Дарья Кузнецова - Симбиоз

— Почему бы и нет, — я растерянно пожала плечами, задумавшись, где можно поговорить с мужчиной наедине. Но остальные проявили тактичность: учёные дружно покинули нас без своего товарища, а Василич вытолкал зубоскалящего Ваньку со словами «не лезь к сестре!».

— Собственно, я хотел пригласить тебя немного прогуляться, — спокойно проговорил мужчина, а я потерянно оглянулась, как будто рядом стоял некто, способный ответить на вопрос за меня.

— Только прогуляться? — с нажимом переспросила я. — Ничего кроме?

— Разумеется, — мужчина нахмурился, — ты за кого меня вообще принимаешь?

— Извини, — тут же пошла на попятный я. — Просто… мало ли? Местные вон не задумываются над темой близких контактов, может, и ты от них нахватался, — заметила со смешком, пытаясь сгладить неловкость. — Пойдём, конечно, ничего не имею против. А ты уже сумел разобраться с местным транспортом? — полюбопытствовала, когда собеседник вежливо пропустил меня вперёд в лифт.

Вот тоже странность. Я никогда не терялась в общении с мужчинами, — наверное, потому, что, во — первых, осознавала себя привлекательной, а, во — вторых, мне ничего от них не было нужно, — но сейчас с Анатолием чувствовала себя неуверенно. Гораздо неувереннее, чем с тем же Суром, хотя, казалось бы, тот — непонятный и непредсказуемый чужак, а этот — почти земляк.

Надеюсь, это всё потому, что к Сургуту у меня было время привыкнуть. Ну, или Вараксин просто меньше нравится мне как мужчина.

— Это не так сложно, как может показаться на первый взгляд, — пожав плечами, спокойно ответил он. — Если хочешь, я покажу. С одной стороны, тот факт, что эти существа живые, здорово нервирует. Но, с другой, в древние времена люди тоже пользовались ездовыми животными, и никому это не казалось странным, да и плюсы свои есть. Например, если животное хорошо обучено, оно может оказаться умнее и аккуратнее своего пассажира. И избежать столкновения на спине живого существа, определённо, проще: у него есть инстинкт самосохранения, оно проявит осторожность там, где техника послушно позволила бы пилоту разбиться.

— И когда ты только это успел, — растерянно хмыкнула я, качнув головой. — Я ещё только с теорией начала знакомиться!

Вот что значит — человек занимался делом, а не терзался вопросами «кто виноват», «что делать» и проблемами не то реально появившейся, не то воображаемой личной жизни.

— Местные охотно делятся знаниями. Во всяком случае, некоторыми, — со странной задумчивостью проговорил он.

В это время мы уже поднялись на окутанную туманом крышу здания, где ожидала готовая к старту пета. Интересно, когда Вараксин успел её вызвать? Может, планировал заранее?

Странно всё это и неожиданно. Мне не показалось, что мужчина так уж сильно заинтересовался моей скромной персоной, чтобы приглашать на романтические прогулки. Или просто умело скрывал свой интерес? Может, он вообще скуп на проявление эмоций, иногда и такое бывает.

Наверное, было опрометчиво вот так сходу доверять малознакомому мужчине, но я здорово сомневалась, что Анатолий решит сделать мне какую‑то гадость. Во всяком случае, давно знакомый с ним профессор полностью доверял «ответственному по всему», да и моё старшее поколение отнеслось к нему с уважением. Василич так вообще был настроен весьма благодушно: кажется, у них нашлись общие темы для разговоров.

— Как тебе нравится это место? — спросил Вараксин, вежливо подавая мне руку, чтобы помочь подняться на спину зверя. В отличие от Сура, на неровной поверхности Анатолий держался неуверенно, — наверное, как и я, не мог до конца довериться симбионту, — поэтому тут же присел и жестом пригласил меня последовать примеру. Я не стала возражать и устроилась рядом в такой же позе, лицом по ходу движения.

— Здесь красиво, — осторожно ответила я. — Но странно. Один душ чего стоит! Я, по — моему, до сих пор не привыкла к окружающей реальности и не могу поверить, что это теперь навсегда, — пожаловалась я, радуясь внимательному слушателю. Мужчина поглядывал на меня с лёгким сочувствием и пониманием, и это подкупало. — Но, с другой стороны, можно найти плюсы. Как минимум, мы живы, и это не может не радовать.

— Живы, да, — мрачно хмыкнул он, пустым взглядом созерцая пространство прямо перед собой.

Пета медленно скользила вокруг здания по нисходящей спирали настолько близко к стене, что, казалось, в отдельные моменты касалась её краем крыла.

— Там, на Земле, осталась твоя семья? — озарённая внезапной догадкой, уточнила я.

— Что? — он растерянно нахмурился, явно не понимая, что имеется в виду. — А, нет, не обращай внимания. Извини, что показался тебе настолько несчастным; я скорее раздражён происходящим, чем расстроен, — со смешком заметил Анатолий.

— Ну, изменить же всё равно ничего нельзя, — философски заключила я. Вараксин вновь покосился на меня с непонятно — задумчивым выражением лица, но не ответил, и некоторое время мы летели молча.

— А если я тебе предложу всё‑таки изменить сложившуюся ситуацию? — вдруг проговорил мой спутник, когда пета добралась почти до самого низа здания.

— В каком смысле? — озадачилась я. — Что ты имеешь в виду?

— В прямом, — по — прежнему глядя перед собой, спокойно ответил он. — Избавиться от этой дряни в организме и вернуться домой.

— Но он же умрёт, — растерянно пробормотала я.

Этот вопрос и подобная тема разговора застали меня врасплох, и было совершенно непонятно, что на это всё можно ответить. Я ещё толком не разобралась в своих мотивах и желаниях, только — только признала возможность начать новую жизнь, а тут вдруг — бац! — и снова какие‑то альтернативы.

Лучше бы он меня в самом деле на романтическую прогулку пригласил и пытался поцеловать! Я бы хоть примерно догадывалась, как на такой поступок можно реагировать.

— И что? — хмыкнул мужчина. — Какое тебе до него дело? Жизнь такая, все мы смертны, и эта тварь — в том числе. Зато ты останешься собой. Тебя ведь никто не спрашивал, хочешь ты или нет связывать свою жизнь с этой планетой, а я предлагаю выбор. Неужели ты не задумывалась о подобной возможности?

— Ты пригласил меня именно за этим? — медленно кивнула я. Интонация получилась вопросительной, но ответ был очевиден. — А почему только меня?

— У этих ребят отлично поставлена работа с поступающим материалом, — поморщился он. — Твоих товарищей уже обработали, Кузнецов с его мальчишкой — отмороженные учёные, которые воспринимают перемены с восторгом. Остальные наши, которые сейчас выздоравливают, тем более никуда уже не денутся. А ты не такая, тебе неприятны условия, в которые тебя загнали. Или я ошибаюсь?

— Но… как это возможно? Или они уже договорились с ЗОРом, просто нам решили не сообщать? Здесь ведь нет наших космических кораблей, а местные вряд ли согласятся куда‑то везти беглецов. Особенно с учётом убийства мазуров.