Вероника Горбачёва - Иная судьба. Книга I

Трёхфутовая пистоль и сама по себе тяжела, а уж с довеском-то… Тем не менее простой мужик из неизвестного ранее Сара легко с ней управлялся, и пальцы его, на вид мощные, как шкворни, при работе становились необычайно ловкими и гибкими, словно у первоклассного докторуса, зашивающего рану от сабельного удара на лице какого-нибудь стонущего аристократишки. Умные пальцы, не делающие ни одного лишнего движения, и явно не только тяжёлый молот держать привыкшие.

А когда мастер без малейшего усилия прикинул налаженную пистоль на вытянутой руке, проверяя прицел, и оглянулся, что-то разыскивая глазами. Лурье готов был поклясться, что у мужика руки чесались опробовать, проверить собственную работу, вот он и искал пороховницу и мешочек с пулями, на его месте у лейтенанта первый порыв был бы тот же самый… Вот тогда лейтенанта и осенило:

— Не кузнец, видно по всему. Ты, брат, похоже, оружейник, и не абы какой. Пистоль держишь в точности, как ученики мастера Тибо, я его выучку знаю. Признайся, был в гильдии?

И кинул Жану кисет с порохом. А что, пусть пальнёт, потешится. Заработал. Хоть простолюдинам оружие держать не положено — но то ж мастеровой человек. Да никто и не видит такой вольности, десятник Гвидо всех — и местных, и пришлых давно к делу пристроил, и на широком замковом дворе, в углу которого притулилась местная кузня, порядком запущенная, никого не было. Разве что часовые со стен поглядывают — но это свои, болтать не приучены.

— Был, да вышел, — коротко, словно огрызнувшись, ответил кузнец. И добавил, словно извиняясь: — Не мастер я, ваша милость, зря не называйте.

— А что так? — не удержался от вопроса Лурье.

— Не женат был к тому времени, да и молод показался. В мастера, сами знаете, только женатых берут. И дорогу перешёл одному сынку… Выгнали. Нашли повод.

— А-а, — понимающе протянул лейтенант. — Гляди-ка, интриги, совсем, как при дворе. Выжили, значит. Одиночно работать тоже не дали, это понятно… А почему сюда, в эту дыру вернулся, что, больших городов мало? Гильдии-то не только в Эстре — и в Нанте и в самой Лютеции, и…

— Тут сестра оставалась, ваша милость. Молоденькая совсем, одна, без присмотра. И с собой взять нельзя, сам у мастера в углу жил, куда я её потащу? Говорю же — молод был. Сейчас бы уж многое не так повернул бы… Да что теперь.

— Вот оно как… А что сестра-то, почему одна? Родители умерли?

Кузнец помолчал. Однако не отвечать, да ещё офицеру, было очень уж невежливо и нежелательно. Мало ли…

— Отец давно уже, — сказал неохотно. — Мать — когда мне четырнадцать было. Мы с сестрой одни остались. Тогда ещё старый барон жив был, вечная ему память, он мне сразу работу предложил, да не хотелось мне в прислугах всю оставшуюся жизнь бегать. Глупый был, гордый… — Он усмехнулся. — С железками сызмальства возился, да и отец… — Он осёкся. — В общем, господин барон походатайствовал, чтобы меня подмастерьем к мастеру Тибо взяли, тут вы правильно подметили, ваша милость. Потому как хотелось мне настоящим делом заниматься, чтоб кормильцем для семьи быть. А всю жизнь у барина на побегушках — какое же это дело?

— А землю пахать, как другие?

Кузнец глянул коротко, остро, и внезапно у лейтенанта пропала всякая охота задавать вопросы. В самом деле, чего это он разболтался, как баба? Нужен-то ему этот мужик… Главное — чтобы дело своё знал. И припомнилось заодно, как рейтар Картье, что до прихода орков за Жаном приглядывал, успел шепнуть: видел, мол, в мастерской пару кинжалов работы удивительной, успеть бы заглянуть до отъезда, прикупить. Нет, господа хорошие, хоть звание и не присвоено, хоть лицензии нет, а мастерства не отнимешь, ежели они от Бога. И нечего его глушить, на земле без того есть кому работать.

