Джанин Фрост - Обжегшись однажды

— Как я уже говорил, это лишь необходимая осмотрительность.

Его ответ напомнил мне о лакомом кусочке, который я сегодня почерпнула из просеивания воспоминаний.

— Кукловод, — начала я, втягивая дыхание, когда он ущипнул меня за шею зубами, которые, как я поняла, были его острыми клыками. — У него было страшное кольцо. Оно было похоже на твое, только впереди была птица, а не дракон.

Рот Влада замер.

— Что за птица?

— Вроде, ворона? Трудно сказать, поскольку я заметила это кольцо, лишь в одном жесте сделанным им, пока он говорил…

Влад скрылся в своей комнате, прежде чем я успела договорить, мой халат развеялся от его быстрого перемещения. Я удивленно моргнула. Через несколько минут он вернулся, держа в руках оторванную страницу.

— Это то, что ты видела?

Я взяла пожелтевшую страницу, не понимая языка, на котором была письменность на нем, что-то из эпохи античности, но я узнала значок.

— Да, это оно. Я думала, что в клюве птицы был прут, но теперь я вижу, это был обруч.

Влад пробормотал что-то по-румынски. По его тону я догадывалась, что он сказал что-то состоящее из четырех слов.

— Что случилось? — он узнал символ, которое было на том кольце. Это ведь было хорошо, не так ли?

Он посмотрел на меня, и его выражение лица стало настолько яростным, что я почти сделала шаг назад.

— На этом кольце фамильный герб Корвинуса. В последний раз я видел его на руке Михаила Шилагая.

— У человека, похожего на эскиз, — сказала я медленно. — Ты говорил мне, что сжег его до смерти, но тут слишком много совпадений.

— Да, все так, — его голос был напряженным. Затем его взгляд вернулся ко мне. — Оденься по теплее. Мы уходим.

Спустя час полета, я поняла, в чем была вся хитрость. Не смотреть вниз: хоть ледяной ветер и обжигал мои глаза. Сжать руки вокруг Влада: не потому что он мог меня бросить, а ради тепла, исходящего от его тела в мои руки, ощущающиеся подобно льду. И обхватить его ногами по той же самой причине.

Представьте себе, что катитесь на американских горках: это помогло мне бороться со своим страхом, когда он делал неожиданные подъемы или повороты.

Но самое важное, что я поняла, когда он поставил, наконец, меня на землю: не пытайтесь сразу же идти. Мое замученное равновесие заставило меня почувствовать себя так, словно мои ноги были разной длины, и я недооценила свои возможности, делая шаг вперед. Если бы Влад не поддержал меня, я упала бы лицом в снег.

— Почему нельзя было снова взять лимузин? — пробормотала я.

Он обвязал шарф вокруг моей шеи. В какой-то момент полета, мне показалось, что он улетит вниз.

— Потому что, если кто-нибудь следит за домом, нам не хотелось бы, чтобы они последовали за нами и посмотрели, куда мы направились.

Я, наконец, осмотрелась вокруг и мое дыхание перехватило. Горящие огни освещали остатки древней крепости, церкви, двора и башни. Некоторые из этих структур были уже полностью восстановлены, как, к примеру, кирпичная основа бледной башни, а другие были рассыпаны. Выступающая дорожка и признаки жизни, ясно показывали, что эти руины преследовались туристами, поскольку среди престарелого кирпича и камня проглядывались современные вставки. Я почти чувствовала биение древних останков с сущностью тысяч воспоминаний, но я не тянулась к ним. Я оставалась на месте, упиваясь красотой вокруг меня, ветром и шумом от близлежащей автомагистрали, казавшихся далеким шумом посреди моих туманных вдохов.

— Королевский Замок Тыргошвите, — в тоне Влада что-то скрывалось, но я не могла понять что. — Никогда не думал, что вернусь сюда, но именно тут я похоронил останки Шилагая.

Я посмотрела на Влада, смотря, как он хорошо вписывался в эти окрестности. Его сухая грубая красота, взъерошенные от ветра темные волосы, и суровое выражение лица привадило его в столь же варварское великолепие, как и этот бывший средневековый дворец. Во многих отношениях Влад напоминал эти руины, дикая часть прошлого среди веяний современной цивилизации.

— Ты жил тут, когда был принцем?

Он выдавил мне краткую, измученную улыбку.

— Не долго. Я был воеводой, тратя свое время на сохранение падшей Валахии от своих врагов. Это оставляло слишком мало времени на отдых в замке.

Затем он пошел к башне, перепрыгивая через наполовину рухнувшую стену и протягивая мне руку.

Я посмотрела на него, проигнорировав его руку и перепрыгивая через стену с той же легкостью, что и он.

— Я бывшая гимнастка, помнишь?

Еще одна насмешливая улыбка.

— Да, но не потому, что ты мне это сказала. Ты никогда не говорила о том, чем занималась до аварии.

Двинувшись вправо и идя сквозь полуразрушенный двор, я задумалась. Ранее, он предложил мне ответ на любой мой вопрос, и я его спросила. Слишком поздно до меня дошло, что его предложение было с подвохом. Но если я и была бы готова спрашивать, я могла бы и не получить ответа, так что теперь была моя очередь.

— В детстве я была очень хорошей гимнасткой, — он уже исчез с поля моего зрения, но казалось, что он все равно слышал меня прекрасно. — Настолько хорошей, что когда мне было тринадцать, у меня появился шанс побороться за место в олимпийской сборной. Только возникла проблема, в это же время моего отца перенаправили на службу в Германию. Он мог жить там без нас в течение одного года, или же взять нас с собой и служить там три года. Если бы мы пошли, я потеряла бы своего тренера, учебный центр…и путевку в самую лучшую команду.

Мы шли по периметру башни. Знаки вокруг гласили на румынском и английском языках, что внутри была "настоящая" история Влада Дракулы, в комплекте с портретом, совсем не похожим на человека, стоящего рядом со мной. Влад прошел к задней части башни, подзывая меня следовать за ним.

Я засунула руки в пальто. Даже сквозь перчатки холод кусался. Влад опустился на колени у подножия башни, раздвигая пальцами выцветшие кирпичи.

— Меч Шилагая врезался здесь, когда он попытался отрубить мне голову, — сказал он, указывая на трещины, которые я не заметила, пока он по ним не постучал. Затем он поднялся, развернулся и сделал шесть больших шагов в обратном направлении.

— И вот где я его похоронил, — он начал расчищать снег. Я собиралась уже спросить его, почему он не принес с собой лопату, как он просунул руки в землю с такой силой, что земля содрогнулась.

Да, лопата была бы здесь излишней.

Я наблюдала за тем, как он раскапывал ее с чувством облегчения, а когда остановился, спросил: — И что было потом? — таким тоном, что я не посмела бы не ответить.

Мое фырканье испустило белый пар.

— Ты хочешь одновременно покопаться в прошлом и метафорически, и физически?

Когда он взглянул на меня, сквозь пелену из волос, его глаза засветились зеленым.