Элли Каунди - Воссоединенные

— Это Кассия, — начинаю я, думая, что Окер зачем-то пытается вспомнить имена сортировщиков, но он обрывает меня.

— Нет, — говорит он. — Камассия . Растение. Мы его практически не изучали. — Он бормочет про себя, будто нас здесь и нет. — Съедобное, вполне питательное. На вкус, как картофель, только слаще. Цветки пурпурные. Родом из провинции Камас, давшей ему название. — Его глаза сфокусировались и теперь смотрят прямо на меня. — Пойду, выкопаю парочку.

— Камассия стоит не в самом верху списка, — замечает Лейна.

— Тут вам не Общество , — рычит Окер. — Мы не обязаны следовать числам. Разве в этой деревне нет простора для интуиции и интеллекта? Мы можем найти лекарство быстрее, чем люди из провинций, но только, если перестанем думать так же, как они.

Лейна качает головой. Я знаю: она, должно быть, пытается найти наилучший способ справиться с этой проблемой, и задает себе все те же вопросы. Достаточно ли ценна помощь Окера, чтобы позволить ему поступать по-своему, даже если их мнения крайне противоположны?

— Значит так, — говорит Окер. — Вы собираете другие компоненты, и я помогаю готовить ваши лекарства. — Он смотрит на Ноа и Тесс. — Вы остаетесь и следите, чтобы питательные пакеты меняли вовремя.

— У нас достаточный запас, — замечает Ноа.

— Нам понадобится намного больше, — нетерпеливо говорит Окер. — Не позволяйте истощиться ни одному пациенту, особенно тому новенькому. — Потом он поворачивается ко мне. — Пойдем. Поможешь мне копать.

— У нас лишь семеро пациентов, пригодных для испытаний, — говорит Лейна, пока Окер указывает мне, какие вещи класть в сумку: чистые отрезы мешковины, фляги и две лопатки. — Остальным нужно время, чтобы предыдущие питательные растворы вышли из организма.

— Значит, будем работать с семерыми, — говорит Окер, с трудом сдерживая разочарование.

— Лоцману понадобится более весомое доказательство, чем несколько исцеленных пациентов... — начинает Лейна.

— Тогда вливайте всем мое лекарство, — заключает Окер. — Он толчком открывает дверь. — Мы топчемся на месте. Я приготовлю лекарства, а вы уж решайте, кто получит их. Просто убедитесь, что хоть кому-то досталось мое. И пусть среди них окажется самый тяжелобольной. — Затем он оборачивается и смотрит на Лейну. — Попросите сортировщиков рассчитать вероятность того, что мы найдем эффективное лекарство быстрее, чем люди из провинций. Мы не лучшая надежда Лоцмана. Он бросает в воздух все, что попадается под руку, в надежде, что хоть что-нибудь взлетит. И мы для него — не самая крупная птица.

— Ваши лекарства действуют, — твердо произносит Лейна. — Лоцману это известно.

— Я не сказал, что нас нужно сбросить со счетов, — отвечает Окер. — Просто позволь мне сделать это по-своему.

— В кладовках есть запасы камассии, — последняя попытка Лейны возразить. — Нет никакой необходимости идти в поля.

— Я хочу свежую, с земли, — объясняет Окер.

— Тогда я пошлю кого-нибудь собрать ее, — настаивает Лейна. — Это будет быстрее, чем, если ты сам пойдешь.

— Нет, — говорит он, делая глубокий вдох. — Я собираюсь проследить за приготовлением этого лекарства от начала и до конца, и исключить любой риск.

Слова прозвучали, будто из уст настоящего Лоцмана. Я выхожу за дверь вслед за Окером.

***

Я не хочу себя обманывать и думать, что Окер позвал меня, потому что доверяет мне больше всех. Он может рассчитывать, что Ноа и Тесс приготовят для пациентов питательные пакеты с лекарством, но мне он пока не доверяет заниматься этим без присмотра. Ему всего лишь нужно, чтобы кто-то копал за него.

И ему нравится говорить со мной о мутации, потому что я самый последний человек, кто непосредственно работал с неподвижными и видел мутации невооруженным глазом. Конечно, это его интригует. Он придумал предыдущее лекарство и среди первых узнал о чуме.

— Нам далеко идти? — спрашиваю я.

— Несколько миль. Нужное поле находится рядом с другими каменными деревнями, ближе к Камасу.

Я иду за ним по пятам, перед глазами мелькают травы и камни, все исчезло, кроме тропы под ногами. — Теперь люди не часто ходят в другие деревни, — говорю я Океру.

— Не ходят, со времени последнего собрания в Эндстоуне, — кивает Окер. — Мы посылали людей собирать дикие культуры, но они никогда не углублялись в горы, чтобы не сбиться с пути.

Время от времени мы проходим мимо валунов, вдавленных в землю. Окер говорит, что камень указывает верную дорогу. — Я здесь все исходил, — рассказывает Окер. Его голос звучит умиротворенно, задумчиво, но шагает он в быстром темпе. — Были времена, когда пилоты отвозили тебя до ближайшей каменной деревни, а куда ты подашься потом, зависело только от тебя. Я выбрал Эндстоун, так как он находится дальше всех. Они думали, что я не доберусь, поскольку, согласно Обществу мне давно было пора на покой, но я продолжал идти. — Он смеется. — Я пришел сюда точно в день своего Прощального банкета.

— Именно это пытался сделать мой друг, — говорю я Океру. — Он упорно шел, несмотря на мутацию. Он был убежден, что если будет продолжать идти, то не станет неподвижным.

— Откуда у него взялась такая идея? — интересуется Окер.

— Я думаю, это из-за того, что однажды Кассия выжила после синей таблетки. Она приняла одну, но продолжала идти.

Я жду, что он скажет, будто это невозможно, — но вместо этого он произносит: — Может, твои друзья и правы. Иногда случаются странные вещи. — Тут он улыбается. — Кассия — необычное имя. Это растение, чья кора используется в качестве пряности.

— Это имеет какое-то отношение к растению, которое мы ищем сейчас? — спрашиваю я. — Названия похожи.

— Насколько мне известно, нет.

— Она тоже работала над этим списком, — говорю я. — Вам бы стоило взглянуть на него снова, после того как мы закончим с камассией. — Я пока умалчиваю тот факт, что она, а не Окер, должна решать, какое лекарство получит Кай.

Окер замедляет шаг, чтобы сориентироваться. Я мог бы идти быстрее, но он тоже находится в отличной форме, для своего-то возраста. — Камассия должна быть где-то здесь, — говорит он. — Поселенцы приходят сюда собирать урожай. Но всегда оставляют какую-то часть на будущий год, даже если надеются уйти отсюда раньше. — Он сходит с тропы и спускается в посадки.

Я иду за ним. В этих горах растут сосны и другие, не знакомые мне деревья с белой корой и тонкими зелеными листьями. Мне нравится звук шуршащей листвы, когда мы проходим под ветвями.

Окер указывает вниз. — Видишь?

Немного замешкавшись, я все же замечаю их. Слегка увядшие и сухие цветки, но, как он и говорил, фиолетовые.

— Копай здесь, — говорит он. — Только не все подряд, а через один. Нам не нужны цветки, только коренья. Потом обернешь их в ткань и смочишь в ручье. — Окер указывает ка крошечный поток воды, извивающийся в траве, от которой он почти заболотился. — Поторопись, у нас мало времени.