К. Уилсон - Пурпурные крылья

Теперь, приподняв ее таз, он начал входить в нее быстрыми резкими толчками, с каждым разом все убыстряя и убыстряя темп. Вскоре, они пересекли заветный рубеж и, как в тумане, Алек наклонился и укусил ее за шею. Он запечатал следы от укусов и перевернул ее на бок, прижав спиной к своей груди.

Алек заворожено смотрел на радиочасы, наблюдая за мелькающими секундами на цифровом дисплеи. Таня обхватила его лицо руками:

— Не думай о нем сейчас.

Алек склонился над ней:

— Как ты поняла, о чем я размышляю? — У них оставалось три часа до рассвета. Ему хотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. В задумчивости он праздно поглаживал ее грудь. «Ведь должен быть другой выход из этого положения», — размышлял Алек. — «Но его не было. Раду постарается в спарринге одержать верх. Дядя вел грязную игру, для него не было исключений». Его рука сильнее сжала ее грудь. Он добавил: — Женская интуиция?

Вместо ответа она погладила его по скуле.

— Я не в силах отнять от тебя свои руки.

— И не надо, — ответила она.

— Мы созданы друг для друга, — проговорив это, он проскользнул пальцами внутрь нее и начал потирать ее чувствительную точку. Девушка тяжело задышала, ее мышцы напряглись вокруг его пальцев, и она достигла оргазма, содрогаясь всем телом в сладострастных конвульсиях. — Наши тела созданы друг для друга. Мы подходим друг другу… — На этих словах он устроился меж ее ног и одним мощным толчком полностью вошел в нее. — …идеально.

Для более глубокого проникновения, Таня приподняла обе ноги. Он накрыл ее грудь огромной ладонью и обхватил губами сосок, посасывая его и дразня языком. Она теряла голову от ощущений. Жар от ее груди переместился туда, где их тела слились воедино. Стеная, она покорялась каждому его толчку и трепетному поцелую. Заниматься этим сейчас, когда над ними нависла угроза в лице его дяди, было чистым безумством, но он заставил ее обо всем позабыть, наполнив негой и… любовью.

Таня почувствовала, как его желание возрастает все с большей силой при каждом новом толчке. Алек поднял голову, черты его лица были искажены страстью и тысячью других чувств, завладевших всем его существом. Неожиданно, он посмотрел в ее орехово-карие глаза. Не отвернувшись и не опустив глаз, она смело встретила его взгляд. Он медленно вошел в нее, и они слились воедино, мужчина и женщина, в древнем и вечном ритме, которому послушны, охваченные страстью люди. Напряжение внутри нее нарастало, бисеринки пота усеивали лоб. Она опустила ноги пониже, и свела щиколотки у него за спиной, делая его проникновение более глубоким.

С неимоверной ловкостью, Алек изогнулся и, захватив ртом ее сосок, глубоко вошел в нее.

Таня обхватила его стиснутые ягодицы, стараясь с каждым толчком, притянуть его еще ближе к себе. Она наслаждалась ощущением его напряженных твердых мускулов под ее руками. Ей нравилось, как его мускулистая грудь при каждом толчке трется об ее шелковисто-гладкие груди. Это было очень эротично. На этот раз уже Таня нашла его сосок и лизнула.

Алек пришел в неистовство и, с силой сжав ее ягодицы, глубоко вошел в нее. Закрыв глаза, девушка отрешилась от всех других ощущений, чтобы в полной мере насладиться им. Она ничего не слышала из-за треска поленьев в камине. Он все глубже погружался в ее влажное лоно, убыстряя темп. Она открыла глаза и увидела его искаженное страстью лицо. Ей не хотелось, чтобы это заканчивалось.

— Внутри тебя, я словно обретаю мир и покой.

Ее душа возликовала.

Алек поднял голову и заглянул ей в глаза.

— Не отчаивайся, я не забыл об этом… — Открыв рот, он собственнически впился в ее артерию во второй раз.

Ощущение того, как его зубы впились в ее шею и вытягивают из нее кровь, было просто невероятным. Помимо того, как он насыщается ею, Таня больше ничего не чувствовала. Напряжение все росло и росло, пока она не зашлась в крике и не стала конвульсивно сжиматься вокруг него. Алек излился в нее, не прекращая глотать живительный нектар. После чего он рухнул на девушку, уткнувшись лицом во влажную ложбинку между грудей.

Сладко потянувшись, Таня начала играть с его волосами, продлевая те ощущения, которые он ей даровал. Она была преисполнена удивительным чувством цельности и правильности.

Я тоже.

От его манеры общения, от той тесной внутренней взаимосвязи, которая между ними установилась, Таня лениво улыбнулась.

Алек обнял ее и перекатил так, чтобы она оказалась сверху него. Таня поцеловала его, покусывая губу и играя с языком.

— У тебя настолько твердые мышцы, что причиняют боль, — сказала она в промежутке между поцелуями.

— Надо было раньше сказать…

Она прижала палец к его губам, чтобы заставить замолчать, и проговорила:

— В хорошем смысле.

Вдруг она увидела, как в его зеленых глазах промелькнула страшная мучительная всепоглощающая боль: он вспомнил, что их время, возможно, подходит к концу. Ее терзали те же мысли и… страхи. Они понятия не имели, сколько времени им отведено. Переживут ли они следующие несколько часов? Дней? Но она не теряла веры.

— Алек, вопреки всему, верь.

— Раньше, я придерживался этого пути.

— Нет, не как раньше, у меня предчувствие, что нынче все будет по-другому.

На следующий день, Таня пришла на работу грустной и лишенной сил. Она метнула взгляд на часы и, понимая, что ее время стремительно уходит, желала повернуть его вспять. Она хотела быть с Алеком, в объятиях его сильных рук, хотела ехать с Дорис в лифте, смеясь и болтая. Она перебирала в уме последние события: дергающийся и застрявший между этажами лифт; ее сестра, атакованная этим монстром. Прошедшая неделя была богата на события.

Таня посмотрела на рабочий стол Дорис, сейчас занятый временным секретарем. Ей нужно позвонить ее мужу и узнать, как у Дорис дела.

Она проваландалась с клиентами весь день и отправила кучу «двести девятых» на вторичный пересмотр. Сегодня был День Святого Валентина и раздача «колотушек» началась раньше обычного. Приюты на эту ночь были набиты битком. Очевидно, сегодня, разгневанные мужья и любовники «сэкономят» на своих «колотушках» — ведь лучше растянуть их на два дня, а не выдавать все разом за один.

Алек не упоминал о празднование Дня Валентина, вместо этого, она получила от него две дюжины роз и открытку. Так мило с его стороны. Ей годами не оказывали подобного внимания и так не ухаживали. Как же ей недостает занудных расспросов Дорис… Таня надеялась, что та скоро вернется, она скучала по ней.

К половине шестого, она уже была готова закончить свой трудовой день. К тому времени на ее столе стояло пять чашек кофе, и она то и дело потирала разламывающийся от боли лоб. Попрощавшись с временно нанятым сотрудником, Таня уже было направилась на выход, но увидев двух девушек входящих в офис, задержалась. Они выглядели как девчонки-готы в своих кожаных платьях отделанных кружевом и с темными волосами. Одну деталь в их внешнем облике Таня отметила особо: их бледную кожу.