встала на пороге, привалившись к косяку. Сапфира молча разглядывала черноволосого мужчину, сидящего на узкой кровати. Что это? Очередная игра воображения?

Но тут он поднялся и направился к ней, прожигая страстным взглядом.

— Ты меня нашел, — прошептала она со странным выражением на лице.

— Это легко было сделать, — тихо сказал Редьяр, глядя на нее голодным, но каким-то тоскливым взглядом. — Слава о Фире Иридийской бежит впереди нее.

Он встал в метре от девушки, не решаясь подойти ближе.

— Присядь, ты устала, — засуетился он, опуская ее на край кровати А Сапфира съежилась, вспомнив их первую ночь, когда он тоже усаживал ее на постель.

Увидев ее реакцию, он смутился.

— Я тебя не обижу, моя маленькая принцесса. Ты сама излечила меня от того, что с десяти лет грызло душу.

— Меня теперь трудно обидеть, кому бы то ни было, — усмехнулась она в ответ.

— Я прошу, Сапфира, вернись ко мне. Все будет иначе. Я буду каждый день заслуживать твое прощение. Ты нужна мне.

— Редьяр, — нежно прошептала она, поглаживая его по щеке маленькой ручкой. — Мне тоже тяжело, но что мы будем делать, когда мне захочется убивать? Будем искать преступников или каких-нибудь беззащитных жертв?

Он попытался возразить, но она прижала к твердым губам тонкий пальчик.

— Я не смогу так. Только сейчас я до конца поняла все. Поняла, как тяжело тебе было. Тебя поработило проклятье тьмы, когда ты был еще в том нежном возрасте, когда дети особенно восприимчивы как к добру, так и к злу. Ведьма захватила мальчика в момент, когда он упивался тем, что делал гадости. Она воспользовалась этим. Твоя душа еще не окрепла, и ты не мог сопротивляться, впустив тьму в свое сердце. Я давно уже все простила, мой принц. Теперь у тебя есть возможность стать таким, какой ты на самом деле. Пользуйся этим.

Он прижался головой к ее коленям и буквально простонал:

— Мне не нужна эта пустая, бессмысленная жизнь. Я не могу уйти, не используя последний шанс переубедить тебя. Я должен быть с тобой. Я хочу дарить тебе любовь.

И он стал покрывать страстными поцелуями ее лицо, которое видел во сне каждую ночь. Ласкал губами брови, щеки, подрагивающие ресницы.

Сапфира замерла, боясь пошевелиться, не решаясь спугнуть момент. Она поддавалась эгоистичному желанию в последний раз получить долю нежности и любви.

Девушка застонала, едва он приник ее губам, скользя между ними горячим языком. Придвинувшись ближе, она обхватила кончик его языка губами и втянула его глубже, все также не трогая руками вожделенное тело.

Его ладони осторожно скользили по хрупкой шее, распускали кольца волос, гладили похудевшую в последнее время талию. Редьяр окружил ее своей силой и энергией, отгораживая от внешнего мира. Даже голоса в голове не беспокоили девушку. Или она научилась от них закрываться?

Она выгнулась в сильных руках, шепча что-то невразумительное и подставляя жаждущую ласок грудь.

— Вот так, — приговаривал счастливый принц, лаская горошины сосков. — Все правильно. Ты ведь моя, правда? Моя. Любимая.

Одежда растворилась в порыве страсти, не смея мешать любовникам.