Вера Чиркова - И не потерять

Услышав заявление ученицы, Васт насмешливо хмыкнул, но Стан на эту ухмылку решил внимания не обращать, анлезийцев, по его подсчетам, к приюту теперь и близко не должны пускать.

Отряд расположился на отдых со всем возможным комфортом, какой могли дать брошенные на мох одеяла, прихваченные с пангов. Время, как обычно в ожидании, казалось, застыло на месте, заставляя невольно припоминать те случаи, когда драгоценные минутки протекают между пальцев стайкой юрких мальков, снующих на мелководье. Разговор не клеился, настроение у всех было тревожным, а строить пустые предположения никому не хотелось.

Прошла, казалось, вечность, побрызгала дождиком и улетела дальше самая темная и низкая туча, заставив лучников опустить со стороны входа незамеченные землянами просмоленные холсты, намотанные на шесты, прежде чем тревожное ожидание было разбавлено небольшим происшествием.

-Это Барри, - успокаивающе мотнул головой Стан, когда неподалеку послышался легкий топот и Васт первым вопросительно поднял взгляд на командира.

-Я привез вам еду и еще одеял, - оживленно рассказывал полукровка, протискивая в расщелину корзины и мешки, - а если вы задержитесь тут надолго, приведу кухарку, чтоб варила горячее.

-Не нужно кухарку, Барри, с нами две девушки, - вежливо отказался Стан, догадавшись, наконец, что потомок хумили даже не подозревает в загримированных под рыбаков Тине и Майке женщин.

-Где? - и в самом деле не сразу поверил полукровка, зато смутился почти до слез, когда Майка одним движением стянула с головы бандану и выпустила на свободу тяжелую косу, - но я же не знал... и ничего сладкого не прихватил...

-А причем тут сладкое? - голова командира была занята совершенно другими проблемами, и он не сразу уловил связь между такими бесстрашными спутницами, как Майка с Тиной, и какими-то сладостями.

-Ну как же... - Барри и сам еле заметно облизнулся, словно увидел кусок халвы, - все девушки любят сладкое. Я вечером обязательно принесу.

-Вот что значит - знаток женских душ! - с нарочитой печалью вздохнул Костик, внезапно обнаружив возможность немного поднять спутникам настроение, - как только услышал, что тут есть девушки, сразу забеспокоился, чем бы их порадовать! А эти... друзья и братья, только и кормят бедняжек полусырой рыбой да сухарями.

-Ты только скажи, - рассмотрев получше Тину, подсолнухом расцвел полукровка, - что любишь кушать, для такой красавицы - все привезу! Фрукты, мед, засахаренные орешки, пирожные... только назови!

-Вай, какой кавалер, - уже еле сдерживаясь от хохота, умилился Костик, - нужно отдать тебе моего мужа на стажировку, пусть поучится, как за девушками ухаживать нужно!

-У тебя муж есть? - так явственно огорчился бесхитростный Барри, что заухмылялся весь отряд.

Кроме Тароса, в ауре которого Стан рассмотрел отсветы обиды и угрызений совести и тихонько похихикал, наверняка квартерон корил себя за то, что не догадался припасти каких-нибудь сладостей. Даже не подозревая, что все клоны одинаково обожали чипсы и жареные орехи и терпеть не могли халву.

-И у этой девушки - тоже, - заметив, что заинтересованный взгляд хумили переместился на Майку, твердо предупредил Конс, - причем он не любит, когда его жене дарят сладости. Он их сам ей дарит, так что все привезенное сдашь мне.

-Если оно будет, - остудил шутников Стан, - Барри пока никуда не едет. Посмотрим на новости, возможно, нам понадобится хотомар, не гонять же человека по этим горкам лишний раз?

Стан и его отряд

Ранний вечер подкрался незаметно, на небе, обложенном непробиваемыми тучами, не было сегодня ни заката, ни ярких облаков, ни первых звезд. Просто и уныло, как в кинотеатре, померк свет, и наступило безвременье, еще не ночь, но уже и не день, не вечер и не сумерки, нечто полутемное и неприветливое до отвращения. Никто уже не ждал появления унса, кроме Стана, устроившегося возле закрывающих проход полотнищ, и время от времени тоскливо выглядывающего в плотную морось затяжного дождя.

Чудик камнем рухнул в руки хозяина, вырвавшись из сгустившихся мокрых сумерек, когда Конс в очередной раз вздохнул украдкой и плотнее стиснул губы, так и не решившись окликнуть клона.

И вроде не смотрел никто в сторону входа, старательно занимаясь собственными мелкими делами, а все разом оказались на ногах, тесной кучкой окружая счастливого командира, прижавшего к груди мокрого зверька.

Вот тут и обнаружилось, что все у них уже давно наготове, Тина держит в руках сухой кусок полотна, Майка - мисочку с мелко нарезанным мясом, Конс - нагретое у очага одеяло из тех, что привез Барри.

-Покажешь? - Дождавшись, пока прощупанный чуткими руками Тины и завернутый в теплое одеяло Чудик проглотит не меньше половины заготовленной еды, попросил Стан, и унс согласно мигнул осоловевшими от тепла глазками.

Оказалось, он все-таки покинул надежное убежище в щели за амбразурой, дождался, пока дождь загонит настырного монстра в приоткрытое окно первого этажа. Из этого окна вырывался луч света, и густо пахло кипящим бульоном, млеющей в жаровне гусятиной, пригоревшим сахаром и свежей сдобой, безо всяких вывесок обозначая, что за окном находится кухня. В любое другое время Чудик непременно проник бы в наполненное паром и движением помещение, и улучил момент с ловкостью фокусника произвести исчезновение куска мяса, но слабость и наличие хвостатого врага заставили в этот раз удержаться от подобной авантюры.

Перепорхнув в сторону крыши, унс по широкой дуге облетел дом, где скрывался меткий стрелок, и нырнул в окно третьего этажа. Очень осторожно, тщательно отслеживая ауры, пробрался по потолку полутемного коридора к лестнице и проник на второй этаж, туда, где чувствовал в одном помещении ауры сразу троих людей.

Тут Чудику очень повезло, помещение оказалось проходным залом, служившим постояльцам гостиной, и он очень удобно устроился над входной аркой, в густой пыли пышного ламбрекена. Сверху зрителям были плохо видны лица расположившихся в гостиной людей, но их ауры просматривались прекрасно. Самая яркая и тревожная была у дамы с высоко подобранными в строгую, "бабушкину" загогулину, светлыми волосами. Одета она была тоже очень строго, но темно-зеленая ткань платья не портила, а подчеркивала стройность, и какую-то болезненную хрупкость гордо выпрямленной фигурки.

-Королева Лиокания, - шепнул Васт едва слышно, словно изображение могло его услышать.

Она старательно изучала книгу, эта странная королева, но в ее ауре не просматривалось ни малейшего интереса к толстым, затейливо украшенным виньетками листам, которые время от времени переворачивала бледная ручка. Душой Лиокании полностью завладели отчаяние, тревога и горькая, как дым пепелищ, безнадежность.