Анна Гринь - Взмах веера (СИ)

Потом началась учеба Эммы в академии, и князь вновь тяжело это переживал, понимая, что дочь не слишком оберегает репутацию и честь семьи. И оказался прав… Эмма сделала все, чтобы теперь отец не смог заставить ее подчиниться нормам приличия. Ни один достаточно знатный или незнатный мужчина не возьмет ее в жены, тем более с ребенком, да еще и полулегардом.

Когда сама киашьярина ожидала рождения Тироя, она знала, что ее сын будет не полукровкой, а легардом с частицей человеческой крови. Ее радовало, что малыш унаследует от нее очень мало, и ему не грозит ранняя старость или болезни.

С ребенком Эммы все казалось куда сложнее, ведь никто не мог обещать, что такая незапланированная беременность пройдет успешно, а на свет появится сильный и здоровый малыш.

— Ах, сестренка, ты вешаешь на свои плечи слишком большой груз… — в очередной раз вздохнула Вирена и смахнула одинокую слезинку.

Заметив, что киашьярина чем‑то расстроена, Кириа перестала подскакивать вокруг Тироя и, приняв человеческий облик, подошла к ней.

— Что‑то случилось? — мягко уточнила девушка и присела перед Вирой на корточки.

— Нет, что ты! — с наигранным энтузиазмом воскликнула Вира и растянула губы в вымученной улыбке.

— Но я же вижу, — укоризненно пробормотала легарда. — Ты уже не первый день грустишь, а когда здесь была Эмма, то и вовсе хотела с ней поговорить о чем‑то.

— Я и с Клантом хотела поговорить, но легард сбежал от меня, — напомнила киашьярина и подергала себя за прядь волос.

Тирой на большой круглой подушке недовольно замолотил кулачками и громко пискнул, после чего требовательно ткнул пальчиком в сторону Виры.

— Ни секунды без тебя не может, — усмехнулась Кириа. — Прямо как его отец!

— Разве? — вздохнула Вира. — Не говори глупостей. Я сегодня Рэнда почти не видела.

Кириа с прищуром глянула на подругу и хитро уточнила:

— Правда? Точно — точно? А кто провалялся до обеда в обнимку с тобой и лишь пару часов как вышел из комнаты?

Вирена покраснела и хихикнула.

— То‑то же! — вздернула палец кверху рыжеволосая легарда. — Ты Рэндалла видишь куда чаще, чем мы все.

Дверь хлопнула, и в комнату ворвался Клант. Легард выглядел злым и немного растерянным. Тирой, увидев дядю, нахмурился, а потом запищал еще громче.

— О! Кто явился! — Вирена хлопнула в ладоши и встала.

Отчитать Кланта она хотела еще со вчерашнего дня, но легард не давал ей такой возможности.

— Вира, потом, — прерывая попытку девушки, велел киашьяр. — Потом это обсудим. Лучше скажи, где может быть Эмма.

— Чтобы тебе легче было бросить в нее смертельное заклинание? — без страха с острой перчинкой злости в голосе уточнила Вирена.

Клант открыл рот, но ничего не сказал. Тирой, хмуро взиравший то на мать, то на дядю, требовательно заерзал, а потом вновь закричал, на этот раз отчетливым басом. Кириа шагнула к малышу, подхватила его на руки и выбежала на террасу, заранее зная, что через несколько секунд между Вирой и Клантом может произойти ссора.

— Не говори глупостей, — прохрипел киашьяр, проводив легарду взглядом, — это вышло случайно.

— Да неужели? — вскипела Вира и, нахохлившись как воробей, двинулась в сторону блондина. Она едва доставала ему до плеча, но была настроена так решительно, что он отступил назад.

— Вира, скажи мне, где твоя сестра, — уже не так уверенно сказал Клант.

— Если ты не можешь ее найти, то виноват в этом сам! — выкрикнула киашьярина и угрожающе ткнула легарда пальцем в грудь. — Возомнил себя важной птицей, а похож на жалкого цыпленка, что разевает клюв и громко кричит. Не требуй от меня ничего, Клант! Если Эмма от тебя спряталась, то, значит, ты сделал ей что‑то плохое.

— Я ее поцеловал, — хмуро признался киашьяр.

Вира замолчала, ее глаза округлились. На мгновение замерев, девушка развернулась и присела в кресло, продолжая таращится на Кланта.

— Что ты сделал?

— Ты слышала, — болезненно искривил губы Клант и сел напротив киашьярины.

— Зачем? — посидев немного, спросила Вира, с сочувствием взирая, как поникают плечи блондина.

— Если бы я точно знал…

— Ох — хо — хо, — протянула киашьярина, не зная, что сказать легарду.

На секунду ей захотелось все рассказать Кланту, раскрыть ему глаза на происходящее, но она тут же запретила себе даже думать в этом направлении, ведь тогда Эмма может надолго обидеться, а у Виры не было желания выпрашивать прощение.

Я еще долго просто сидела в избушке, придумывая план дальнейших действий, хотя подсознание требовало сделать вид, что ничего не случилось и больше никогда не встречаться с Клантом.

— Останусь здесь, буду жить под видом Наимы, а про Эмму пусть думают, что погибла или сбежала, — простонала я и уткнулась лицом в ладони.

Натворив столько глупостей, сил не осталось, чтобы не боясь взглянуть правде в лицо и признать страхи.

— Лучше бы я еще раз столкнулась с тем мальчишкой и пережила нападение перерожденного, — взвыла я и расплакалась, обняв себя за плечи.

Посидев еще несколько минут, я сползла с лавки и перебралась в дальнюю часть комнаты, за шторку, улеглась на узкую кровать и с головой накрылась одеялом. Раньше, в детстве это помогало. Я просто укрывалась под одеялом от всех трудностей, надеясь, что утром они сами собой разрешаться. Очень часто именно так и происходило.

— Нужно быть сильной. — Уговоры редко, но помогали. — Ты же как‑то уговорила себя, что можно переспать с Клантом в личине Марты и жить дальше?

Вспомнив ту ночь, я с ног до головы залилась пунцовой краской стыда и удовольствия. Дни шли, а я не могла забыть или перестать время от времени вспоминать те чарующие мгновения, что провела в объятиях киашьяра. Мысли путались, улыбка сама собой появлялась на устах, а в душе образовывалась пустота сожаления.

Я жалела не о содеянном, а о том, что никогда не смогу повторить ту ночь еще раз. Не смогу ощутить сладость поцелуев и жар, прожигающий кожу. Не смогу позабыть обо всем, шепча лишь его имя. Не смогу отбросить все условности и стать той, кем всегда мечтала быть.

Или…

Мысль появилась в голове так стремительно, что я даже покачнулась от собственного бесстрашия. Сердце пустилось вскачь, а внизу живота разлилось томительное требовательное ожидание.

Боясь спугнуть свою решимость, я села на кровати и сменила пластинку артефакта — веера в браслете, став Мартой. Разгладив сшитую из разноцветных лоскутков юбку, я дернула себя за рыжую косу и приказала:

— Не трусь. Это твой шанс не только опять очутиться подле него, но и заставить забыть о тебе. Возможно, он после не будет думать о каком‑то мимолетном поцелуе, и тебе не придется разговаривать с ним на эту тему.