Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Не хотелось зря беспокоить, так как я вполне справлялась со своими проблемами, но сейчас…

— Не справляетесь?

— Почему же, вполне, но мне нужен совет. Я могу с вами встретиться?

— Сейчас я занят, но на следующей неделе могу уделить вам время, правда, немного. Договоритесь с моим помощником, — отец Владимир продиктовал номер телефона и попрощался.

— Всё, — выдохнула Ольга, — теперь только вперёд.

Она спрыгнула с кресла, быстро привела в порядок кабинет и приёмную, а через десять минут уже встречала гостей — важное монастырское братство.

Они вошли в кабинет друг за другом, все — в тёмном облачении и высоких монашеских шапках, бородатые и улыбчивые. Вежливо поздоровались и вдруг замолчали, переглядываясь, а Ольге почему-то показалось, что им неловко оттого, что пришлось общаться с сопливой девчонкой. Но первые же слова отца Афанасия объяснили заминку монахов.

— Ольга, почему ты не светишься? Что-то случилось?

— Вы о моей ауре? — она понимающе улыбнулась. — Нет, всё в порядке. Это я маскируюсь. — И девушка стянула с рук браслеты.

— О-о! — воскликнул игумен.

— Но как…? — удивился отец Михаил.

— А я никакой разницы не вижу, — огорчился Иона. — Жаль.

— Можете посмотреть, — Ольга протянула браслеты монахам и выслушала охи и возмущённые протесты о том, как она может носить на себе такое зло.

— Знаете, за последние годы я не раз убеждалась, что всё в жизни зависит от самого человека. Сколько обычных людей совершает преступления? Неисчислимое количество. А сколько "белых" не творят добро? Такое ведь часто бывает, — заспорила девушка. — "Чернота", особенно врождённая, — это как талант, данный человеку от рождения. Многие прекрасно рисуют, но не становятся художниками, как и чудесно поющие редко выходят на концертную сцену, потому что занимаются совершенно другим делом. Так и предрасположенность к злу не всегда делает человека исчадьем ада.

— То есть, ты…?

— Ни на какой страшный сговор не шла, а просто однажды спасла человеку жизнь и здоровье. И то, что он "чёрный" — не делает его хуже остальных людей, потому что для меня каждая жизнь бесценна. Вот и ответили мне добром на добро и помогли защититься от излишне любопытных взглядов.

— Понимаю, — вздохнул отец Афанасий. — Но, надеюсь, в дальнейшем ты всё-таки будешь осторожнее в выборе друзей.

— Давайте начнём осмотр, — предложила Ольга. — Время — десятый час.

— Конечно-конечно, — закивали монахи.

— Отец Михаил, вы первый.

— Обследовала, подлечила и выправила всем позвоночники до приемлемого состояния, — рассказывала Ольга за поздним ужином Сокоре о визите монахов в её кабинет. — Они были очень благодарны и забрали с собой мою новую визитку.

— Где указаны платёжные реквизиты? — уточнил Дым.

— Ага. Мне надоело диктовать номер карточки клиентам, которые хотят сказать спасибо по отдельному тарифу, вот и придумала такую визитку. Теперь, каждый может перечислять свою благодарность в зависимости от самочувствия.

— Благодарность — щедра, но жадных тоже хватает, как и глупых, которые гордо верят, что тебя обманули.

— А, — отмахнулась девушка, — таких жизнь сама накажет.

Они помолчали, а затем Ольга быстро убрала со стола и вновь села напротив Сокоры.

— О нашем расследовании Макс тебя известил?

— Ты о случаях с Тищенко и его друге? Да. Только меня удивляет, как "чёрные" могут быть связаны с монахом, которого ты лечила?

— Не знаю, но отец Михаил действительно в Крещение посещал городскую больницу, находящуюся недалеко от монастыря. Разнёс подарки и благословил больных на скорейшее выздоровление и вскоре после этого слёг.

— Значит, паучиха в той больнице, — удовлетворённо кивнул Дима.

— С чего ты решил, что это женщина?

— Макс высказал такое предположение. Он вычислил знакомую "чёрную", которая лежит в vip-палате больницы, и очень был этим взволнован. Вроде, она родственница молодой жены Тищенко.

— Поня-ятно, — протянула Ольга. — Зная талант моего охранника, уверена — к выходным он разложит всё по полочкам и тогда Тищенко, наконец, поймёт, отчего и почему на него свалились все напасти.

— И он, и его друг Василий будут снова тебе должны, — засмеялся Дым.

— Ничего, это лишь укрепит наше сотрудничество.

— Как же нам всем с тобой повезло, — покачал головой мужчина, с любовью рассматривая красавицу. — Ты же палочка-выручалочка на любой случай.

— И это очень осложняет мою жизнь, — серьёзно ответила девушка. — Знал бы ты, как давит такая ответственность, особенно, когда боишься совершить ошибку.

— Оля? — растерялся Сокора.

— Что, Оля? Да, я лечу людей и возвращаю им здоровье. Медицина — это моё. Но когда начинаются пляски вокруг "чёрных", в которые втягивают и меня — становится невыносимо. Как определить, кто более виновен? Как снимать "черноту", чтобы не убить наславшего? Я ведь один раз уже совершила непоправимое и за это расплатился мой муж.

— Он погиб из-за "черноты"? — тихо спросил Дым.

— Да. Хотя я и не была виновата, но там столько всего намешалось, что когда произошёл откат, пострадал именно Виктор. А я… я в тот момент только случайно не оказалась с ним рядом… иначе в могиле нас лежало бы двое.

Дима протянул руки и сжал ладони любимой, пытливо вглядываясь ей в лицо.

— Ты когда-нибудь расскажешь об этом?

— Обязательно, но только не сейчас, ещё слишком больно…

— Иди ко мне, — Он притянул Ольгу на колени и крепко обнял. — Когда я говорил о счастливчиках, которым повезло тебя встретить, то в первую очередь радовался за себя. Я — счастливчик, потому что ты — рядом, и очень хочу, чтобы ты была счастлива.

— Да? — она взглянула ему в глаза.

— Угу. И ни за что не откажусь от тебя, потому что понимаю — для меня это последний шанс быть полноценным человеком. Да, я вполне благополучен и состоялся в профессиональном плане, как юрист, у меня замечательная семья и друзья, но любовь… тем более отношения с такой необычной женщиной, как ты — красавицей, волшебницей, "белой" колдуньей — это же… словно бонус в конце жизни.

— Каком конце жизни? Ты — в расцвете лет!

— Оля, когда мужику переваливает за сорок, у большинства не остаётся никаких иллюзий, в первую очередь, в отношении женщин. Но если в этом возрасте мужчина же всё полюбил и полюбил от души, по-настоящему — считай, это уже до конца жизни.

— Если так, то ладно. А то мне хватило и одного вдовства, — выдохнула Ольга. — Знаешь, в последние дни столько всего мрачного произошло, что…

— Сбежать хочется? — понятливо хмыкнул Дым.

— Не сбежать, развеяться.

— И как?

— Танцевать хочу.

— Легко, — кивнул Сокора. — Когда у тебя ближайший свободный вечер?

— В пятницу.