Кресли Коул - Тень предъявляет права

Треан был горд от того, что смог поразить ее. Прежде он ничего не смог бы принести в их союз… кроме поискового кристалла и своего фамильного меча. Теперь же они будут наслаждаться богатством, которое накопил он.

Сейчас, похитив Беттину, Треан признал, что этот план оказался гениальным. Странно, что идея научить меня, быть вампиром, возникла в голове такого безумца, как Лотэр. Треан задался вопросом: Чему еще мы — Дакийцы — можем научиться?

— Мы собираемся поговорить о том, что произошло во время того боя или нет? — требовательно спросила Беттина, откинув свои длинные волосы за спину, будто бы готовясь к сражению. — Ты должен понимать, почему я сделала то, что сделала.

— Твои действия абсолютно очевидны!

— Я даже подумать не могла, что ты так быстро избавишься от яда.

У него отвисла челюсть. Нагло признается в содеянном?

— Но, окажись я снова в такой ситуации, сделала бы то же самое!

— Что? — заорал он, врезав кулаком в соседнюю стену.

Здание содрогнулось.

Как ни странно, но Беттина даже не вздрогнула, лишь смерила его метающим молнии взглядом.

— Очевидно, ты до сих пор не в себе. Я не собираюсь разговаривать с тобой, пока тебе не станет лучше. Треан, ты должен вернуть меня домой.

— Я еще не закончил с тобой, Невеста. — Никогда не закончу. — Как ты однажды сказала мне: смирись.

— Ты не можешь удерживать меня здесь против моей воли!

Он приподнял брови.

— И что ты сделаешь, чтобы помешать мне?

— Ты забыл, что я вернула назад свою силу.

Из ее поднятых ладоней лился свет.

— Думаешь, я когда-нибудь смогу это забыть? — Приблизившись, Треан навис над Беттиной. — Сделай это, чародейка! — Он прижался грудью к ее ладоням. — По крайней мере, мое сердце почувствует что-то еще, кроме нынешнего жалкого состояния.

Остановившееся сердце, потерянное сердце. Какая разница?

Приподняв подбородок, она толкнула его обеими руками. Треан ощутил исходящий от них жар и приготовился к неизбежной боли.

Но Беттина не сделала этого, лишь с разочарованным вздохом опустила руки.

— Стесняешься использовать силу, чтобы помочь себе? Тем не менее, ты с легкостью применила ее, защищая демона.

— Конечно, я защищала его! И всегда буду, если смогу.

Оскалившись, Треан рявкнул:

— Он не хочет тебя так, как я… никто не хочет! Даже если ты поступишь еще хуже, чем уже поступила, я все равно приду за тобой.

* * * * *

Прежде чем Беттина успела отреагировать на его непонятные обвинения, Дакийский сжал ее за талию и переместился. Мгновение спустя она ощутила себя лежащей на мехах. Он перенес ее в свою постель?

— Вампир, остановись! Подумай, что ты делаешь!

И не думая останавливаться, он склонился над ней, сжал ее руки над головой и подмял под себя.

Когда он прижался лицом к ее лицу, словно дыша ею, Беттина подняла взгляд к сводчатому потолку.

Особенный запах Дакийского взывал к ней… его кожа, его желание… она обнаружила, что отвечает на его страсть. Боги, как же она скучала по нему!

— Я-я не понимаю, что происходит. — Возможно, если бы у нее было больше опыта в отношениях или с вампирами в целом, то она смогла бы расшифровать его намеки, его дикие эмоции. — Я совсем ничего не понимаю.

— Все, что тебе нужно понять: я никогда тебя не отпущу.

В глубине души Беттина затрепетала от этих слов. Но…

— Ты не можешь удерживать меня тут. Я должна управлять своим королевством.

— Не могу? Может быть, я не сделал бы этого раньше, когда у меня была честь. Но, женщина, ты распотрошила меня до костей. Я ничто, кроме боли и потребности. Тень.

— Ты привел меня сюда, чтобы наказать?

— Да! Нет. — Задрав до талии ее юбку, он толкался бедрами меж ее ног. — Я пойму это, когда войду в тебя.

Как и однажды ночью в палатке вампира, Беттина почувствовала, как его твердый член вжался в ее трусики. Против воли ее лоно увлажнилось, готовясь принять эту твердость.

— Я не хочу тебя… только не так.

Вампир отстранился от нее, но продолжил удерживать ее запястья.

— Черт побери, Беттина! — Свободной рукой он сжал ее затылок, чтобы встретиться с ней взглядом. — Выбери меня, а не его! Желай меня.

Выбрать его, а не Каса? Я уже сделала это!

Но прежде, чем она успела съязвить в ответ, вампир заорал:

— Что я должен сделать? Блять, ответь мне!

Он задел ее маску, частично заслонив Беттине обзор.

— Отпусти мои руки!

Когда он этого не сделал, она попыталась плечом вернуть ее на место.

В ту же секунду вампир вдруг изменился. Его глаза становились то черными, то зелеными; отпустив Беттину, Треан с нежностью поправил ее маску.

Затем со страдальческим стоном он уткнулся лицом в ее шею, снова и снова молотя кулаком по постели.

— Я не могу сделать тебе больно, — прохрипел он. — Даже сейчас не могу.

— Но, очевидно, хотел бы? — гневно спросила Беттина.

Она не заслужила такого обращения! Тем не менее, казалось, что вампир совершенно не слышит ее.

Он прошептал ей на ухо:

— До тебя я был бесчувственным чурбаном. — Будто не в силах сдержаться, он поднял голову и прижался губами к ее щеке. — А с тобой? Я никогда не боролся с такой сильной похотью. Никогда не ощущал такой ярости. — Он чередовал грубые слова с нежными поцелуями в ее висок. — Никогда не испытывал такой боли. — Поцелуй в уголок ее губ. — И не любил так сильно.

— Любил?

Дакийский всегда говорил о судьбе, кровном связывании и о Невесте. Но никогда раньше не упоминал о любви!

Его завораживающие глаза встретились с ее глазами.

— Я ненавижу то, что ты сделала. И все равно люблю тебя. — С горьким проклятием, словно сказал что-то лишнее, вампир отстранился от нее. Отвернувшись, он сел на край постели и уткнулся лицом в ладони. — Я не позволю тебе уйти, dragг. Ты останешься со мной в этой преисподней, пока твоя другая жизнь не станет лишь воспоминанием.

— Останусь с тобой? — Она раздраженно оправила свою одежду. — После того, как ты поступил со мной?

Он бросил ее, затем похитил… не объяснив свои действия и не позволив Беттине объяснить свои.

Вампир вскинул голову.

— Ты злишься на меня? Ты постоянно предавала меня! А потом, вдобавок ко всему, использовала свою силу на мне… на мне. Видимо, я стал последним, кто узнал, что ты вернула ее!

— У меня не было выбора, кроме как использовать ее. А как насчет тебя? Ты унизил меня перед моими подданными. Не говоря уже о том, что ты сделал с Каспионом.

— Как ты смеешь произносить его имя в моем доме? — В его голосе сквозила лютая злость. — Это он виноват в твоем предательстве. Он уговорил тебя сделать это. Ты никогда сама не предала бы меня.