Анастасия Кудинова - Забери мои крылья (СИ)

Я вижу темноту, которая медленно рассасывается, оставляя после себя такую картину: твердая красная земля, по всей видимости, сухая. На ней не растет ничего. Совершенно. Нет даже травинки или маленького цветка.

Неподалеку видны острые скалы оттенка крови, напоминающие на вершинах копья. Они расположены вокруг человека, дабы перекрывая ему единственный путь выбраться.

Человек.

Он стоит на коленях; его руки скованны в толстых цепях, берущих начало от земли, голова опущена. На бедняги нет ничего, кроме потертых джинсов. По его накаченному торсу стекают багровые струйки и… падают на красную землю. Секунду спустя я понимаю, почему почва имеет такой цвет.

Она вся пропитана кровью…

Тяжело вбирая в исцарапанную грудь воздух, парень сжимает кулаки, тянет к себе цепи, пытаясь освободиться. Но… тщетно. Ничего не получается.

Почему он находится тут? И… как оказался в цепях?

Парень кричит. Его крик, полный боли, проносится эхом по «мертвому» месту. Буквально через секунду, человек поднимает голову и смотрит прямо. С его голубых, как небо глаз стекают не слезы, а кровь; светлые волосы падают на лоб, закрывая брови. В этом юноше я узнаю Мэтта…

Боже.

Опустив голову, парень расслабляет руки. Сдается. Прекращает вести «борьбу» с цепями. Его грудная клетка тягостно вздымается, а положение на иссохшей земле так и трубит «я больше не могу».

Яркие языки пламени, появляющиеся вокруг Мэтта совершенно из неоткуда, пробираются к нему. Парень, подняв голову, дергает цепи, кричит, когда огонь касается его, покрывает руки до локтя.

Ему больно…

— Когда я буду развлекаться с тобой, ангел, — раздается басистый грубый голос не понять откуда, — боль для тебя станет адской. А это… пока что цветочки. Ну, все равно – развлекайся!

После этих слов огонь разрастается с огромной скоростью, поглощает с ног до головы Мэтта, который начинает кричать; кричать страшно, громко, мучительно. Его конечности находятся во владениях пламени, как и все остальное; кожа парня медленно сгорает, а руки тщетно пытаются потушить стихию хотя бы на лице.

Я резко распахнула глаза и приподнялась с кровати довольно-таки не медленно. Моя грудь бешено вздымалась, то опускалась, пальцы дрожали, а со лба скатывались струйки холодного пота.

«Это сон, — уверяла я себя, схватившись за сердце. — Всего лишь сон».

Хотя, я не могу быть точно уверена, что видела сон. Почему? А вдруг это был вовсе не сон, а видение? Что тогда? Нет-нет! Обычно, перед тем, как узреть видение, моя голова начинает сильно болеть, в глазах темнеет, а мысли путаются. Выходит, это был сон. Да еще такой реалистичный.

Дрожащей ладонью прикоснувшись к мокрой щеке, я поняла, что плачу. Попытка остановить слезы – не удалась. Мэтт, окутанный огненным плащом, все никак не вылезал у меня из головы. Я вспоминала его выражение лица, обгоревшую кожу, до мурашек страшный крик, полный боли и страданий. Мой хранитель мучился. Не где-то, а в Аду. Я это осознала только, когда проснулась. А голос, ведущий монолог с ангелом, он, наверное, принадлежал тому самому Азаелю, с которым Мэтт заключил сделку…

К чему такой сон? И что он значит? Боюсь, ответы на эти вопросы я не получу.

Посмотрев в сторону спящей Мэдди и удостоверившись, что она действительно спит, я обвела ноги руками, тихо зарыдала, опустив голову к коленям. Мне стало так страшно за Мэтта. Я и себе представить не могу, какие муки его ждут, да и сколько они будут длиться. Как бы я не хотела, но ничем не смогу помочь. Сделку нельзя нарушать, как я знаю. Или можно?

Выдохнув и откинув волосы, упавшие на лицо, назад, я посмотрела на правую ладонь, вспоминая слова Мэтта: «И когда ты уже была без сознания, я сделал на твоей руке порез, как и на своей, затем обменялся с тобой кровью. Вот здесь». Я провела пальцем по контуру линии жизни, как это делал Мэтт тогда. Интересно, он сейчас чувствует мои эмоции? Хотя, о чем тут думать? Ангел, наверное, спит, а не сидит, полностью погрузившись в свои мысли.

***

(От лица автора)

Смотря на яркие небесные светила за окном, Мэттью вспоминал об ангелах, которых убил и скинул на землю Мефистофель. Тоска заглатывала его целиком, когда он осознавал, сколько погибло слуг Божьих, верных Господу; сколько пролилось невинной крови, да и не только…

«Дальше будет еще хуже», — пронеслась в голове ангела мысль, заставившая его мучительно выдохнуть, закрыть глаза.

Так как Мэтт поставил себе цель «ни в коем случае не спать, а охранять Келин», он даже не ложился: сидел напротив окна и смотрел на звезды. Его раны болели, но медленно заживали. Парень старался не обращать внимания на режущие ощущения в области лопаток, равносильно тому, как пытался забыть, что больше не имеет крыльев. Ему было уже плевать на свою неполноценность, когда он вспоминал Келин и знал – с ней все хорошо. Она на сейчас спит в комнате. Ей ничего не угрожает.

Девушка в безопасности. Мэтт чувствует это…

Посмотрев на храпящего во всю соседа по комнате, парень закатил глаза и поднялся с места. Он все никак не мог сомкнуть веки, хотя ему очень хотелось спать. Пусть ангелы выносливей людей, сильней, умней, но им все равно, как и другим живым существам нужен отдых, чтобы чувствовать себя более-менее.

Присев на край своей кровати, Мэттью почувствовал боль где-то глубоко внутри; ощутил, будто кто-то легонько скребется в груди и еле ощутимо сжимает легкие в тиски. Первые мысли сразу же появились о Келин. Парень понял, что она или плачет, или же… ей больно.

Не медля, ангел выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Ему было плевать на то, как он громко «вышел» из спальни. Мэтт мчался по коридору неистово. Кровь пульсировала в его голове, а трение ткани о свежие раны доставляло ужасную боль. Но парень не сдавался; быстро передвигал ногами, игнорируя все.

Спустившись на нужный этаж, ангел влетел в комнату Келин и тут же остановился. Его глаза узрели такую картину: темноволосая девушка с заплаканными очами сидела на кровати; ее лицо было печально, руки дрожали, как и нижняя губа.

Смотря на Мэтта, Келин соскочила с места и кинулась ему на шею. Парень, обняв девушку, прижал ее к себе, ощущая, как она всхлипывает. Он не понимал, почему его Келин плачет, но хотел ее защитить, даже пусть этого не требовалось на данный момент. Ангел хотел огородить девушку от опасностей, желал, чтобы на ее лице вновь появилась та детская улыбка, заставляющая его чувствовать себя счастливым.

—Что случилось? — прошептал он, нежно вытирая горячие слезы с щек темноволосой. — У тебя было видение?

— Пустяк, — выдала девушка, сжав руку ангела так, словно боится отпустить. Ее взгляд Мэтту показался обеспокоенным. — Всего лишь кошмар.