Нэнси Коллинз - Vampires. Наследство крови

Шейла Монтур вскинулась, явно удивленная внезапным появлением дочери, и сделала звук тише.

— Милая! Ты пришла! Я так надеялась, что ты придешь домой пораньше и мы сможем поговорить!

Мать приподнялась, и Келли увидела, что на ней светлый пеньюар с рукавами под летучую мышь и длинный черный парик со светлой полоской. Келли знала, что мать обожает поражать всех вокруг своими экстравагантными нарядами.

— Поговорить? О чем? — осторожно спросила Келли.

— Сегодня вечером я получила весточку от твоего отца, — сказала Шейла.

— Надо же, он обо мне вспомнил, — ехидно заметила Келли.

— Нет, милая, ты неправа! — Шейла Монтур нахмурилась. — Твой отец очень о тебе заботится.

Келли подошла к окну и посмотрела на мост, единственную светлую деталь во мраке ночи.

— Милая, отец дарит тебе огромный шанс. С понедельника ты будешь учиться в академии Батори, — с удовольствием произнесла мать.

Келли недоверчиво повернулась.

— Зачем? Ведь в прошлом году я поступила в Верни!

— Послушай, милая. Твой отец очень важный и занятой человек. У него не всегда есть время заниматься мелочами. Обычно письма о тебе я посылаю не прямо ему, а его помощникам. В общем, отцу потребовалось некоторое время, чтобы посмотреть на твои школьные оценки. Но то, что он увидел, привело его в восторг. Сегодня он сказал мне, что тебе не стоит учиться в Верни, он выбрал для тебя более подходящую школу. Не правда ли, это просто замечательно?

Келли в ярости покачала головой.

— Скажи ему — пусть оставит эту мысль! В Верни у меня друзья! И я не буду никуда переходить!

Широкая улыбка Шейлы Монтур начала гаснуть, что служило нехорошим признаком.

— Но ты должна, Келли. Если ты не перейдешь в академию, отец перестанет нам помогать — и материально тоже. Нам придется как-то выкручиваться самим! И искать новую квартиру!

Келли сжала голову руками.

— Искать квартиру? Но ты же сказала, что купила эту квартиру на деньги, полученные от бабушки!

— Да, я заплатила основную сумму, но ведь твой отец ежемесячно дает нам деньги на другие траты.

— Было бы интересно хоть раз взглянуть на этого отца! — выкрикнула Келли. — Никогда его не видела и даже не слышала! Все, что я о нем знаю, — это то, что он ужасно занят и вообще слишком важный, чтобы со мной встречаться, а еще, что он женат и стыдится признать меня!

— Келли, пожалуйста, не говори так, — сказала мать. — Ты не имеешь права обвинять его в этом. Моя мать — твоя бабушка — очень старалась, чтобы ты не общалась со своим отцом. Но поверь, придет время, и вы встретитесь. А пока для нас безопаснее, если ты не будешь знать, кто он такой. Твой отец — могущественный человек, с могущественными врагами, которые будут рады уничтожить его потомство.

— Вернее, я буду отвлекать его внимание от других детей?

Шейла Монтур хотела возразить, но вместо этого отвела взгляд. Келли застонала.

— Значит, я все поняла правильно. Если я тебе понадоблюсь, то я в своей комнате.

Келли двинулась к холлу, но мать схватила ее за руку.

— Келли, пожалуйста! Выполни желание отца! Я не хочу переезжать! Мне тут нравится, и тебе тоже, я знаю! Мне тут удобно. Никто не разглядывает меня, когда я выхожу на улицу. Я не хочу снова переселяться туда, где люди будут смотреть на нас, как на каких-то наркоманов.

— Мама, я не хочу!

— Келли, пожалуйста! — В голосе Шейлы послышались плаксивые нотки, в глазах собрались слезы. — Прошу тебя. Сделай это для мамы.

Келли сжала зубы, твердя себе, что на сей раз она не сдастся. Потом попробовала вырвать руку, но мать вцепилась в нее мертвой хваткой. Можно было, конечно, рвануться посильней, но Келли не хотела обижать мать. Шейла и так достаточно пережила.

Келли вздохнула, чувствуя боль в груди.

— Ладно, мама. Ты победила. Я пойду.

Институт Хельсингов в штате Коннектикут занимал здание в георгианском стиле. За последние восемнадцать с половиной лет институт являлся для Питера и домом, и школой. Он ни минуты не сомневался, что продолжит дело предков. Он был уверен в этом, пока не встретил Келли.

Питер осторожно прошел к огромному столу красного дерева перед камином. Недавно сломанное ребро давало о себе знать — при резких движениях казалось, что кто-то тычет в грудь копьем. Питер был рад, что отец еще не вернулся, потому что не знал, как сообщить ему о случившемся.

Молодой охотник за вампирами посмотрел на портрет прапрадедушки. На нем был темный платок с широким воротником, модным в 1830-х годах, Питер ван Хельсинг, казалось, смотрел на потомка неодобрительно.

Чувство вины, почти такое же сильное, как и боль, заставило Питера отвести взгляд от портрета. Он перевел глаза на кучу папок, заполненных распечатками, сообщениями, фотографиями, вырезками из газет. Несмотря на то, что многое было давно оцифровано и хранилось в памяти компьютера, его отец, как человек старомодный, предпочитал иметь всю документацию под рукой.

Подойдя ближе, Питер услышал бряканье цепи. Горгулья, лежавшая на коврике у камина, подняла голову и зарычала. Серо-зеленая кожа сморщилась, крылья, как у летучей мыши, враждебно приподнялись. Потом горгулья принюхалась, и злобное рычание сменилось дружелюбным поскуливанием.

— Хочешь вкусненького, Талус?

Горгулья завиляла хвостом. Питер раскрыл старую коробку из-под сигар, достал оттуда мертвую мышь и бросил Талусу. Горгулья моментально проглотила лакомство и с надеждой посмотрела на Питера.

— Хватит. — Питер рассмеялся и погрозил пальцем. — Иначе папа обвинит меня в том, что я перебиваю тебе аппетит.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Кристофер ван Хельсинг, президент Института Хельсингов, самого известного в мире учреждения по истреблению сверхъестественного. Своими волнистыми седыми волосами и сосредоточенным взглядом отец был похож на Бетховена.

— Питер! — Старший ван Хельсинг раскрыл объятия. — Ну как ты, мой храбрый мальчик? Как твои ребра?

— Неплохо, — обнимая отца, ответил Питер. — Доктора сказали, что сильный ушиб, но я хочу сделать рентген.

— Рад слышать, что с тобой все в порядке. Как прекрасно, что на Хельсингах все заживает как на собаках.

— Да, сэр, — согласился Питер.

— Так приключение в подземке завершилось вполне благополучно?

— Хочется верить. — Питер пожал плечами.

— Что-то не так? — Старший ван Хельсинг нахмурился, удивленный пессимизмом Питера. — Совсем недавно ты просто горел желанием действовать самостоятельно.

— Прости, ты рассчитывал на меня, а я тебя подвел.

— Это не только твоя ошибка, — ответил отец.

— Да, сэр, — опустив глаза, пробормотал Питер.

Старший ван Хельсинг двинулся к переговорному устройству.