Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Ты шьешь? — спросил Витольд, садясь на диван.

— Да, после переезда в Киев это стало моим главным средством, чтоб не сойти с ума, — ответила Ольга. — Ведь сначала, когда выпадали свободные вечера, я не могла ни читать, ни смотреть телевизор, меня все раздражало, я мучилась от воспоминаний…но как-то стала перешивать юбку и, оказалось, что это занятие очень успокаивает.

— Мистика!

— Ты о чем?

— Оля, твоя бабушка сорок лет была главной закройщицей Вильнюсского Дома быта, и у нее шили наряды самые уважаемые и богатые дамы нашего города. Очередь заказов была расписана на год вперед, а бабушкин отпуск или больничный становились настоящим стихийным бедствием для женщин. А когда мама вышла на пенсию, у нее дома постоянно бывали клиентки, желающие приобрести ансамбль от госпожи Тильды.

— А сейчас? — поинтересовалась Ольга. — Бабушка еще шьет?

— Нет, она стала плохо видеть, да и руки уже не те. Но я уверен — мама очень обрадуется, когда узнает, что тебе передался ее талант к шитью.

— Чтобы правильно делать выкройки, я даже окончила вечерние курсы, — сказала Ольга, — но шью довольно медленно, потому что лучше семь раз отмеряю, чем буду потом переделывать. А недавно освоила новую для себя технику — вышиваю шелком на бархате, — и девушка сняла с манекена шаль, чтобы показать отцу. — Видишь узор? Никогда не думала, что вышивать так сложно…Но что же это я о тряпках, — вдруг опомнилась Ольга, — когда времени в обрез? Давай быстро покажу, где и что лежит, чтоб, когда я вернусь на работу, ты себя комфортно чувствовал. Вот здесь, — девушка отодвинула стеклянную дверцу шкафа, — чистая постель, в этом ящике — мои фотоальбомы, думаю, тебе будет интересно посмотреть, на диване пульт от телевизора… кажется все. Пошли дальше. Это — ванная комната, здесь на полке чистые полотенца. Теперь кухня.

— Оля, — Витольд придержал девушку за руку. — А городской телефон есть? Я бы хотел позвонить бабушке Тильде, потому что мой мобильный здесь не тянет.

— Он на кухне, пошли.

Ольга показала отцу телефон и дала к нему справочник, а затем стала выкладывать на стол содержимое холодильника.

— Масло, сыр, шоколад, колбаса…Прости, сейчас нет ничего более солидного из еды, но голодным, я думаю, ты не останешься.

— Я поем, когда ты уйдешь, ладно? — Витольд усадил дочь на удобный диванчик, стоявший в кухонной нише, и сам сел рядом. — Не переживай, я прилично готовлю, так что от голода не умру. Скажи лучше, есть ли у тебя кофе, потому что если нет, подскажи, где можно его купить…

— Кофе есть, — Ольга открыла шкафчик над плитой и достала банку. — Я сама — большая любительница этого напитка, особенно утром. Здесь, на полке, еще есть печенье, чай, конфеты. Я хочу, чтобы ты брал

все, что захочешь, без всяких церемоний.

— Обещаю. А ты пока сядь рядом, вот так…Можно? — и Витольд протянул руку, касаясь щеки девушки. — Просто не верится — моя дочь…Знаешь, Оля, в тебе как-то неуловимо собрались лучшие черты всех Варгасов. Я потом обязательно расскажу историю нашей семьи, но сейчас меня интересует лишь одно — как можно встретиться с твоей матерью? Ведь, согласись, у меня есть право знать, почему она так поступила…с нами обоими. Почему я все эти годы не знал о дочери? Не принимал участия в ее жизни? Ведь это так жестоко, учитывая, что у меня больше нет детей…

— Папа, — Ольга взволнованно сжала руки Витольда, — что сейчас говорить? Я тоже узнала правду о тебе, лишь когда стала взрослой.

— И какую правду?

— Что ты даже не догадываешься о моем существовании.

— Господи, это еще хуже! И все это время ты, наверное, думала, что я не хочу видеть тебя, потому что мне не нужна дочь? — побелел от ужаса Витольд.

— Папа, — стала успокаивать его Ольга, — не надо так переживать, все равно ничего уже не изменишь. Лучше давай с благодарностью примем нашу встречу, ведь теперь мы знаем друг о друге, и будем обязательно поддерживать связь, правда?

— Да, обязательно.

— И на счет моего детства не мучайся, оно было вполне нормальным. Я вообще росла счастливым ребенком, ведь меня очень любили и мама, и бабушка с ее сестрой.

— Вот только отца не было, — вздохнул Витольд.

— Ну и что, у многих моих ровесников нет кого-то из родителей, уж такое сейчас время. Ну, а с тобой мама просто…ошиблась, хотя в то время ей казалось, что она поступает правильно.

— Значит, мне с ней не стоит встречаться?

— Не стоит. И вообще, лучше сначала узнать мнение госпожи Зои, а уж потом приступать к действиям. Но обещаю, пока буду на дежурстве, связаться с ней, так что подожди до утра, ладно? А пока расскажи, чем ты занимаешься? Женат ли? Я даже не знаю, сколько тебе лет? Есть ли у меня еще родные, кроме тебя и бабушки?

— Хорошо, я подожду до завтра, — улыбнулся отец. — А вот и ответы на твои вопросы. Мне через три месяца исполняется пятьдесят три года, я преподаю философию в Вильнюсском университете. После развода с твоей матерью, был еще раз женат, но мне опять не повезло. Моя вторая жена, дочь проректора нашего университета, желала жить исключительно светской жизнью и дети в ее планы не входили. После развода я долго холостяковал, но…

— В последнее время все изменилось? — улыбнулась Ольга.

— Да, — Витольд покраснел, — ты очень проницательна. Дело в том, что я начал встречаться с одной приятной женщиной, она известный в Вильнюсе фотограф, постоянно печатается в местных журналах и газетах, я вас обязательно познакомлю, когда ты приедешь. Ведь ты приедешь ко мне и к бабушке в гости? Кстати, когда у тебя отпуск, Оля?

— В начале осени.

— Прекрасно, за это время я успею сделать тебе вызов, а ты — оформишь иностранный паспорт и все необходимое для поездки. Согласна?

— Да, я с удовольствием побываю в Вильнюсе.

— Очень хорошо, но я не закончил отвечать на твои вопросы о родственниках. По отцовской линии у нас никого не осталось, а вот у мамы, то есть, у твоей бабушки Тильды, есть племянница. Ее сыновья Казимир и Донатас, или, как их называют дома — Казик и Дон — приходятся тебе двоюродными кузенами. То есть, у тебя, доченька, еще есть братья.

— Ох, — заволновалась Ольга, — братья? Как интересно, ведь я росла в женском окружении и родственных отношений с мужчинами никогда не имела…

— Догадываюсь, как несладко тебе пришлось, — сочувственно сказал отец, — ведь ты — вон какая красавица. Вероятно, когда выросла, тебя постоянно преследовали ребята? — И гневно добавил, — а отец как раз для таких дел и нужен…

— Чтоб с берданкой ухажеров отпугивать? — засмеялась Ольга. — Все не так страшно, папа. Я быстро научилась управляться с ребятами, а чтобы никто лишний раз не покушался, всегда выбирала лучших.

— И вертела ими, как хотела? — лукаво поддразнил Витольд.