Катерина Полянская - Шагренья. Из рода Чёрных Королев

Отвесив себе мысленного пинка, я прекратила любоваться и прикинула, где бы можно было спрятаться. Перед глазами колыхалась белая пелена, а место было незнакомое… И я сделала то единственное, что могла: обернулась небольшой, размером с ладошку, паучишкой и, ориентируясь на чутье, скрылась под шкафом. Мы в детстве с Аши так в прятки играли.

Тогда же снаружи раздался треск, шипение Мейхема, звук удара, еще треск, — в общем, типичные звуки драки.

Инстинкт самосохранения оживился и подсказал, что Мей все-таки наш муж, хоть и зараза порядочная. Соответственно, доставать его позволено только нам. А это что за хмырь? Паука я не чувствовала, просто знала, что оно живое, разумное и кровь у него такая же холодная, как у меня.

Ладно, стемнеет — рассмотрю в подробностях.

Я вытащила из себя немного магии и потянулась к уже частично сплетенной паутине. Мм, а он аккуратный! Узор такой правильный… В очередной раз одернув себя, я быстро подхватила отпущенные Меем из-за драки нити и завершила каркас, влила в него чуть больше силы. Затем, игнорируя подкрадывающуюся слабость, частично перенастроила на себя.

Стало возможно разобрать, что в комнате вообще происходит.

Муж дрался с неопознанной пока темной фигурой. Инстинкты просто выли об опасности, но ничего похожего на оружие в руках фигуры не было. Еще странное: от нее почти не исходило эмоций. Ну разве только легкая досада. А вот от Мейхема… недоумение, немного страх, бушующая ярость. Головокружительный коктейль!

Он слеп, а противник прекрасно видит.

Это стало решающим фактором. Я вмешаюсь тем единственным способом, которым могу!

Паутинку пришлось немного перестраивать, и слабость в лапках чувствовалась очень сильно, но я сделала еще один рывок — и, уже лежа на пыльном полу, наблюдала, как Мей, раскусив каким-то образом план, немного корректирует нити, добавляет силы.

Удар сердца спустя паутина взорвалась, вновь лишив меня обзора.

На короткое время воцарилась тишина.

Потом что-то мерзко чавкнуло.

— Для надежности, — пробормотал Мейхем.

Видеть я не могла, но чувствовала движения и шорохи, поэтому знала, что он еще что-то сделал, прежде чем обратиться ко мне:

— Можно вылезать.

И, не дождавшись результата, через минуту повторил:

— Шани, уже все закончилось. Ты где вообще?

Представила, как он оглядывается в поисках меня, какое у него недоуменное выражение на лице должно быть, — и так приятно стало. Но медлила я не из вредности, просто лапки действительно не слушались, а брюшко казалось таким тяжелым, что я всерьез задумалась о том, что кто-то слишком много ест.

Когда в конце концов выползла, решила, что этот кто-то — не я. Ну то есть Мей мне помог.

— Шагренья! Ничего себе… Ты такая мелкая! Но как?!

Во-о-от! Я маленькая и симпатичная! Меня надо пожалеть и угостить кусочком шоколада. Все-таки испугалась. И помогла, чем смогла, надеюсь, некоторые этого отрицать не будут…

Пошарив рукой по полу, Мей довольно быстро меня поймал, включил зеленоватую сферу и долго разглядывал. Я даже смутилась. Зато в зеленоватом мраке могла разглядеть его лицо, так что свою порцию интересного тоже получила.

Потом меня положили на кровать… на которой почему-то не было одеяла.

Оборот получился сам собой, я не смогла это контролировать.

— Ну что ты так смотришь?! — пропыхтела, тяжело дыша. — Я с детства так умею. А в большую полноценную паучиху только один раз смогла, в день инициации. Может, это ненормально, но я испугалась, растерялась и…

— Абсолютно нормально, — перебил муж, но задумчивое выражение из его взгляда, направленного на меня, никуда не делось. — Просто большинство пауков слишком горды, чтобы обращаться в кого-то мелкого. Я в детстве тоже так умел. Но с инициацией полноценной ипостаси эта мелочь уходит. Странно, что у тебя осталась.

В порыве откровенности я осмелела и решила признаться еще в одном:

— Повышенная восприимчивость тоже никуда не делась.

— Тем более странно, — отметил муж.

Поразглядывав друг друга еще немного, мы одновременно пришли к молчаливому выводу, что прямо сейчас объяснения сему странному факту не найдем, и решили переключиться на напавшего.

Он так и лежал на полу навзничь, среди небольшого беспорядка. Мейхем направился к нему. И, по мере того как он приближался, сфера затемняла пространство, давая мне разглядеть сметенные со столика вещи, расколовшийся пузырек с обеззараживающим и небольшую лужицу рядом с ним, одеяло… Наконец дошел.

Тоненько пискнув, я поджала лапки под себя. Муж проявлял эмоции не так бурно, но угрюмая складка меж его бровей тоже о многом сказала.

Сфера окутала тьмой, делая видимой для нас темную фигуру. Таковой она была в основном благодаря черной одежде из плотной ткани, удобный строгий костюм напоминал военную форму. Черными же были гладкие прямые волосы, спускающиеся до лопаток. Также ресницы и брови, ярко выделяющиеся на бледном лице.

Но для воина напавший был слишком худым.

Когда же Мейхем осторожно тронул его, проверяя, жив ли вторженец, я рассмотрела пару прозрачных крыльев, почти невидимым плащом окутавших тощую спину.

Ни к одной известной мне расе отнести это существо я не могла.

— Да это женщина! — еще немного пошевелив неподвижное тело, определил Мейхем.

Дальнейшее уложилось в краткий миг. Муж повернулся ко мне, демонстрируя выражение крайнего изумления на лице. Пользуясь тем, что он оказался спиной к бездыханному телу, это самое тело внезапно ожило и резко выбросило в сторону Мея руку с зажатым в кулаке шнурком от амулета. Собственно амулет был тут же — темный кругляш с россыпью алых камней. И прямо сейчас мелкие камешки загорались один за другим, образуя неведомый узор.

Глаза резануло.

Мейхем еще не понял, что именно произошло.

Да я и сама не поняла, просто задохнулась от волны ужаса, затопившей сознание. И еще, не успев отдышаться, почувствовала боль. Сильную, сводящую с ума, сталкивающую в уютную тьму.

Как тогда, во время первого настоящего оборота.

— Интересная живность. Похожа на фею смерти, но не она, — задумчиво резюмировал демон, рассматривая то, что осталось от дневной гостьи. — Ребята, вы вдвоем — страшная сила!

— Выбора не было, — мрачно буркнул Мейхем.

Он плел мерцающую серебряную паутину с вкраплениями черных и желтых нитей. Получалось… отталкивающе. Особенно когда они опутали уже точно неживое тело в плотный кокон, иссушили, сжали до размера сравнительно небольшой куклы, которую Мей завернул в одеяло и, кажется, вознамерился забрать с собой. И загадочный полувспыхнувший амулет тоже, старательно избегая касаться его руками.

Если бы не чувство полной опустошенности, я бы непременно заинтересовалась этим фактом, а так просто лежала и смотрела в потолок. Могла себе позволить, потому что уже стемнело, и я его хотя бы видела. Как и то, что натворила.