Александр Арбеков - О, Путник!

Все недоумённо переглянулись.

— Ах, господа, что следует после блестящей победы!? — гаркнул я. — Ну же, ГРАФИНЯ!

— Пиры, балы и охота! — захлопала девушка в ладошки.

— Ну что за женщина! Умница моя, — я с обожанием поцеловал ёе изящную ручку, полной грудью вдохнул тонкий аромат духов, очередной раз внезапно ощутил лёгкое волнение и томный трепет внутри себя. Какая женщина! Ах, какая женщина!

— А вот и ужин подоспел. Как вы и предлагали, Сир, мы все готовы с превеликим удовольствием провести его на свежем воздухе! — воскликнул ГРАФ.

К нам подъехала та самая большая повозка. Вокруг неё засуетились люди, рядом были мгновенно расставлены большие раскладные столы и стулья, постелены белоснежные скатерти, зазвенели вилки, ложки, ножи и хрусталь. Вскоре над всей этой суетой поплыли дразнящие и манящие запахи жареного мяса, ароматных приправ и чего-то доселе неведомого мне. Да, жизнь в очередной раз явно удалась, ну хотя бы на этом незначительном и скромном её этапе…

Трапеза проходила весело и шумно. Бодро играли музыканты, выступали жонглёры, гимнасты и клоуны, лаяли невесть откуда появившиеся борзые, ржали лошади, раздавался громкий смех, звучали тосты. Пир был таковым, каковым ему и полагалось быть: беззаботным, весёлым, громким и обильным. Слава победителям!

Я несколько раз внимательно вглядывался в окружающее пространство, пытаясь обнаружить ЗВЕРЯ, но у меня ничего не получилось. Но, как всегда, я был уверен в том, что он где-то рядом, я это отчётливо чувствовал и осознавал. ПОСОХ стоял, прислонённый к столу около моей правой руки. Я время от времени касался его, с удовольствием ощущал лёгкую прохладу под пальцами. ГРАФ, сидевший рядом, периодически заинтересованно созерцал его, но никаких вопросов мне не задавал.

— Скажите, ГРАФ, — спросил я его небрежно. — А какова в настоящее время политическая ситуация на Острове? Видите ли, я на нём пребываю всего несколько дней с целью нанесения неофициального визита вашему Королю. Я был бы вам премного благодарен, если бы вы ввели меня в курс текущих государственных дел.

— С удовольствием, Ваше Величество, — оживился ГРАФ. — Ситуация крайне нестабильная, и, как бы это сказать, — непонятная и тревожная. Несколько месяцев назад на Острове возникли сразу несколько очагов напряжённости. Началось всё с Севера. Разногласия между вельможами, дуэли, потом вооружённые стычки. Затем эта волна докатилась до Юга страны. Никаких серьёзных боевых действий до поры до времени не велось, все помнили о КОРОЛЕ, который жёстко держал ситуацию под контролем, но снова же, — до поры до времени. Последний раз я был в столице неделю назад. Пытался попасть на приём к Его Величеству, который, почему-то в последнее время ко мне охладел, но, увы, этого у меня не получилось, как собственно не получилось и у нескольких других глав Провинций.

— И какова тому причина? — спросил я.

— Сир, ходят самые разные слухи: якобы Король то ли болен, то ли в отъезде, то ли просто не в духе. Его долго никто, кроме приближённых, не видел. Когда я вернулся домой, то буквально на следующий день ко мне в замок без приглашения неожиданно явились ГЕРЦОГ и МАРКИЗ. Оба какие-то возбуждённые, агрессивные, стали нести явный бред, вспомнили о когда-то существующих, но давным-давно забытых и успешно разрешённых территориальных спорах между ними и мною. Вся проблема-то была, — пара деревень и три-четыре необитаемых острова около южного побережья. Короче, сцепились мы основательно, выгнал я их из замка, — тяжело вздохнул ГРАФ. — Перед этим бросили они передо мною перчатки, вызвали на поединки, а когда я, как здравомыслящий человек, послал их куда подальше, объявили войну. Всё остальное Вы видели совсем недавно своими собственными глазами.

— Да, интересно, интересно…, — пробормотал я, а потом спросил. — Сколько же времени требуется для того, чтобы отсюда достичь Столицы?

— Ну, если это будет гонец, постоянно меняющий лошадей, не тратящий время на лишний сон, то доскачет он за пару дней. Если ехать быстро, но с короткими остановками, то можно добраться на день позже, а если следовать в среднем темпе, с нормальными остановками, то выйдет неделя.

Я задумался. Скорее всего, ГЕРЦОГ уже послал в столицу гонца и там вот-вот станет известно о моём появлении. А возможно, такой гонец кем-то был послан ранее. А возможно, никто, никого, никуда и не посылал. Всё возможно в этом мире, пока абсолютно непонятном мне. Ладно, пока продолжу плыть по течению, сделаю временную остановку в этом гостеприимном месте. Подумаю, передохну…

Между тем все уже насытились едой, вином, танцами и весельем. Мне и моей свите, да и всем остальным, явно требовался отдых. Зевая, я обратился к ГРАФУ:

— Ну что, сударь, не соизволите ли пригласить нас в замок? Все мы несколько подустали на этой тяжёлой войне, хотя и была она весьма кратковременной. Пора и на покой.

— Конечно, конечно! — засуетился ГРАФ. — Карету Его Величеству!

Замок произвёл на меня сильное впечатление. Высокие и толстые стены из грубо отёсанного камня, ещё более высокие башни. Глубокий и широкий ров, наполненный мутной водой, длинный перекидной мост, затем двойные ворота с решеткой между ними, просторный двор, вернее, площадь. В её центре — уже виденная мною ранее, но издалека, большая, высокая, мощная четырёхугольная башня. Вокруг неё, как и полагается в таких случаях, располагались многочисленные постройки самого разного назначения, расположенные на двух-трёх уровнях: жилые помещения, склады, амбары, кузницы, казармы, гостиницы, трактиры и так далее, и тому подобное.

Всё это выглядело бы довольно аккуратно, добротно и чисто, если бы не оголенные во многих местах крыши, да битая черепица на мостовой, да многочисленные следы от камней и зажигательных снарядов на частично закопчённых стенах цитадели, да дыры в постройках.

Ах, МАРКИЗ, ах, ГЕРЦОГ! Как же вы намеревались совладать с такой твердыней, имея за спиной, в принципе, небольшое войско!? Или я видел только часть его?

Внутри замка кипела жизнь, множество людей перемещалось туда сюда по непонятным и понятным человеческим законам, царил весёлый шум, в воздухе витал дух победы и облегчения. Очевидно, значительную часть людей на площади составляли жители сожжённого поселения. Это было видно по их одежде. Ах, люди-люди! Как вы добры, открыты и беспечны в миг победы и радости, о, как вы злы, закрыты и настороженны во время поражений и бед!

Как только мы въехали на площадь и направились к центральной башне, вокруг сразу же воцарились спокойствие и тишина. Толпа мгновенно расступилась перед каретой, образуя просторный коридор. Мы подъехали ко входу в башню. Сначала из кареты тяжело и неторопливо вышел ГРАФ, затем грациозно и легко выпорхнула ГРАФИНЯ. Тишина взорвалась восторженными воплями людей. ГРАФ поднял руку. Снова стало тихо.