Джанин Фрост - Бесконечный поцелуй тьмы

— Я сделаю это, но прекрати мне лгать, — бесцветным голосом произнёс Кости, перед тем как повторить номер. — Что Раджедеф предпринял? Позволь мне помочь тебе.

— Когда ты в прошлом году намекнул на возможность того, что у тебя проявилось больше моих сил, было ли среди них восприятие местоположения человека? — спросил Менчерес, игнорируя вопрос.

Кости на мгновение замолчал, а затем сказал:

— Нет.

— Тогда ты не можешь мне помочь, — вздохнул Менчерес. — Но ты можешь помочь нашим людям, если не будешь идти против Совета Хранителей. Отправь всем сообщение. Пусть отрицают, что знают, как найти меня. Отрекутся от меня, если потребуется. Это то, что я требую и от тебя.

На другом конце линии Кости сердито фыркнул.

— Теперь я знаю, какое разочарование испытывает моя жена, когда я пытаюсь держать её подальше от некоторых вещей ради её собственной безопасности.

— Я рад, что у тебя есть Кэт, — тихо произнёс Менчерес. — Вы думаете, что я поступил так в прошлом, чтобы её сила принадлежала нашей линии, но я видел, что ты полюбишь её. Это главная причина, по которой я вмешался.

— Почему мне кажется, что ты прощаешься со мной? — спросил Кости с напряжением в голосе.

Менчерес закрыл глаза, нуждаясь в нескольких мгновениях, прежде чем снова заговорить.

— Я очень горжусь тобой, — произнёс он, наконец. Затем повесил трубку, потому что Кости непременно попытался бы узнать, где он. Когда мобильный зазвонил снова и высветился тот же номер, он не ответил. Должен пройти час — достаточно времени, чтобы Кости успел разослать всем сообщение, в какой бы ярости он ни был. Затем Менчерес позвонит Раджу и выслушает все требования Хранителя Закона, чтобы освободить Киру — что Радж делать и не собирается.

Он не сомневался, что она у Раджедефа. Если бы любой другой Хранитель Закона схватил Киру, Менчересу нужно было бы связаться с Кости, не с Раджем. Вопрос только в том, был ли Радж достаточно умён, чтобы оставить Киру в живых.

Кости позвонил еще пять раз в течение двадцати минут. Менчерес проигнорировал все звонки. Ровно через 60 минут после разговора с Кости, Менчерес позвонил по номеру, который оставил Радж.

— Да, — ответил Радж после нескольких гудков. Он был зол.

— Это я, — произнёс Менчерес.

— Менкаура, я разочарован поведением твоего соправителя. Кажется, он солгал Хранителю, когда сказал, что никак не может найти тебя, — промурлыкал Радж, потеряв свой враждебный тон.

Менчерес почти улыбнулся.

— Кости несколько переусердствовал в попытке доставить твоё сообщение. Он разослал твой номер всем нашим людям и их собственности, призывая их отправить его всем знакомым, в надежде найти кого-то, кто сможет найти меня. Ты можешь потратить своё время на поиск среди этих тысяч того, кто меня нашёл, или мы можем поговорить.

Радж коротко рассмеялся.

— Умно. Это объясняет все последние жалобы и анонимные угрозы. Твои люди слишком преданны тебе. И теперь мне нужно сменить номер.

— У тебя есть то, что мне нужно, — сказал Менчерес, слишком беспокоясь о Кире, чтобы перекидываться шуточками с Раджем. — Я меня есть то, что ты хочешь. Либо мы обсудим обмен, либо я завершу нечто большее, чем просто звонок.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — сказал Радж с наигранной невинностью.

— Нет необходимости притворяться, — ответил он резко. — Если бы я пошёл в Совет обвинять тебя в похищении Киры, они бы посадили меня под замок в мгновение ока, а ты слишком осторожен, чтобы признаться в чём-то по телефону, когда я могу записать это и воспроизвести им позже. Кроме меня у тебя слушателей нет, а моё терпение подходит к концу.

Прозвучал низкий свист.

— Звучит так, будто ты потерял своего новообращённого вампира, Менкаура. Я хотел бы тебе помочь, но не видел её с того вечера, как ты обратил её.

Радж по-прежнему не хотел рисковать на случай, если их разговор прослушивается — лично или же по электронному устройству. Сила Менчереса поднималась в нем бурлящими смертоносными волнами и отступала только перед страхом за Киру. Если Радж убил её…

— Ты знаешь, что мне недолго осталось, — сказал он ледяным тоном. — Но я могу уйти двумя способами. Первый — пойти прямо в Совет Хранителей, чтобы возложить на себя ответственность за всё, в чём меня обвиняют. Моим приговором станет смерть, а их правосудие будет быстрым. Или же я могу пойти к тебе и обменять себя на свободу Киры. Я хотел бы сделать это в ближайшие двадцать четыре часа. Так что же мне выбрать?

Радж молчал. Менчерес ждал до тех пор, пока его гнев и страх не заставили стены вокруг него сотрясаться. Радж для своей собственной выгоды утверждал, что Менчерес фатально влюблён в Киру, но никогда по-настоящему не верил в это. Радж мог уже догадаться, что она дорога ему, но могло ли незнание истинных чувств Менчереса означать, что Хранитель Закона и не думал оставлять Киру в живых ради шантажа? Что, если он убил её, чтобы сделать Менчереса опрометчивым и в дальнейшем настроить против него Совет?

Менчерес знал , что не надо было возвращаться в Чикаго, но она настаивала. Они бы могли найти доказательства причастности Раджа и другим путём. Если бы он не согласился на план Киры, она была бы с ним сейчас…

— Если бы ты захотел сдаться, я бы, как Хранитель Закона и единственный живой член семьи, мог бы посоветовать тебе прийти ко мне, — сказал Радж наконец. — Мне было бы неприятно, если бы ты умер окружённым врагами, когда я мог облегчить твою кончину.

Менчерес сжал кулаки, когда облегчение нахлынуло на него. Радж всё ещё был осторожен в выборе слов, но смысл их был понятен. Кира была всё ещё жива, и Радж предлагал обменять её на силу Менчереса — и его смерть. Радж даже не притворялся, что оставит Менчереса в живых.

— Тогда смерть, которую я искал прежде, я обменял бы на одного из моих людей. Скажи мне, если бы ты не смог захватить Киру, кого бы использовал против меня?

— Как Хранитель, я бы никогда не стал никого шантажировать, но, если бы я стал искать рычаги давления на тебя, Менкаура, это не было бы сложно. Ты никогда не испытывал недостатка в дорогих тебе людях, — произнёс Радж с жестоким удовлетворением.

— А ты никогда не позволял себе заботиться ни о чём, кроме власти. Даже с тысячами моих сожалений я бы не променял свою жизнь на твою, дядя, даже если бы это дало мне ещё четыре тысячи лет жизни.

— Я устал от этого разговора, — резко сказал Радж. — Мы увидимся завтра в полночь на крыше Банка Америки в Атланте. Приходи один и без оружия.

— Мне нужны доказательства, что я приду не напрасно, — возразил он. — Твоего слова не достаточно.

Радж усмехнулся.

— Если бы Кира была у меня, я бы не стал держать её где-нибудь поблизости от тебя. Своей огромной силой ты бы просто убил и меня, и любых охранников. Я беру на себя огромный риск, встречаясь с тобой наедине, чтобы привести в исполнение решение Совета, но утешаю себя осознанием того, что, если со мной что-то случится, позже будут приняты меры, дабы обеспечить тебе наказание.