Аня Сокол - Первый ученик

Макс отбросил чертов ящик и кинулся следом секундой позже. Не представляя, что будет делать, когда поймает. Что вообще можно сделать с этой теткой?

Рутка выскочила из комнаты и попыталась закрыть дверь. Парень подозревал, что та тоже не представляет, зачем ей это надо. Псионник выставил плечо, и удар створки отдался болью в теле. Он слышал, как она всхлипывает с той стороны, налегая на дверь всем весом, желая победить в противостоянии, в котором уже проиграла. Он был выше и сильнее. Парень зарычал и, чуть отстранившись, ударил.

Дверь тут же открылась, невзирая на все ее усилия. Женщина закричала и бросилась на улицу. Макс побежал следом, минуя прихожую, ступеньки крыльца и хрустящий гравий дорожки. У нее не было ни малейшего шанса, он бы догнал ее через сотню метров, наверняка втащил бы обратно в дом и заставил говорить. Он не знал как, но заставил бы.

Тетка не была глупой, потому и не решилась на кросс по открытой местности. Она бросилась к дому напротив и, подбежав, заколотила кулаками по двери. Ее впустили, может, с испугом и легким недоумением. Рутка жила тут с рождения и знала всех, а они знали ее. Он же был чужаком. Причем без официальных полномочий.

Занавеска в красный горох шевельнулась и тут же вернулась на место. Он мог представить, как тетка плачется соседке на пришедшего выбивать долги псионника. А та хватается за отключенный телефон, намереваясь вызвать корпус правопорядка. Но даже если бы связь работала, Рутка не дала бы сделать звонок по одной простой причине. Эта причина лежала у него в кармане. Прямоугольная пластинка с выбитым номером.

Он хотел знать, что происходит, для того и взял железку. Хотел иметь противовес к тому времени, когда Шрам решит напомнить пси-специалисту о маленькой ночной прогулке. Хотел иметь то, что позволит сохранить независимость, а не стать карманным псионником Тилифа.

И этим загнал себя в ловушку — теперь он тоже не мог обратиться к властям. В Империи камней за контрабанду камней предусмотрено лишь одно наказание. Смертная казнь.

Макс выругался и закрыл справочник почтовых кодов Империи. Он перебрал уже кучу вариантов. Чертовы цифры ни под что не подходили: ни телефонные номера, ни регистрационные номера автомобилей, ни абонентские ящики, ни личные номера солдат, как он думал сначала. Все, что можно было проверить в отсутствии интернета, он сверил. Мысль о банковской ячейке была отложена в дальний ящик.

За спиной послышались шаркающие шаги, и голос с ехидцей произнес:

— Что, дурь выветрилась, за книги засел? — из-за крайнего стеллажа вышла Мария Курусовна.

Парень потер ноющую шею и не стал ничего отвечать.

— А как же тестирование?

— Я уже протестировался, — буркнул Грош, пододвигая к себе каталог с реквизитами подписок на печатные издания: газеты, журналы альманахи. Книги он уже проверил, серийные номера были длиннее и составлялись совсем по другому принципу.

— Ну, тогда ладно, раз протестировался. И когда только успел? В прошлом году, не иначе. Наши-то только вчера начали…

Бормотание библиотекарши прервал ударивший по ушам сигнал тревоги. Грош от неожиданности выронил листок с переписанными с таблички цифрами.

— Самое время для учений, — он наклонился и подобрал бумагу.

— Вот и в прошлый раз все так и подумали, — сказала бабка, покачав головой. — А оказалось… — она вздохнула. — Бросай свою географию и иди в бункер, Максим, от греха подальше.

Сирена взвыла повторно, хлопнула дверь, и в зал вбежал Игрок с совершенно безумным видом.

— Что? — вскочил Грош. — Опять обвал?

Леха оглядел стеллажи, ряд пустых столов и бросился к библиотекарше.

— Справочник по нефизическим величинам!

— Окаянный, — Марья Курусовна картинно схватилась за сердце. — Вот они, — она указала на полку: — краткий, полный и под редакцией Артаховой.

Парень подскочил к стеллажу и вытащил сразу два тома. Система оповещения дала третий сигнал и затихла.

— По какому поводу ажиотаж? Ждем лавину? — спросил Грош.

— Не, — отмахнулся Игрок, — учебная тревога.

— Ишь, ты. Откуда знаешь? Или перед тобой Нефедыч отчитался? — прищурилась библиотекарша.

— Спинным мозгом чую, — парень раскрыл толстый том.

Макс сел на место и взялся за каталог товарных штрихкодов. Спинному мозгу Лехи он доверял.

— Сегодня практикум по вскрытию узилищ, — Игроков посмотрел на Грошева, но никак его отсутствие на тестировании не прокомментировал. — Технолог в Шороме застрял. Арчи решил, что мы уже большие, сами справимся. Ну, как в школе, когда ученики уроки ведут, не помню названия, базарный день что ли?

— День самоуправления, — улыбнулась бабка.

— Точняк, он самый. Арчи искал добровольцев, — Леха быстро перелистывал страницы.

— Ты вызвался? — не поверил Грошев.

— Сейчас. Ты наших знаешь. Ленка как всегда стесняется, Самарский в трауре по безвременно почившей любви, а остальные, и я в том числе, сделали шаг назад.

— Он тебя назначил, — констатировал Макс.

— Ага, я половину констант не помню, — он нашел нужную страницу и стал водить по ней пальцем.

— Наши тоже не помнят.

Леха захлопнул том с тоской и посмотрел на тот, что лежал рядом (в два раза тоньше и в два раза меньше).

— Я его с собой возьму, — Игрок схватил книгу и бросился к двери.

— Куда? — закричала Марья Курусовна. — А записать? Где я его потом искать…

Вновь ударила сирена. Теперь так и будет: три сигнала поминутно, потом четверть часа тишина и все заново. К исходу часовых учений у всех обычно звенело в ушах.

— Согласно правилам техники безопасности, я должен немедленно поспешить в бункер, — выдал Игрок и скрылся за дверью.

Женщина беззлобно фыркнула. Макс встал и собрал каталоги в стопку. Ничего он здесь не нашел. И не найдет. Взгляд упал библиотекаршу.

— Почему географию? — спросил парень, рассматривая книги. Та тоже посмотрела на обложки. — Вы сказали, чтобы я бросал географию и шел в бункер. Почему?

— За дуру-то меня не держи, — она взяла верхние три тома, подошла к стеллажам и стала расставлять. — Опять историк шалит? Заставил в старометрических координатах разбираться?

— Это не координаты, — возразил Макс.

Самая простая и самая очевидная догадка — ее он проверил в первую очередь. Сигнал тревоги вибрирующе ввинтился в уши.

— Старая форма записи упразднена при Корифонте IV. Империя перешла на общемировые широту и долготу, — Марья Курусовна вернулась и положила на стол томик в потрепанной обложке.

« История великих географический открытий », — значилось на переплете.

— До этого система была веерная. Неудобная и неточная, но только наша имперская, чем очень гордились. Смотри, — она указала на листок, — сколько у тебя здесь цифр: первая обозначает прямую, вторая — градус отклонения от нуля, третья — точку пересечения…, сейчас, — она раскрыла томик в самом конце, где были приведены таблицы. — Если перевести со старой системы, получается…