Екатерина Боброва - Ночная фиалка

– Нет, – Дара попыталась скрыть улыбку, – ты спас меня. Ненавижу пышные свадьбы. Правда, правда. Я бы, наверное, умерла от страха. Знаешь, лица, кругом одни лица и взгляды. Они проникают в тебя, залазят внутрь. И еще фальшивые улыбки. Злые взгляды и улыбки. Прямо мороз по коже.

– Ты самая странная девушка в моей жизни, – Тайл подсел ближе, взял её ладонь в свои руки, – как жаль, что мы не встретились раньше. Я бы обязательно устроил свадьбу, которая тебе бы понравилась. Маленькая часовня среди зеленых холмов, море цветов и лишь близкие друзья.

– Спасибо, – Дара сжала пальцами его ладонь, – это лучший подарок в моей жизни.

– Ты тоже подарила мне мечту, галчонок. Но так уж вышло, у тебя трон, у меня…, а, не важно. И все равно между нами эти чертовы горы.

– О чем ты? – насторожилась Дара.

– Я – болван, галчонок, самый большой болван на свете. Неуловимый Серый, великий контрабандист и удачливый торговец оказался просто самоуверенным идиотом.

– Не кори себя, – покачала головой Дара, – мы все знали, что идем на риск. Ты не мог предвидеть ловушку.

– В том-то и дело, что мог, – зло улыбнулся Тайл, – все еще считаешь меня хорошим тасом? Приятным, но немного сумасбродным? Что же, тогда слушай, нет, погоди, – он оглянулся, – еще один правильный на мою голову, даже не делает попыток подслушать. Придется тебе в одиночку выслушивать секреты моей семейки.

Дара высвободила руку, отодвинулась. Злость Тайла её немного пугала.

– Прости, – тут же среагировал лорд, – я сорвался.

– Просто расскажи мне все, – мягко попросила Дара.

Тайл вздохнул, поворошил палкой угли в костре, отчего огонь затрещал с новой силой.

– Может, ты и права. Я так устал нести все это в одиночку. Но предупреждаю, рассказ будет долгим.

– Я не тороплюсь, – улыбнулась Дара.

– Придется начать издалека. В те времена еще были живы маги, которые не только погоду умеют предсказывать, да людей находить. Они и создали для нашей семьи кристаллы власти. Эдакий семейный артефакт. На самом деле обычная ограненная стекляшка вытянутой формы. Вверху небольшое углубление для крови. Одна капля, и кристалл сам определяет твое положение в наследовании короны. Раньше эти кристаллы здорово выручали. Уж не знаю, как они там определяли, кто родился первым, да еще и девочек исключали, но не ошибались ни разу. Пару раз, когда в результате переворота гибли обе стороны, только с помощью кристаллов удавалось установить, кто станет следующим императором.

А так все просто: кристалл не изменил свой цвет – ты обычный человек, стал мутно-белым – член императорской семьи, розово-фиолетовым – наследник престола, бордово-красный – значит, перед тобой сам император.

Сейчас, когда последние сто пятьдесят лет не было ни одной серьезной попытки переворота, кристаллы стали скорее традицией. Родится ребенок, каплю его крови помещают в кристалл, а сам артефакт убирают в сокровищницу. Некоторые и того не делают, а смысл? Все и так прекрасно знают, кто наследник, да и магов, которые могут проверить подлинность кристаллов уже не осталось. Так что полезная вещь превратилась в очередную традицию. Да, и со смертью владельца кристаллы очищаются, и их можно использовать по новой.

– Вот, что ты искал в сокровищнице, – понимающе кивнула Дара, – и была только одна причина так рисковать. Цвет твоего кристалла оказался красным?

– Скорее багровым, – ответил Тайл с кривой усмешкой.

«Наверное, даже на виселице он будет улыбаться», – внезапно подумалось Даре, и она постаралась поскорее прогнать страшное видение улыбающегося лорда с петлей на шее.

– Ты – император?

– Мог бы им быть, – поправил её Тайл, – знаешь, по большому счету мне плевать, кто там сейчас на троне. Я вовсе не рвусь напяливать на себя это бремя под названием корона. Пусть тот, кто правит, делает свое дело хорошо и ладно.

В детстве я дружил с наследником. Он – неплохой парень. В него столько всего впихивали, уверен, из него выйдет отличный император.

Вот только я до его правления не доживу. Та гадина, что сидит сейчас на троне, слишком боится, что этот трон я из-под неё выбью. Не понимает, старый пень, что мне не трон нужен, а он сам. Не могу я спокойно жить, зная, что эта сволочь, уничтожившая мою семью, ест, не давясь и спит без кошмаров.

Я долго пытался понять, что произошло на самом деле. Не спорю, многое додумал сам. Все началось с того, что Хайвест четвертый, впрочем, как и все императоры до него, женился по расчету. Вот только стоило ему жениться, как сердце его покорила одна из придворных лэсс. И не просто покорила. Хайвест влюбился. Сдал позиции полностью и безоговорочно. Впрочем, внешне приличия соблюдались. Любовницу он поселил в охотничьем замке, куда регулярно наведывался, не забывая и про спальню жены. Обе женщины понесли в одно и то же время. Но жена умерла при родах, оставив после себя сына, а любовница благополучно разрешилась от бремени, родив мальчика. Хайвест недолго горевал, и почти сразу же забрал женщину с ребенком во дворец. И вот тут начинается самое интересное. Император настолько потерял голову от любви, что позволил подменить документы о рождении детей, признав обоих сыновей родными. Более того, сына любовницы выдали за старшего в якобы родившейся двойне, хотя на самом деле он был младше на несколько дней. Кристаллы подделали, спрятав настоящие в сокровищнице. Хайвест женился повторно, а мой дед стал вторым наследником.

Его не стали убивать по одной простой причине. Как бы не развивались события, один член семьи должен заменять другого. Иными словами, потомство на первом месте. Но как только у деда появился сын, его обвинили в измене. Отправили в ссылку в северные земли, и даже добраться до туда не дали. Официальная версия – нападение разбойников. Результат – смерть от удара кинжалом в сердце.

Мой отец прожил дольше. Он благополучно женился в двадцать пять лет и успел завести троих детей. Двух сыновей и дочь.

Мы жили в предместье под столицей. Отец словно чувствовал опасность, исходящую из дворца, и старался держаться от родственников подальше. Это было не трудно. Из-за деда, мы все еще считались опальными. После того, как Хайвест слег от болезни, его место занял наследник, по документам старший брат моего деда, на деле даже не родной, а единокровный, к тому же рожденный вне брака. Правда, правил недолго. Умер от лихорадки, простудившись на охоте. А может, и помогли умереть.

В нашей семейки есть еще одна традиция. Император, как правило, сам оставляет трон, лет примерно в шестьдесят, уходя на пенсию. Однако полностью не устраняется. Наоборот, эдакой тенью стоит за плечами нового императора. И если тот не справляется… В общем, этот мир покидает довольно быстро. Так было и на этот раз.