Гейл Форман - Куда она ушла

- Неуместно? Ты только что заявила, что для Тедди «неуместно» посетить мой концерт? — Спросил я, пытаясь контролировать свой голос.

- Да, заявила. — Ее слова не могли бы звучать более грубо или оборонительно, даже если бы она постаралась.

Кэт и Денни переглянулись. Какое бы раздражение они не чувствовали по отношению ко мне, оно превратилось в сочувствие. Они знали, что значит неодобрение Мии.

- Ладно, прежде всего, тебе шестнадцать. Ты не библиотекарь. Так что тебе не позволено говорить слово «неуместно». И, во-вторых, какого черта это неуместно?

- Так, Тедди, — сказала Кэт, подхватывая его тарелку. — Ты можешь поесть в гостиной перед телевизором.

- Ни за что, я хочу это видеть!

- Губка Боб? — Предложил Денни, потянув его за локоть.

- Между прочим, — сказал я, обращаясь к Денни и Кэт, — концерт, о котором я подумал, это большой фестиваль, который будут проводить на побережье в следующем месяце. Это будет днем, в выходные, и на свежем воздухе, так что будет не так уж громко. Именно поэтому я подумал, что для Тедди это было бы здорово. Для всех вас, на самом деле.

Выражение лица Кэт смягчилось. Она кивнула.

- Это действительно звучит здорово. — Затем она сделала жест в сторону Мии, как будто говоря: Но у тебя есть дела и поважнее.

Они все разбрелись по кухне. Миа как будто вжалась в стул, выглядя одновременно виноватой и непробиваемой.

- В чем проблема? — Спросил я. — Что у тебя за пунктик насчет своей семьи и моей группы? Думаешь, мы так ужасно играем?

- Нет, конечно, нет!

- Тебе не нравится, что мы с твоим отцом все время говорим о музыке?

- Нет, я не против разговоров о роке.

- Тогда что, Миа?

Крошечные предательские слезинки появились в уголках ее глаз, и она сердито смахнула их рукой.

- Что? В чем дело? — Спросил я более мягко. Для Мии было не свойственно плакать крокодильими слезам или вообще плакать, на самом деле.

Она покачала головой. Губы плотно сжаты.

- Может, просто скажешь мне? Это не может быть хуже того, о чем я подумал, а именно, что ты стыдишься «Shooting Star» и думаешь, что мы катимся в ад.

Она снова покачала головой.

- Ты знаешь, что это не так. Просто… — она сделала паузу, как будто принимала важное решение. Потом вздохнула. — Группа. Когда ты с группой, мне уже приходится делить тебя со всеми. Я не хочу делить тебя еще и со своей семьей. — Затем она проиграла сражение и начала плакать.

Все мое раздражение улетучилось.

- Вот глупышка, — промурлыкал я, целуя ее в лоб. — Ты не делишь меня. Ты владеешь мной.

Миа сдалась. Вся ее семья приехала на фестиваль. Это были фантастические выходные, двадцать групп с северо-западного региона, ни облака на небе. Все это безобразие породило диск с живой записью концерта и серию фестивалей, которые продолжаются по сей день.

Тедди настоял на том, чтобы надеть маффлеры, так что Кэт целый час ворчала и рылась в коробках в подвале, пока не нашла их.

Мие в общем понравилось сидеть за кулисами, но когда играла «Shooting Star», она была прямо перед сценой, там где не было толпы, все время танцевала с Тедди.

Сначала ты изучаешь меня

Затем ты вскрываешь меня

Потом отвергаешь меня

А я жду того дня

Когда ты воскресишь меня

"ЖИВОЙ"

ВОЗМЕЩЕНИЕ УЩЕРБА, ТРЕК 1

Когда мы приземляемся в Лондоне, не переставая, моросит дождь, так что мы оба чувствуем себя, как дома. На часах пять часов дня. Мы должны быть в Гилдфорде сегодня вечером. Следующей ночью мы выступаем. Так что пошел обратный отсчет до полной свободы. Мы с Мией составили свои графики на следующие три месяца так, что, находясь в турах, мы могли бы иногда делать перерывы, чтобы пересечься, приехать, увидеть друг друга. Восхитительным это вряд ли назовешь, но по сравнению с прошлыми тремя годами, все равно похоже на рай.

Мы добираемся до отеля уже после восьми вечера. Я попросил, чтобы Олдос поселил меня вместе с группой не только на время фестиваля, но и на весь тур. Независимо от того, что они подумают о моем уходе из «Shooting Star», проживание на расстоянии двух миль ничего не изменит. Я не упоминал Мию в разговорах с Олдосом или с кем-то другим, и чудесным образом нам до сих пор удавалось не допустить появления ее имени в таблоидах. Никто, кажется, не знает, что я провел всю прошлую неделю с ней в Азии. Все были слишком заняты, обсуждая новое любовное увлечение Брин, какого-то австралийского актера.

На ресепшене для меня оставлена записка о том, что группа обедает в атриуме и приглашает меня присоединиться. У меня вдруг возникает чувство, будто меня ведут на казнь, а после пятнадцатичасового перелета из Сеула мне хочется первым делом попасть в душ, и, может быть, только завтра увидеть всех. Но Миа останавливает меня:

- Нет, ты должен пойти.

- Ты тоже пойдешь? — Я чувствую угрызения совести, спрашивая ее. Она только что отыграла три грандиозных концерта в Японии и Корее, которые получили безумно положительные отклики, и затем пролетела пол земного шара, чтобы попасть прямиком в мою психодраму. Но, если она будет рядом, я вынесу все.

- Ты уверен? — Спрашивает она. — Я не хочу мешать.

- Поверь мне, если кто-то и будет мешать, так это я. — Носильщик хватает наши вещи, чтобы отнести их в комнату, а консьерж ведет нас через лобби. Отель находится в старом замке, но он переполнен рокерами и кучкой разных музыкантов, которые кивают и приветствуют меня, но я слишком взвинчен, чтобы отвечать. Консьерж приводит нас к слабо освещенному атриуму. Вся группа в сборе за огромным шведским столом, сервированным в лучших английских традициях.

Первой оборачивается Лиз. Отношения между нами изменились еще со времени тура в поддержку «Возмещения ущерба», но я не знаю, как описать тот взгляд, которым она сейчас на меня смотрит. Как будто я ее самое большое разочарование в жизни, но она пытается ставить себя выше этого, подавить это в себе, вести себя как обычно, как будто я всего лишь один из фанатов, один из нахлебников — один из многих, кто хочет получить от нее то, что она не обязана давать.

- Адам, — говорит она, сопровождая свои слова холодным кивком.

- Лиз, — начинаю я осторожно.

- Эй, задница! Очень мило, что ты присоединился к нам! — Неугомонный голос Фитци звучит одновременно саркастично и приветливо, как будто он не может определиться, как себя вести.

Майк ничего не говорит. Он просто притворяется, что меня нет.

И затем я чувствую прикосновение плеча Мии, когда она выступает из-за моей спины.

- Привет, ребята, — говорит она.

Какое-то мгновение лицо Лиз остается абсолютно ровным. Как будто она не знает, кто перед ней. Затем появляется испуг, как будто она увидела призрака. А потом у моей сильной, жесткой барабанщицы-лесбиянки начинает дрожать нижняя губа, и затем ее лицо меняется.