Анна Гринь - Взмах веера (СИ)

Развесив пучки трав на крюки, вделанные в стену, я подхватила полупустую корзину, накинула на нее платок и вышла из домика ведьмы, собираясь совершить безбашенный, но такой привлекательный поступок.

Улучив момент, я открыла портал в деревеньку и на мгновение выбросила руку с корзиной вперед, оставляя ее на крылечке дома крина. Никто кроме кур этого не заметил, да и их мало волновала плетенка, не похожая ни размерами и внешним видом на Ройну.

После этого второй портал я распахнула в Элессон, решив не переносить себя напрямую в замок.

«Иначе Клант решит, что все сделала специально».

Приказав себе не трусить и растянув губы в усмешке, я зашагала по главной улице, собираясь помелькать в районе магазинов и рынка. Если я хорошо знаю патрульных Элессона, то уже через несколько минут легард будет знать, что я в городе.

Ройна с печалью во взгляде прошлась дважды вдоль единственной улицы в деревеньке, посматривая на занятых своими делами жителей, но никто из них не обратил на девушку внимания. Лишь вязальщик корзин бросил взгляд на девушку, но почти тут же вернулся к своему занятию.

— Скучно! — констатировала заварэйка и завернула в едальню.

Хозяин заведения со вздохом проводил ее взглядом до столика у окна, где девушка со скорбным выражением на лице уставилась на пригретую солнцем траву.

— А правду говорят, что крин с этой девицей что‑то не поделил? — пихнув трактирщика в бок, негромко спросил один из посетителей.

— Правда, — хмыкнул трактирщик, протирая кружки, — я сам слышал, как Бис орал на всю деревню. Девчонка ему птицу попортила знатно!

— Однако! — поскреб в затылке посетитель и, взяв пинту эля, отошел от стойки.

Ройна дождалась подавальщицу и заказала мятного отвара, который собиралась цедить в ожидании Эммы.

К моему глубокому удивлению, я бродила среди торговых рядов довольно долго, не меньше часа, прежде чем увидела Кланта. Он, не скрываясь, шагал прямо ко мне, отрезая возможность скрыться в переулках, да я и не собиралась.

— Ну, здравствуй, — хмуро кивнул мне киашьяр.

В его взгляде царил такой холод, что на мгновение я перепугалась, но затем поняла, что вижу и кое‑что другое, скрытое в глубине зрачков легарда. Именно поэтому я не удивилась и не испугалась, когда он подступил ко мне вплотную, а потом, пока не успела опомниться, утащил в мгновенно развернувшийся портал.

Я представляла себе, что угодно, но не совершенно незнакомую гостиную. Ощущения подсказывали, что мы в Лессе, но стены то ли прикрывал какой‑то щит, не позволяющий понять, где именно расположена комната, то ли в личине Марты мне сложно было проделывать простейшие манипуляции незаметно для легарда. Отстранившись от киашьяра, я прошлась по широкой гостиной, оформленной в темных тонах, от чего она походила на охотничью залу, но без трофеев.

— Где мы? — спросила я и постаралась мило улыбнуться.

Пальцы неосознанно потянулись к волосам, и я сжала кончик косы, теребя прядки.

— Сначала ответь, где ты пропадала столько времени и зачем сбежала? — строго спросил Клант. Он хмуро взирал на меня, сжав челюсти и напряженно сложив руки на груди.

Если бы на моем месте была другая девушка, не знающая киашьяра так же хорошо, она бы испугалась его грозного вида. Но перед легардом стояла я. И мне было известно, что означает его поза, когда легард едва ли не звенел, как напряженное лезвие триады. Мне было понятно, что скрывается в глубине его глаз. Там, за пеленой злости и досады. И я знала, что нужно делать.

Страха не осталось. Я была Мартой — более свободной и притягательной для него. Ничего не стоило подойти и прижаться к нему всем телом, заглядывая в глаза, заставляя увидеть горячий огонь, клокочущий у меня внутри.

Он едва слышно застонал и обвил меня руками, прижимаясь губами к моим губам. По телу скользнула волна возбуждения и безумной радости. Хотелось прижаться еще сильнее и шептать киашьяру что‑нибудь на ухо, лишь бы ощущать дрожь в его руках.

Как‑то незаметно его руки заскользили по моему телу, избавляя от одежды, и я довольно усмехнулась, радуясь, что в эту минуту можно ничего не объяснять, а лишь наслаждаться. Уже не диване, скрипнувшем под нашим весом, в бреду и жаре страстных поцелуев он вдруг едва слышно шепнул:

— Солнышко…

Я на мгновение вынырнула из тумана забытья и вздрогнула, пытаясь понять, почему меня напугало это милое и ничего не значащее слово, а потом поняла: солнцем Клант иногда называл… меня, настоящую.

Сглотнув и прижавшись к киашьяру теснее, я постаралась забыть обо всем, но страх, что он может понять, кто перед ним не отпускал меня еще несколько секунд, пока восторг и радость ощущений не стерли любые мысли из моего разума.

Через час я осторожно выбралась из плотных объятий, хотя даже во сне Клант не хотел меня отпускать. Натягивая платье, я заметила знакомую булавку с цитрином, приколотую к небрежно сброшенному на пол платку. Неосознанно подняв украшение и повертев в пальцах, хотела бросить обратно на пол, но потом передумала и прикрепила на лиф.

— Пусть это будет маленьким трофеем, — произнесла вслух и присела на корточки возле дивана.

Клант спал беспокойным сном, хмурил брови и что‑то беззвучно шептал, то и дело сжимая челюсти. Улыбнувшись и погладив легарда по волосам, я встала и пошла к двери, и уже у порога меня догнал шепот:

— Эмма…

Я вскрикнула и обернулась, ожидая повторного оклика, но его не последовало. Киашьяр спал, его дыхание было ровным. Не понимая, что же произошло, я сделала несколько шагов по направлению к дивану, но затем передумала и вышла из гостиной, приказав себе не оглядываться.

Было самое время пожалеть о произошедшем, но раскаяния не возникало. Как и ревности. Странное чувство удовлетворения тем, что, не глядя на проведенное время с Мартой, он во сне произнес мои имя грело душу. И я даже смогла улыбнуться растрепанной рыжеволосой девушке с опухшими от поцелуев губами.

Киашьяр проснулся от стука в дверь. Нахмурившись и сев, легард долго соображал, где оказался, а когда вспомнил, то выдохнул тираду из ругательных слов. За дверью замерли, и кто‑то охнул, послышались удаляющиеся шаги.

— Тем лучше, — хмуро просопел Клант, спуская ноги на пол и поднимая штаны.

Не обнаружив булавку от галстука, киашьяр тихо взвыл. Безделушка ему нравилась, да и давно стала неизменной деталью его костюма. Пригладив волосы и пожелав Марте попасться на перепродаже приметной вещицы, легард покинул гостиную, направляясь вниз, в более обжитую часть Лесса. В коридоре он столкнулся с перепуганной девчушкой в форменном платье слуг. Легарда почтительно присела в реверансе, боясь смотреть на киашьяра, и недоуменно обернулась ему вслед, когда тот, окинув ее хмурым взором, прошагал мимо.