Аня Сокол - Первый ученик

Больше его не трогали. Возможно, сами испугались того, что сделали, а, возможно, посчитали достаточно наказанным.

Девочка поправилась.

Скрипнула дверь. Макс открыл глаза, на крыльцо вышел мужик в спортивных трениках. Красное лицо, мутный взгляд. Грош ему польстил, на все ушло не больше десяти минут.

— Сидишь, чернорубашечник? — он плюхнулся рядом.

Грош едва заметно вздрогнул. С того мига, как его забрали в Академию, отец называл его только так. И ни разу по имени.

— Как тебе моя Кисана? — он подмигнул, заржал и попытался хлопнуть парня по плечу, едва не завалившись вперед.

— Блуждающий находится в одиннадцати метрах справа от вас. И очень злится.

Мужик подавился смехом и оглянулся, ожидаемо ничего не увидев.

— Но-но, — пьяно качнулся он и икнул. — Для этого… ик, ты здесь… ик, я плачу, — он снова посмотрел на пустое место. — Не вовремя Ирыч умер, — мужик поднялся, оперся об стену. — Раньше мы эту стерву… ик, — неопределенный кивок, — делили на двоих. Теперь, когда он скопытился… ик, она только моя, — он сплюнул.

Макс не сразу понял, что тот говорит о призраке, о хвосте, а не о крашеной возлюбленной.

— Откуда только знает, когда мы с Кисанкой? Ик…. Ходит за нами, что ли?

— Мертвые не видят, как мы ходим и что делаем. Они чувствуют. Она ощущает ваш эмоциональный подъем…, — парень посмотрел в пустые глаза заказчика и не стал продолжать. Тот не понял и половины слов.

— Чертова семейка… ик… — пьяный развернулся. — Пацан сбежал, Ирыч сдох, потом Иш, — он пошел к двери.

— Семейка? — удивился Грош. — Иш и Ирыч — родственники?

— Точно, чернорубашечник. Рутка — двоюродная… ик…. сестра Ишки, — мужик взмахнул рукой, задев косяк. — Сидеть здесь, понял? Ик… Меня хватит еще на раз. Или на два, — и снова заржал.

Минут через пять блуждающий отдалился. А потом и вовсе исчез. Макс встал, потянулся и сбежал с крыльца. Долго клиент не продержался, скорей всего, уснул, став призраку неинтересным. Не то, чтобы вернувшиеся не атаковали живых во сне, атаковали еще как, но именно этот предпочитал бодрствующую жертву, находящуюся на эмоциональном пике.

Макс прошел Некропольский насквозь, мысленно перечисляя хвосты Ирыча, о которых ему рассказала библиотекарша. Друг детства, теща, собутыльник и какая-то девка из Малоозерца. Девка!

Он не понимал, куда и зачем идет, пока не увидел перед собой красный забор.

«В Некропольский к свояку подался», — так пытался объяснить причину отсутствия хозяина Игрок. Мир показался Грошу не просто тесным, а съежившимся, словно ореховая скорлупка. Все было рядом, все было здесь в доме, где еще недавно сжигали вещи. Парень распахнул калитку. Он не следователь, не официальное лицо, но женщине придется если не поговорить, то выслушать. И пока он будет говорить — не спустит с нее глаз, иногда ответы не обязательно произносить вслух.

Дверь открылась, едва он сделал пару шагов по дорожке. На крыльцо вышла худая тетка в мешковатом свитере с натянутыми до кончиков пальцев рукавами. Казалось, в этот летний день она мерзнет. Когда он приблизился, Рутка грубо и одновременно беспомощно проговорила:

— Вам придется подождать, пока я не продам дом.

Грош молча поднялся по ступеням.

— У меня нет денег, — она отступила к распахнутой двери, вскидывая руки в извечном защитном жесте. — Сколько он вам должен? Я все отдам, но…

— Ваш муж нанял псионника, — то ли спросил, то ли констатировал факт он.

Он прошел мимо нее в дом, и женщина не стала его останавливать. Внутри царила разруха. Сломанная мебель, сваленные как попало на стульях и столе вещи, выброшенный ящик комода, треснувшее зеркало на стене. За потертую рамку воткнута фотография. Макс не знал, что говорить. И не мог уйти, поэтому зацепился взглядом за цветное изображение. Трое мужчин и Рутка. Улыбающийся Иш, угрюмый мужик в пол-оборота — Ирыч — и напряженный пацан в черной футболке с серо-стальным кристаллом на шее.

— Я заплачу, только подождите, — она оглянулась, недоумевая: только что они были на улице и вот уже стоят в комнате. — Вы ведь за этим приходили тогда?

Она его узнала. Что ж, этого стоило ожидать.

— Иш — ваш брат?

— Да, — она обхватила себя руками. — Его дом я тоже продам. И уеду.

— К сыну? — спросил Макс, вглядываясь в прямоугольник картона, такой несовременный в век компьютеров и кад-артов. Его мать тоже любила именно такие, как она говорила: «настоящие фотографии».

Они встретились глазами в зеркале, и он все понял. В один миг увидев отражение правды на стекле.

Она знала. Знала, что сын мертв, может, с того самого момента, как ее муж увез собаку в горы. Она всхлипнула, по-бабьи некрасиво скривив рот, тут же зажав его ладонями, костлявые плечи затряслись. Она закрыла глаза, не в силах произнести ни слова.

— Это вы завернули тело брата в пленку. Это могли быть только вы, — он повернулся. — Вы не боялись призрака, вы знали, что это ваш сын. Призраки никогда не приходят к тем, кого любят.

Он вытащил фото. На парне была другая одежда, серые брюки и синие кроссовки вместо желтых кед. Но кад-арт, больше похожий на отлитый из металла брусок. Вольфрамит.

— А Хрум? Что вам сделал пес?

— Он лаял! — закричала она. — Он лез в поленницу, он бы привел туда людей. Да и зачем ему жить без хозяина.

— Почему не сказали специалистам? Он сжег двоих, возможно, собственных убийц, но…

— Потому что! Вы захотите его привязать. Если бы я только смогла найти тело, найти моего мальчика. Я бы никогда не отдала его вам, слышите!

— Поздно, — глухо ответил Макс. — Он уже у нас.

— Нет! — застонала она.

— Прекратите, — припечатал он, — ваш сын умер не сегодня и даже не вчера. Вы могли сто раз найти его, но не сделали этого. А теперь скажите мне: почему?

Она стала мотать головой.

— Не поэтому ли? — Макс достал из кармана металлическую пластинку.

Женщина задрожала, будто он наставил на нее оружие. То, что она видела, было страшнее любого пистолета. Она пискнула и вдруг толкнула его в грудь. Эта тетка, годившаяся ему в матери, оттолкнула Гроша к стене, и он от неожиданности позволил ей это сделать. Фотография вылетела из пальцев и спланировала на грязный пол.

Рутка бросилась к выходу. Макс успел схватить ее за вытянутый свитер и дернуть обратно. Она налетела на стул, скидывая одежду на пол рядом с перевернутым ящиком комода. Ухватилась за ручку, с криком подняла его и ударила. Он даже не сразу поверил. Эта странная женщина не воспринималась как соперник. Но она била его старым комодным ящиком, в котором, наверное, хранили носки. Боль отозвалась в руках, которые он едва успел подставить, иначе дерево впечаталось бы ему в бок.

Тетка замычала и, с усилием подняв ящик, замахнулась снова. Криво, неловко, по-женски. Грош схватил его и дернул на себя. Женщина едва не упала, но вовремя выпустила «оружие» и снова бросилась к двери.