Ольга Булгакова - Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)

— Это помогающая руна, — присев рядом со мной, сказала ведара. Думаю, она просто хотела заполнить напряженную паузу. Вертикальная полоса — опора, стержень. Верхняя наклонная — небо, нижняя — земля. 'Когда небо рушится, земля уходит из-под ног, найдешь ты опору. Всему свой срок'.

— Ты знала, что так будет? — выпалила я. В тот момент мне было не до рун.

— Нет, — Йолла растерянно качнула головой. — Нет. Даже предположить не могла, что это возможно.

— Но что это было? — сон не испугал меня, я хотела услышать подтверждение реальности происходившего. Ведара задумалась, словно не зная, что сказать, поглядывала на меня с сомнением. Я решила пока не торопить.

— Из-за ошейников, обоих, я не могу прочувствовать тебя. Ты умеешь управлять своим даром? — прищурившись, спросила она.

— Нет. Он проявляется, когда захочет, — честно призналась я.

Эти слова вызвали озадаченное 'Вот как?' и довольно продолжительное молчание.

— Йолла, что это было? — не выдержала я.

Ведара вздохнула:

— Судя по всему, ты плохо разбираешься в магии, если вообще разбираешься. Иначе сама догадалась бы. А я не знаю, как понятно объяснить. Тем более что случившееся очень странно. Чрезвычайно.

Она снова замолчала, но в этот раз я терпеливо дождалась продолжения.

— Не представляю, как ты это сделала, но ты заставила два запечатанных, вдумайся только, запечатанных дара работать на себя. Черпая мою силу, отдала столько же своей, если не больше. При этом и у тебя, и у меня силы только добавилось, хотя Появление забирает много магии. Такой обогащающий обмен — большая редкость. Но ты, ко всему прочему, использовала ведарскую магию. Как? Как ты это сделала? — принцесса протянула ко мне раскрытые ладони, словно неосознанно прося вложить в них частичку моего знания. Но я могла лишь ошарашено смотреть на женщину:

— Какую ведарскую магию я использовала?

— Появление, — как прописную истину сказала она. — Я когда рассказывала тебе про сон об отравлении Баркема, это было незавершенное Появление. Моих сил тогда не хватило на полноценное колдовство. Но даже если бы хватило, то во время Появления невозможно одновременно общаться с обеими сторонами. А ты передавала ему мои слова. Хотя… — добавила она чуть погодя, — я тоже частично была там с тобой.

— Ты же сказала, что наши силы были связаны. Может быть, поэтому? — робко предположила я.

Она задумчиво кивнула:

— Наверное… Но все равно, такое яркое Появление мне еще переживать не приходилось. Все было настоящим, не искаженным. Запахи, звуки, образы. Да вы же почти касались друг друга! — она снова подняла раскрытые ладони, а во взгляде было только недоумение и удивление. — Но почему, почему ты, не умеющая пользоваться даром эльфийка, использовала ведарскую магию? И почему ошейники ее пропустили?

— Я не знаю, — растерянно пожала плечами я. Если уж Йолла не понимает, как работало это волшебство, то я не могла и догадываться.

Ведара вдруг закрыла глаза, уронила голову на грудь и схватила меня за руку.

— Думай о Беро, — шепотом велела она. Я тоже закрыла глаза и представила себе пожилого гоблина. Седые короткие волосы, худое лицо, высокие скулы, тонкий нос… И вдруг совершенно неожиданно увидела перед собой ведара. Нечетко, словно сквозь очень мутное стекло, но увидела. Он стоял рядом со столом, положив подбородок на грудь, как Йолла. Левую ладонь он держал над раскладом, как когда-то лорд Кадруим над склянками, а в правой руке над расстеленной картой покачивался хрустальный маятник, завершающийся острой иглой. Маятник замер, гоблин отпустил длинную цепочку, игла впилась в карту. И видение исчезло.

— Он нашел? — я напряженно вглядывалась в лицо Йоллы.

Она довольно улыбалась:

— Да.

Через пару часов, когда волна нахлынувших эмоций пошла на убыль, мы все-таки собрались поспать. Я уже задремывала, а Йолла, устроившаяся на своей кровати, вдруг спросила:

— Ты еще не спишь?

— Нет.

— Знаешь, я думаю, что нашла часть разгадки твоего Появления. Ты хотела быть рядом с мужем, желала этого так сильно. Это помогло тебе… И вот еще что, — она замялась, словно раздумывала, говорить или нет. — Я все же должна это сказать. Если бы у меня не было Баркема, моего Единенного, я бы тебе безумно завидовала… — в голосе ведары слышалась горечь. А я вдруг подумала, что Йолла ни разу не использовала слово 'любовь', а Баркема назвала старинной заменой 'любимому'. — Ваше Чувство такое чистое, искреннее… Такое бывает лишь между Истинно Едиными. Я могу лишь мечтать о том, чтобы мое Чувство тоже оказалось таким.

Я смотрела на темный силуэт ведары, вспомнила Баркема, каким он был в тот момент, когда узнал о похищении принцессы. Бледный, испуганный, опустошенный. И подумала о Нэймаре, о горе и отчаянии в его взгляде, когда любимый решил, что видит призрака… Сколько, оказывается, общего у этих двух таких разных мужчин.

— Тебе не стоит переживать, — тихо сказала я. — Ваше Чувство… Оно такое.

На следующий день за мной пришел маг, его я узнала по голосу. Эльф нарочито вежливо, что в данной ситуации прозвучало как издевательство, пригласил меня в коридор. Йолла ободряюще сжала мою руку на прощание, и я вышла в освещенный магическими светильниками каменный проход. Идти пришлось довольно долго, пока эльф не распахнул передо мной дверь в залитую холодным солнечным светом комнату. У большого, вырезанного в скале окна стояли два кресла, справа — стол с письменными принадлежностями и шкаф с книгами, слева — диван, еще пара кресел и низкий столик. Но в комнате никого не было. Маг закрыл дверь и оставил меня одну. Первым делом выглянула в окно. Оно, как я и предполагала, было высечено в отвесной стене. Черноту скал оттеняли синеватый лед и сверкающие белые шапки снега на острых, словно зубы скалящегося дракона, пиках. Бежать некуда, кругом лишь каменная ловушка… Никаких предметов, которые можно было бы использовать как оружие, в комнате тоже не было, даже ножа для очинки перьев.

Мое одиночество длилось недолго. Не прошло и четверти часа, как в комнату вошел Илдирим. Это теперь мне все кажется очевидным, теперь я не понимаю, почему раньше не сложила все в одну картинку. Но тогда я совершенно не ожидала его увидеть. И растерялась. Кузен светился счастьем, глаза его сияли.

— Мирэль, — выдохнул он и бросился ко мне с явным намерением обнять. Я отскочила в сторону и встала так, чтобы между нами было кресло. Он замер, как-то растерянно на меня посмотрел и задал, кажется, самый глупый вопрос в этой ситуации: — Ты не рада меня видеть?

Я не знала, что ответить, просто не было слов. Я стояла и смотрела на Илдирима, пытаясь хоть как-то справиться с удивлением, вызванным его появлением. А кузен, все еще лучащийся счастьем, так и не дождавшись ответа, видимо, не мог молчать.