Анастасия Кудинова - Забери мои крылья (СИ)

— Обещаешь?

— Обещаю…

***

— Ты уже поела? — спросила мама.

— Да, да. Все хорошо, не волнуйся, — возведя глаза к потолку, ответила я. По телефону с ней я говорила далеко не десять минут, выслушивая очередные нотации.

— Как насчет того парня? Скажи, что ты с ним перестала общаться.

— Да, мам, я не общаюсь с тем парнем, — бесцветно отрезала я.

— Отлично, — выдохнула она. В трубке послышалось какое-то шуршание и мужской голос. — Детка, папа хочет с тобой поговорить.

— Конечно.

На мое лицо наползла улыбка. Сегодня, когда я увидела маму в слезах возле полицейской машины, я ожидала узреть и отца, но… того почему-то не было.

— Келин, солнышко, привет! — раздался на конце провода знакомый голос.

Папа.

— Привет, пап, — не сдержав радостного смеха, поприветствовала я его.

— С тобой все хорошо? Ты сейчас в пансионе? Мама мне рассказала о твоих «гуляниях» с каким-то блондином.

Развалившись на кровати поудобнее, я прижала телефон ближе к уху.

— Все нормально и да – я в пансионе.

— Мы так волновались за тебя. Прости, что я тогда не приехал вместе с мамой. Во всем виновата эта работа, - оправдывался мой родитель. В его голосе звучали нотки сожаления.

— Пап, все нормально. Я не держу на тебя зла. — И это была настоящая правда. Хоть на этот раз я не солгала дорогому мне человеку. Что ж, похвально.

— Рад это слышать, — я почувствовала, что он улыбнулся. — Как у тебя дела?

— Вполне неплохо.

Ну, конечно.

— У тебя точно все хорошо?

— Да, пап, вы с мамой не волнуйтесь за меня. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться, — объяснила я, накручивая на палец темный локон.

— Возьму себе на заметку. — Раздался хохот. — Ну уж если все хорошо, то тогда я отключаюсь, потому что у твоей мамы заканчиваются на телефоне деньги.

— Ладно. Пока, пап.

— Созвонимся.

Повесив трубку, я выдохнула. Так было приятно расслабиться в постели, ощутить, как конечности приятно болят, а глаза слипаются. Сон так и манил окутать меня в свои объятия, но, вспомнив о том, какое у меня грязное тело, да волосы, я за секунду забыла, что вообще хочу спать. Подорвавшись с кровати, схватила все необходимые вещи, затем приняла теплый душ. Каждый поток капель смывал с меня плохие мысли, оставляя после себя только пустоту. Я не хотела думать обо всем, что накипело; мой мозг требовал передышки, хотя бы на час.

Войдя в комнату, я заметила Мэдди. Она сидела на полу, прислонившись спиной к своей кровати, и читала какой-то журнал. Ее глаза были опущены, на лице не было даже намека на улыбку. Вот черт, я совсем забыла, что своей грубостью обидела подругу. Да я просто эгоистка! Постоянно решаю только свои проблемы, а не чужие. Пора бы и о других подумать.

Засунув вещи в шкаф, я сняла халат, оставшись в одной сорочке, после присела подле Мэдди. Блондинка, даже не посмотрев на меня, немного отодвинулась в сторону, шумно перевернула страницу. Детский сад, ей Богу!

— Что читаешь? — поинтересовалась я, сделав невинное лицо. Девушка ничего не ответила, предпочла и дальше молчать. Ну, ладно, я же все равно не отстану от Мэдди, пока она не заговорит. — Я дура, — подобрала под себя ноги. — Прости меня.

— Что? — не поднимая головы, пробурчала блондинка.

— Прости меня.

— Я не расслышала. Что?

Я выдохнула.

— Прости меня, пожалуйста, Мэдди! — возведя глаза к потолку, вновь повторила это. — Я в последнее время стала грубой.

Подруга, наконец, обратила на меня внимание.

— Не знаю, что со мной происходит…

Мэдди отложила журнал, обвела ноги руками.

— Так уж и быть, Прайс.

— Прощаешь? — улыбка охватила мое лицо.

— Да.

Обняв Мэдди, я опустила взгляд. Повисло молчание. Чтобы хоть как-то его раскрасить, пришлось открыть рот и ляпнуть, что первое в голову взбрело:

— Ты смотрела новости? Что там?

Блондинка пожала плечами.

— Нет еще. Но я уверенна, там опять говорят о метеоритном дожде, как в утреннем выпуске.

— Все не могут успокоиться? — фальшиво ухмыльнувшись, поинтересовалась я.

— Ага. – Она выгнула брови домиком, смотря, как я нервно тереблю пальцы рук. — Почему ты не хочешь поделиться со мной?

— А?

— Ну, — подруга переместилась и села напротив меня, — ты часто не договариваешь многого, скрываешь что-то, в конце-то концов в некоторых твоих словах чувствуется ложь. Что случилось? Где та самая Келин, которая никогда от меня ничего не скрывала?

Я бы ей сказала. У меня сейчас совершенно другая жизнь, иные проблемы; на сей момент я не могу быть легкомысленной, воспринимать все, как что-то незначительное. Наоборот. Мне нужно начать вести себя по-другому…

— С чего ты взяла, что я от тебя что-то скрываю? Просто у меня сейчас идет такой период, когда все ужасно бесит, хочется на кого-нибудь накричать или даже убить. Это подростковое, Мэдд. Я уверенна, что ты меня отлично понимаешь, потому что тебе самой столько же лет, сколько и мне, — я посмотрела в ее глаза. Подруга будто бы все понимала, так как смотрела на меня заворожено. — Мы еще не нашли себя, не определились в характерах и имиджах, поэтому можем вести себя как полные идиотки. Мэдди, не стоит на меня злиться. Ты – моя лучшая подруга. Я никогда тебя ни на кого не променяю, слышишь?

Девушка кивнула.

— И не думай, что если я тебе что-то не договариваю, то это не значит, что, я тебя не люблю, не хочу вообще разговариваться и тому подобное. Просто… я еще не разобралась в себе, Мэдди, и если я не захочу когда-нибудь поделиться с тобой своими проблемами, то знай – я еще не готова. Ладно?

— Заметано, детка, — подруга легонько обняла меня, посмеиваясь. — Но пообещай мне, что хотя бы редко, даже когда ты этого не захочешь, будешь мне рассказывать о своих проблемах. Ведь если мы с тобой лучшие подруги, то должны решать их вместе.

— О`кей, — ответила я, раздумывая над предложением Мэдди. Интересно, как она отреагирует, если я расскажу ей, что существуют ангелы и демоны? Нет, даже не стану пробовать. Тем более, об этих созданиях никто не должен знать. Хотя… мне кажется, рано ли поздно, люди все равно узнают о них.

— Хочется чего-нибудь пожевать перед сном. Как насчет чая и шоколадки?

— Не откажусь, — воодушевившись, произнесла я. — Разве, у нас еще остались сладости?

Мэдди издала гортанный смех.

— Спрашиваешь. Конечно!

Попив чай и немного поболтав о всякой чепухе, мы улеглись в свои кровати. Мэдди уснула сразу же: я это поняла по сопению. А вот я все никак не могла сомкнуть век. Мне то кто-то мерещился, то слышались посторонние звуки, от которых по телу пробегала дрожь. Я ловила себя на мысли, что это всего лишь воображение решило «поиграть» со мной, а ни кто-то другой…

Все-таки, мне удалось «уйти» в мир морфия.