Катерина Полянская - Шагренья. Из рода Чёрных Королев

— Ладно, зайдем в восточную башню, а потом к правящей, — согласился Ашмей.

Его нога уже ступила на первую ступеньку, когда послышался крик.

Синхронно мы трое завертели головами. Это не из сада… И не подъездная аллея… Не мост.

Аши выбежала откуда-то слева и… Она рыдала в голос, с криками и подвываниями.

— Что случилось? — Я первая бросилась к ней, но мужчины не отставали.

Слуги, белые воины и гости, оказавшиеся поблизости, тоже подтянулись к месту событий.

— Если кто обидел, порву, — глухо рыкнул Ашмей, забирая из моих объятий бьющуюся в истерике сестренку.

Мейхем красноречиво промолчал.

— Аши, объясни же! — принялась тормошить нашедшуюся пропажу я.

Кругом все суетились, шептались, строили предположения и бежали докладывать маме, папе, Теонии и всем существующим шер-лаше — смотря кто кому служил.

— Герд пропа-а-а-ал! — прорыдала Ашиса и посмотрела на меня несчастными глазами.

— Извечная Паутина, — прошептала я и отступила на шаг.

Мы-то думали, ее состояние не обострится… Бедная моя сестричка!

— Как — пропал? — Ашмей единственный отнесся к ее словам серьезно. Он утер бегущие по бледным щекам с выступившими жилками слезы, потом схватил девушку за плечи и легонько встряхнул. — Объясни толком!

Он разговаривал с ней, как с нормальной. Это царапнуло, но и… убавило неприязни.

Вытертые слезы мгновенно заменили новые, но Аши смогла выдавить из себя еще немного слов:

— Я пошла с ним попрощаться… В склеп… А его там не-э-эт!!!

Мы с мужем обменялись непроницаемыми взглядами, после чего он позвал за собой двоих белых воинов и попросил показать, где это.

Склеп первых мужей находился прямо за нашим семейным. Черный, каменный, с серебристыми прожилками, он хранил возле себя атмосферу скорби и магии. И именно магия здесь чувствовалась всегда особенно остро, даже моя паучиха ожила.

— Клянусь, я тут ни при чем! — К нам со всех ног спешил перепуганный смотритель. — И посторонних никого не было…

Каменная плита сдвинулась, пропуская нас внутрь. В центре стоял большой алтарь, заваленный фальшивыми серебряными цветами, стены опоясывали узкие полки. На них разместились урны с, прахом, а возле каждой горела толстая низкая свеча.

Лишь в одном месте возле свечи урны не было.

— Хочешь сказать, он испарился? — сузил глаза Мейхем.

Смотритель помолчал немного, оглядываясь в поисках решения своей проблемы, но такового в пределах видимости не наблюдалось. В конце концов паук понял, в сколь незавидной ситуации оказался, рухнул на колени и взвыл:

— Пощадите!..

Мейхем обвел взглядом внутреннее пространство склепа и, игнорируя коленопреклоненного мужчину, тихо обратился ко мне:

— Их много…

— Черные Королевы правят этими землями уже очень давно.

Судьбу провинившегося вправе решать только правящая.

А она была в бешенстве! Пропавший сосуд искали, но не нашли. Смотритель клялся, что посторонних здесь давно не было. Да и кому приходить? Мать первого мужа Теонии уже казнили, Аши предпочитала наведываться в городской дом, где все напоминало ей Герда, а у других, покоящихся здесь, остались слишком далекие родственники, которым мало дела до склепа.

Следов постороннего проникновения, чужеродной магии или еще чего-то подозрительного тоже не обнаружилось.

Аши рыдала и требовала вернуть ей Герда. Мама и Ашмей успокаивали ее, но толку с этого было чуть.

— Я никуда не поеду, пока его не найдут! — кричала моя средняя сестра, обливаясь слезами.

— Уведите, — поджав губы, кивнула правящая на смотрителя.

А потом сделала знак своей шер-лаше, чтобы та принесла успокаивающее зелье для Ашисы. К успокаивающему добавили сонного, и, когда затихшую принцессу унесли в ее покои, мама обратила взор на нас с мужем.

— Что-то мне подсказывает, что вы не собираетесь переносить отъезд, — заметила она, прямо глядя на Мейхема.

— Рад, что мы друг друга понимаем. — Он кивнул.

— Но Аши… — пискнула я, но продолжить мне не дали.

— Твоя сестра приедет, как только здесь все утрясется, — оборвала мама. — Возможно, с Ашмеем. Надеюсь, никто не против?

Возражений не предполагалось, так что Мейхем с вежливой улыбкой заверил:

— Буду счастлив видеть их обоих в своем доме, — что прозвучало даже искренне.

Дальше настал черед налаживания моей связи с семьей. Задачу родители предпочли решить радикально и всучили мне целый ларец со сферами. То есть Мейхему, потому что ларец оказался тяжелый и удержать его мне было не под силу. Сгорая от любопытства, я приподняла крышку и увидела несколько десятков круглых стеклянных сфер размером с яйцо каждая. Внутри клубилась тьма с примесью чего-то серебристого. Магия. Пока я любовалась, папа объяснил, как этим пользоваться. Разбиваешь шарик об пол, активируется сила, она открывает портал. Заходишь в него — попадаешь во дверец, поскольку все они привязаны именно к этой точке выхода. И да, одна сфера доставит туда и вернет обратно.

Моему благоверному такой вариант почему-то не понравился. Но стоило ему заикнуться, мол, опасно и вообще чересчур много родителей в нашей жизни, как эти самые родители та-а-ак посмотрели! А потом прямым текстом напомнили, кто они, кто он и кто теперь нелюбимый королевский зять, а следовательно, может готовиться к куче новых обязанностей. Муж скрипнул зубами и кивнул. Уступил. А я была просто счастлива: новый дом не разлучит меня с семьей, и, появись такое желание, я смогу навещать дворец и родных.

Сразу же для себя решила, что стану делать это раз в неделю. И кислая мина Мейхема меня совершенно не переубедила.

Пообнимавшись с родными (даже Ния подключилась к прощанию, пожелала мне счастья и разок шмыгнула носом), мы с Мейхемом поднялись в его комнату, чтобы отдать последние распоряжения насчет вещей и поторопить спутников.

Стоило двери открыться, как я обомлела.

Ладно, внушительная гора подарков была ожидаема, как-никак принцесса вышла замуж и вообще потрясла все королевство. Но венки с траурными белыми ленточками и скорбными надписями… Слов нет.

Мейхем крякнул и комментировать безобразие не стал, а вот я сорвалась на шипение:

— Ну и кто у нас такой юморист?!

Лалисса появилась вовсе не для того, чтобы ответить на этот вопрос. Она разогнала руками розовато-сиреневые искорки — остаточное явление своей магии, после чего подхватила небольшую туго набитую сумку.

Сумку? А почему она здесь, а не с остальными вещами?

Выяснить я не успела, потому что шер-лаше заговорила:

— Видимо, кто-то очень надеялся, что жених не выживет и уж точно не превратится в мужа. — Судя по блеску в глазах, ее версия имела романтический подтекст.

Я вспылила. Сначала хотела нажаловаться папе, и пусть он головы поотшибает этим шутничкам, потом вдруг вспомнила, что жить мне теперь придется вдали от любящей и готовой защищать семьи. Стало быть, надо учиться выворачиваться самой.