Доун Томпсон - Повелитель тьмы

Его язык проникал все глубже, скользя по ее девственной коже, к барьеру через который он должен будет проникнуть. Она с удовольствием вздрагивала от его прикосновений, а его пальцы быстро сменили его язык. Вначале он нежно погладил запретный барьер, длинные и слабые удары, сорвали стон с ее губ в ненамеренных судорогах. Он сдерживался, чтобы продлить ей удовольствие, находя самый безболезненный способ открыть ее для его возбужденного члена. Желание сыграло главную роль в его мечтах, усилило его дыхание. Задевая ее затвердевший клитор, ритм его пальцев все нарастал, двигаясь чаще, быстрее и глубже, пока трение не нагрело его кончики пальца. Она глубоко вдохнула, так как туда проник сначала один палец, а потом и второй. Они проникали все глубже, одерживая вверх над ее достоинством, Гидеон опустил ее в воду, обхватил ее ногами свой торс, давя горячим, и твердым наконечником своего члена против ее девственной плоти, пока не вошел в нее.

Страстные стоны Рианнон усиливали его желание. Откинувшись в воде назад, его крылья стали своеобразной опорой, которая удерживала их на плаву, так как она колебалась между ними, пуская его все глубже и глубже в медленных, дразнящих движениях, пока он не наполнил ее. Поскольку он плавал, вода намочила его крылья, и приблизило к краю. Его желание было настолько сильным, что сдерживаться не было больше сил.

Когда ее нижние губы сжались вокруг его члена, он почти ослеп от яркого и чистого света от звезд. Он мог чувствовать каждую вену на своем налитом кровью члене, пронзая девственную плоть ее снова и снова.

Она была только его, не было никаких ударов молниями, ни один наблюдатель не остановил его. Этого не может быть? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Обхватив ее за круглые ягодицы, он задвигался быстрее, так как делал это с собой в воде. Кульминационный момент уже приближался.

Каждый дюйм, каждая пора, каждая клеточка его тела, даже серебристо — белые крылья пульсировали вместе с ней.

— Держитесь за меня — проговорил он хрипло, и вынес ее из воды.

Он достиг роковой черты. Поддерживая ее возле мшистой стены рядом с водопадом, он взял ее губы в голодном поцелуе, так как почувствовал ее ответное движение и в не останавливаемом безумстве, заставляющем его снова и снова входить в нее. Глубоко, растущие толчки вызвали ряд стонов из горла Рианнон они прошли через его тело и отдались в ней.

Удерживая от падения, он позволил водному потоку стекать по их телам, по его сексуально чувствительным крыльям, и издал стон около ее губ, поскольку снова был в ней. Захватив его пульсирующее древко, она не выпускала до тех пор, пока он не наполнил ее своим горячим семенем, пока их не захлестнуло прозрачными облаками морской пены, спускающимися между ним.

Гидеон застонал снова. Он мог почувствовать ее освобождение. И это усилило его собственное. Пальцы запутались в его волосах, вызывая ощущения, которые никогда не испытывал, и ее сладкие губы, ласкающие его язык, были подобно меду, который она пила за обедом. Да, она была предназначена для него. Как он мог вообще позволить ей уйти, и как он может удержать ее?

Их сердца бешено колотились, он даже задержал дыхание, пропуская заключительную волну оргазма, проходящую через его дрожащее тело. После последней вибрации его огромные крылья распрямились и, обернув

Рианнон в кокон, он излился в нее.

Слезы и льющиеся вода затуманили видение Гидеона, и он вывел Рианнон из пульсирующего потока. Придав ее лицу чашевидную форму, он вгляделся в ее глаза. Они все еще были расширены от желания, которое он пробудил в ней. Что же он сделал с этим красивым существом, которое штормом выбросило на его берег? Что он сделал с ними обоими?

Он снова посмотрел на нее, как будто его жизнь зависела от этого, и сомкнул губы в задыхающемся поцелуе. Он был кратким и неуловимым, пред тем как оставить ее здесь, в морской пене, словно невесту, не произнеся ни одного слова, его сердце кричало, но он не отважился заговорить, не сейчас — не когда-либо.

Рианнон оставалась в бассейне еще некоторое время. Он оставил ее так быстро, но любил ее так хорошо. Это означало, что она могла остаться? Он ничего не сказал. Но и она тоже. Он отдался ей молча. Его мускулистое тело, такое сильное и взволнованное, раскрывало ее подобно цветку, слой за слоем к удовольствию, о котором она даже не мечтала. И все же, он взял ее нежно, так как проникновение было трудным.

Ее девственная кожа была плотной, разрез ниже узкий, а его член был огромен, не только по длине, но и по толщине. Боги наградили его хорошо. То, как они сделали это, а затем наказали его за то, что он использовал это, было непостижимо для нее.

Плывя на спине, ноги Рианнон работали как ножницы, позволяя морской пене, а не пульсирующему потоку, успокоить ее воспаленное влагалище.

Но случилось кое-что неожиданное. Думая о Гидеоне и о том, как он был внутри ее, она снова почувствовала себя возбужденной.

Она едва дышала, когда ее пальцы проникли внутрь. Насколько горячей была ее плоть, гладкая со следами его семени и капельками ее освобождения. Девушка могла видеть, как он пристально смотрел вниз на нее, его расширенные глаза застланные желанием. Пальцы до сих пор чувствовали его мягкие, серебристо-белые перья, и что произошло с ней, когда она коснулась их — как он взорвался, наполняя ее собой. Его примитивный, животный стон, проходящий через ее тело, так как он глубоко поцеловал ее, сплетая их языки вместе.

Она касалась мест, к которым прикасался он и никто больше, пока он не позволит. Она была его. Она была всем для него, но хотел ли он ее? Она выкинула эти мысли, пытаясь повторить чувство экстаза и объятия Гидеона, она пыталась почувствовать то, что он чувствовал, поскольку ее влагалище сжалось вокруг пальцев, которые заскользили внутри.

Простонав Рианнон, пододвинулась ближе к небольшому водопаду, разводя свои ноги к потоку, как она уже делала раньше. Облако прозрачного тумана покрыло ее тело. Белая пена была на ее груди, животе и бедрах, находя точки удовольствия, на ее затвердевших желтовато-коричневых сосках, поскольку она открыла себя потоку. На грани кульминационного момента она позволяла воде омыть ее, позволять водопаду брать ее, так как это делал Гидеон. Сейчас вода была ее возлюбленным, и она обнимала ее, так же, как она обнимала Гидеона. Но этого было не достаточно. Это не был он. Ничто с ним не сравниться.

Если он хотел ее? Он удержал бы ее? Или он отослал? Рианнон надо было знать, и она должна была узнать это прямо сейчас.

Выйдя из бассейна, она обтерла себя мягким полотенцем, оделась в ночную сорочку, и пошла прямо в палату Гидеона. Но его спящий альков был пуст. Гидеон ушел.