Татьяна Шульгина - Король (СИ)

Эльфы пели печальные песни, поминая в них павших, друзей и врагов. Вандерширцы пили вино и пиво, сидя вокруг своих костров, слушая звонкие чистые голоса союзников.

Гордон ходил между рядов палаток, нервно поглядывая на дорогу, по которой должна была приехать его сестра и друзья. Генералы Морис и Джонсон присоединились к нему, рассказывая о событиях в замке. Князь бледнел, представляя в какую опасность попала Николь и могли попасть граф и король. Вампиры ухмылялись, чувствуя его волнение, и еще больше сгущали краски, по очереди пересказывая схватку у ворот и заключение в темнице.

— Князь, - к ним подбежал парнишка караульный. - Вас просят в шатер магов. Советник говорит, что дело очень важное.

— Уже иду, - Гордон бросил еще один взгляд на пустеющую дорогу, белевшую в свете луны. - Когда приедет король, сразу зовите меня.

Генералы кивнули, отдав честь главнокомандующему, и продолжили обход.

Велиамор встретил Гордона у входа.

— Что случилось? - спросил парень взволнованно. - Все живы?

— Да, - ответил маг. - И Лоакинор в их числе.

Князь замер, услышав имя черного мага, повинного во всех ужасных бедах, обрушившихся на северные земли.

— Как это стало вам известно? Я думал, вы утратили магическую силу, - Гордон заглянул в шатер за спиной мужчины.

— Да, на время утратил, - ответил маг. - Но не нужно особых сил, чтобы узнать кровного врага.

— Говорите, я совсем запутался, - князь нервно постукивал по рукояти меча, висевшего на поясе.

— Он здесь, в нашем шатре, - произнес Велиамор. Гордон раскрыл рот, забыв, что еще хотел спросить.

— Он пришел в себя, желаете поговорить с ним? - маг тронул собеседника за плечо, чтобы вернуть к реальности.

— Я? - князь задумался. - Что я ему скажу?

— Хорошо, подождем Виктора, - советник хмыкнул, готовый вернуться в палатку.

— Нет, я поговорю, - князь не хотел выглядеть трусом в глазах мага. Он и не боялся темного.

— Я буду рядом, - поддержал его Велиамор, устало улыбнувшись.

Мужчины вошли в освещенный несколькими лампами шатер. Он был разделен на отдельные комнаты, чтобы у каждого была своя спальная. В последней, на узкой походной кровати сидел литиат. Велиамор поставил свою лампу на стул около кровати, чтобы князю было лучше видно собеседника. Гордон изумленно взглянул на советника.

— Это Лоакинор? - спросил он, уже видевший литиата прежде, когда того бесчувственного доставили из города вместе с остальными пострадавшими. Литиат вскинул голову, услышав свое имя. Князь не мог отвести взгляд от прекрасного лица мужчины. Даже среди эльфов редко встречались такие совершенные лица. Он был бледнее Велиамора и остальных литиатов, помогавших людям в этой войне. Длинные волосы пшеничного цвета спадали на плечи, большие слегка суженные глаза казались янтарными в свете подрагивающего пламени лампы. Литиат улыбнулся. Князь отступил на шаг, отрицательно мотая головой.

— Здравствуй, Гордон, - произнес Лоакинор мягко. Его голос звучал завораживающе, как голоса эльфов, но был низким и мелодичным. - Как Эвлин?

— Я не видел ее, - ответил князь и осекся. - Откуда ты знаешь меня?

— Он был в теле Майкла Макмилона, - пояснил Велиамор ошарашенному парню. - Он знает всех нас и все о нас.

— Но он такой… - князь подбирал слово, чтобы описать совершенное создание, оказавшееся абсолютным злом.

— Он древний литиат, - ответил Велиамор. - Когда-то все были такими, но он и тогда выделялся среди своих красотой и умом.

Лоакинор опустил голову, отвернувшись. Шелковистые волосы мягко упали на грудь, скрыв его лицо.

— Как такое возможно? - не понимал князь.

На улице послышались радостные возгласы. Король вернулся.

— Почему он такой? - Гордон облегченно вздохнул, понимая, что не ему придется решать судьбу Врага. Сам он не смог бы причинить ему вред, будь он трижды виновен во всех злодеяниях.

— Я не знаю, - ответил советник, качая головой. - И он не знает.

— Он опасен? - спросил князь.

— Не знаю, - Велиамор пожал плечами. - Судите сами.

— Вы и в самом деле Лоакинор? - спросил Гордон, набравшись смелости. Литиат вновь посмотрел на него.

— Прости ее, она ничего дурного не замышляла против тебя и твоей семьи, - ответил он и опять опустил голову.

Князь и маг переглянулись.

— Я пойду, - произнес Гордон, пытаясь понять, что могло все это означать.

Они с Велиамором покинули шатер, князь выставил усиленный пост возле него и поспешил увидеть сестру.

5е. Первый летний месяц.

Вереница всадников двигалась по равнине. Впереди ехали король и королева, за ними следовали солдаты, граф и княжна. Николь впервые рада была, что не умеет ездить верхом. Сидеть на лошади, обняв мужа, казалось ей лучшим, что случилось с ней за последние несколько дней. Она почти уснула под мерный перестук копыт, убаюканная покачиванием и теплом от тела Виктора. Он крепко держал ее, правя одной рукой. Лошадей не гнали галопом, предпочитая неспешно двигаться по живописным лугам, любуясь заходящим солнцем. Хотя каждый с нетерпением ждал появления на горизонте стен Стоунхолда. От него было рукой подать до лагеря.

Бьянка же, напротив, ерзала в седле, досадуя, что не поехала с Рагнаром. По дороге ей не с кем было и словом перемолвиться. Виктор и Николь уехали вперед, возглавляя отряд, хотя разговаривать ей с ними было не о чем, после того, что она устроила королю. А граф ее вовсе игнорировал, замыкая кавалькаду. Верхом на вороном коне, в красном мундире на голое тело и со стальным ошейником на шее, он выглядел устрашающе. Солдаты делали вид, что им абсолютно все равно, следуя за королем. А княжну так и подмывало задать мучившие ее вопросы. Но стоило только что-то спросить, как граф находил причину и уезжал то вперед, то задерживался и отставал.

— Знаешь, я хотела тебе сообщить еще в замке, но забыла, – произнесла она, в очередной раз поравнявшись с лошадью графа. – Я выхожу замуж.

— Мои поздравления, – ответил мужчина безразлично. – На свадьбу не зови.

— Я не понимаю, ты-то чего злишься на меня?! – воскликнула девушка, заметив, что он вновь придерживает лошадь. – Поверить не могу, что из-за моего невинного разговора с Виктором.

— Я вовсе не злюсь, – ответил Кристиан невозмутимо. – У тебя богатая фантазия.

— Хватит уже рассказывать мне о моей фантазии, – девушка отвернулась. – Ты же был на моей стороне. Почему все теперь против меня?

— Давно уже нет никаких сторон, – Кристиан перестал отдаляться, решив все же закончить этот разговор и больше не возвращаться к нему. – Повзрослей, наконец. Жизнь это не игра.

— Я должна повзрослеть? – возмутилась княжна, взглянув на него. – Сам мне рассказывал, что он гад, каких мало, и убить его мечтал, а теперь что же, все, прошла любовь? Желаешь им счастья?