Юлия Григорьева - Солнышко (СИ)

- Ана, - начал он, - ты ведешь себя совершенно неприлично.

- Я солдат, отец, - ответила я с достоинством, - а солдатам руки не целуют.

Генерал устало вздохнул и потер лицо. Затем переставил чернильницу на край стола, переложил бумаги и снова посмотрел на меня.

- Ник, - заговорил он, - не оставите ли нас с Аной на несколько минут?

- Да, конечно, - барон поклонился и вышел за дверь.

Я опустила глаза, рассматривая носки своих сапог, сложила руки на коленях и поджала губы, ожидая того, что мне скажет отец.

- Дочка, - генерал говорил тихо, не глядя на меня, - я всегда гордился твоими успехами, радовался тому, что ты стараешься быть в числе лучших, но сейчас я все больше понимаю, как я ошибся, надев на тебя форму. Я все чаще вспоминаю ту девчушку с большими наивными глазками, и мне очень хочется, чтобы она вернулась.

- Отец, я разочаровала тебя? - я вскинула голову и потрясенно посмотрела на него.

- Нет, солнышко, что ты, - улыбнулся генерал. - Ты моя самая ценная награда, но и самая большая ошибка. То воспитание, которое ты получила, научило тебя защищаться, но оно планомерно убивает в тебе женщину. Я уверен, что ты сможешь стать отличным солдатом, что однажды поведешь за собой людей, что не уронишь честь мундира. И это то, о чем ты столько мечтала. Но, чем ближе ты к своей мечте, тем дальше та девчушка с чистыми синими глазами. Ты хочешь видеть поднятые знамена, бежать навстречу неприятелю, слышать крики победы, но знаешь ли ты, что будет на самом деле?

- Я знаю, что война- это не только крики победы, - я снова уставилась на носки своих сапог.

- Ана, - вздохнул отец, - ты ничего не знаешь. Ты видела, как тех, с кем ты минуту назад разговаривала, планируя, куда вы отправитесь вечером, кромсают на куски? А ты ничего, совершенно ничего не можешь сделать, чтобы помочь им. Ты видишь, как из вспоротого брюха твоего приятеля вываливается требуха, а его кровь брызжет на твои сапоги, но ты совершенно бессилен что-либо изменить. Ты представляешь, что значит проснуться в окопе от криков гниющего заживо от ран солдат, который смердит так, будто он уже отдал праотцам душу? Ты знаешь, каково смотреть на растерзанные тела детей, кричать от злости и ненависти к тем, кто это сделал, но знать, что и это ты не в силах изменить?

- Война-дело грязное, - совсем тихо ответила я.

Генерал встал из-за стола, прошелся по кабинету, задержавшись на мгновение у окна. Затем вернулся ко мне и присел на край стола.

- Что ты знаешь, дочка, о том, как в королевскую армию стали набирать женщин?

- Первой женщиной на службе королю была принцесса Милиссина, - я почувствовала, как восхищение захватывает меня. - Это великая женщина! Она переоделась в мужскую одежду и тайно сражалась под знаменами своего отца, короля Лаогэра. Ее подвиги не будут забыты...

- А теперь слушай настоящую историю, - перебил меня отец, глядя с насмешкой. - Милиссина не участвовала ни в одном сражении, она даже оружия ни разу в руках не держала. Сия знаменитая принцесса действительно сбежала из дворца, но не для того, чтобы воевать, она покинула чертоги своего отца, чтобы соединиться с любовником, герцогом Маранским. В его палатке она и провела весь поход. Когда слухи об этом происшествии просочились дальше лагеря и начались насмешки, король был вынужден объявить свою дочь героем, состряпать красивую сказку и объявить, что отныне женщины могут воевать наравне с мужчинами, потому уже появились первые подражательницы. Сначала женщины были только рядовыми, потому что принимались на службу лишь крестьянские дочери. Но знать не осталась в стороне, воодушевившись "примером" принцессы. Тогда были учреждены учебные заведения для женщин-офицеров, потому что графини и баронессы валяться во вшивом окопе не могли. Было время, когда покалеченных и изуродованных женщин стало, чуть ли не больше, чем здоровых. И тогда дед нашего короля ввел закон, что количество женского личного состава может составлять не более четверти от мужского. Ввел обязательную воинскую подготовку, из-за чего женщин перестали жалеть, гоняя наравне с мужчинами. Было время, когда разнополые солдаты стали серьезной помехой в походах. И теперь мы уничтожаем в вас женщин, воспитываем, как братьев по оружию мужчинам. Внушаем мальчикам, что вы не женщины, что вы такие же мужчины, как и они.

- Отец...

- Подожди, Ана, - прервал генерал. - На твоем курсе десять девушек, которые, если не отправятся в академию, то сразу окажутся в приграничных гарнизонах. Сколько из вас останется в живых к тридцати годам? Живыми и здоровыми? Возможно, вас останется всего половина. И эти пять счастливиц превратятся в циничных вояк, сквернословящих похлеще Бирна. Капрал Терри, вот твое будущее, дочка. Я же предлагаю тебе совсем иную жизнь потому, что синеглазая девчушка достойна большего, чем гнить в окопе или вернуться домой без ног. И это в лучшем случае, о худшем я даже думать не хочу. Поэтому, дорогая, ты выслушаешь барона и примешь его приглашение.

- Папа!

- Это приказ, кадет! - я вздрогнула, глядя в глаза отца, которые вдруг подернулись льдом.

Но выслушать барона я не успела, потому что в кабинет ректора постучались.

- Войдите, - крикнул генерал.

- Храбрости и силы, - в кабинет вошел дежурный офицер, почему-то посмотревший на меня, потом перевел взгляд на генерала и доложил. - На площадке для физических упражнений произошла драка между выпускником кадетом Райсом и кадетом младшего курса Иданом. - доложил офицер. - Кадет Идан отправлен к лекарям, кадет Райс взят под стражу.

- Причина драки? - мрачно спросил ректор.

- Объяснять кадеты отказались, - ответил офицер и опять посмотрел на меня.

- Приведите кадета Райса, - генерал сел за стол и посмотрел на меня. - Свободны, кадет Хард.

- Слушаюсь, - я вскочила и направилась к выходу.

- Но с бароном поговори. - крикнул мне вслед отец.

Я недовольно заворчала и покинула кабинет ректора. Барона нигде не было видно. Вздохнув с облегчением, я направилась к лестнице. В этот момент открылась дверь в учебный корпус, и в нее вошел Ори Райс, сопровождаемый двумя солдатами. Он поднял на меня глаза и подмигнул, улыбнувшись как-то... как-то... в общем, не так он улыбнулся. Я проводила его растерянным взглядом. Судя по тому, что вели его не кадеты, Ори серьезно поломал амбала. Но что могло стать причиной драки? И к чему? До практики осталось всего несколько дней, а там выпуск. Надо будет с отцом поговорить...

- Вы еще здесь, Ана, - я вздрогнула от неожиданности и обернулась.

За моей спиной стоял барон Грай. Его одежда была в пыли, воротник немного порван. Я удивленно осмотрела Ника и не удержалась от вопроса:

- Что с вами?

- Да, ерунда, - отмахнулся барон. - Я рад, что вы не успели уйти.