Жан тем временем легко вскинул пистоль и, не целясь, как на первый взгляд показалось бы, выстрелил в очерченный мелом на снятой амбарной двери человеческий силуэт. Доппельфаустер этот был далеко не первым за сегодня, что пострадал в бою и побывал в руках умельца. Для пробных выстрелов специально была снята с амбара щелястая створка, которая и без того болталась на единственной полуоторванной петле. На сей момент импровизированная мишень была уже изрешечена пулями: «ребятушки» Лурье постарались, пристреливая оружие по новой. Но и кузнец не сплоховал: его пуля вошла точно в центр нарисованной головы.

— Хорош, чертяка, — одобрил Лурье. — А что, мастер Жан, может, к нам подашься? Стрелок ты отличный, как я погляжу, в седле не мешком держишься; натаскаем, научим — ещё тот молодец из тебя получится. Жалованье, верный кусок хлеба… опять-таки — семью поддержишь, я слышал — у тебя полон дом ребятни. А что простолюдин — так в рейтарах и до дворянского звания дослужиться можно. Слыхал о последнем указе Его Величества? Дворянство теперь может простой человек заслужить, услугами перед Отечеством и Государем. Так что, брат, ты подумай. Перспективы у нас есть. Да ты знаешь ли, что такое «перспективы», деревня?

Кузнец коротко вздохнул и отвёл глаза. Прочистил маленьким шомполом ствол оружия, протёр ветошью, вернул владельцу.

— Извольте, ваша милость. Как новенький. За предложение — благодарствую, но только я — человек мирный. — И, поколебавшись, спросил: — А вы здесь надолго?

— Как господин капитан прикажет. — Лейтенант ловко пристроил оружие в кобуру. — Наше дело солдатское: по сигналу — и в бой, и в поход… Подумай всё же. Пока новому барону эти земли не отписали, над тобой хозяев нет… — Заговорщически подмигнул, заметив, как внезапно напрягся мастер. Шепнул: — Вольным будешь, дурак, неужели не понимаешь?

— Не помню, чтобы у вас в отряде были вакансии, лейтенант, — любезно напомнил капитан Винсент, невесть откуда возникший за их спинами. Лейтенант вздрогнул. Что было, то было: капитан славился умением возникать нежданно-негаданно совершенно незаметно. По непроницаемому лицу трудно было угадать, много ли он услышал. — Впрочем, вам виднее. А какие ещё способности, кроме физических данных, вы заметили у вашего кандидата? Не забудьте, у вас уже два новичка, с которыми и без того придётся повозиться. Этих самых данных у них в избытке, а вот по части ума и сообразительности, что немаловажно, от природы недобор… Приказы приказами, но в армии нужны не только исполнители.

— Подучить немного, так на десятника малый потянет, — твёрдо ответил лейтенант. — Уверен, господин капитан. Сей кандидат сметлив, умеет организовать людей и нацелить их на нужный результат, может действовать самостоятельно и в то же время понимает, что такое дисциплина.

— Экий вы знаток, Лурье, — с усмешкой бросил капитан. — Так-таки всё разглядели… — Окинул испытующим взором кузнеца, нахмурившегося, скрестившего на груди руки, всем своим видом показывающего, что раболепствовать и спину гнуть в поклоне не желает. — Вот что я вам скажу, лейтенант, в отряд я его не возьму. Такие самостоятельные мне и здесь нужны… Господин Дюмон, — повернулся он к Жану. И тот, не сразу поняв, к кому это обращаются, внезапно побледнел. — Разбирая документы бывшего владельца замка, я обнаружил ваше прошение и намерен вновь дать ему ход. Не так уж загружены архивные крысы, чтобы не ответить на персональный запрос. Уверен, они найдут искомое.