Taliana - Утекая в вечность

Гид благосклонно улыбнулся и журналистка продолжила:

— Глупее…

— Что, простите?.. — растерялся Фавиан. Оглянулся узнать, кто слышит этот диалог и в изумлении уставился на гостью.

— Я понимаю, чем продиктована эта демонстрация физической мощи. Капитан давно желал доказать мне свои преимущества. Признаю, у него получилось. Так и передайте. Калина Проскурина впечатлена достоинствами капитана Амира. Его мстительность и злопамятность просто меркнут в моих глазах на фоне спортивной подготовки. Он так лихо подтягивается и отжимается, что я просто забываю про все обиды! — с показным оптимизмом уверила гостья. — Наблюдая, как капитан обильно потеет, я вдруг поняла! Какой потрясающий мужчина. Почему же он не начал отжиматься раньше?! Я бы скорее осознала, что теряю в его лице!

Проскурина промокнула сухие глаза платком и улыбнулась. Наблюдая за предметом разговора.

— Фавиан, передайте, пожалуйста, что гадкий изумрудный жук всегда со мной. Ношу у сердца и никогда его не продам. Как я могу? Ведь он напоминает капитану мои глаза… Я решила, пусть останется мне на память. Теперь одно гадкое существо станет напоминать мне про другое, — сладко улыбнувшись, невинным голосом подытожила журналистка.

Что подумал гид, понять было сложно, но вид он имел такой, словно миной ему разорвало голову, в результате полушария мозга разъединились и никогда уже не сойдутся воедино…

— Я не понимаю… — с трудом взяв себя в руки, хрипло ответил вампир.

— Просто передайте, Фавиан. Капитан поймет.

Мстительно?.. Пожалуй. Слегка неловко перед седым бессмертным?.. По правде говоря — да… Стоило ли оно того?.. Когда воображает себе лицо капитана выслушивающего гида… Определенно, да!

Амир так и ушел не оглянувшись. Калина проводила его собранную усталую фигуру улыбающимися зелеными глазами. Заметно было, что он обессилен. Кажется, демонстрация собственных преимуществ вымотала его без остатка…

Вот и все интересное за целую неделю поездки. Полный провал. Из дворца за Проскуриной так и не прислали. Она не видела даже Аримаса. Впрочем, он мог и не знать, что она тут. А может и знал, но ему было уже не интересно.

Только Танум приходил почти каждый день. Но его Калина ни разу не спросила о том, о чем хотела знать. И конечно, ни о ком из жителей дворца. Его визиты могут быть ловушкой. Нельзя исключать, что бедного наивного мальчика подослал его хитрый дядя. Проскурина спрашивала в общем про бессмертных, про быт, о нем самом. То, что могло пригодиться делу, но не выглядело бы подозрительным в глазах тех, кто мог его расспрашивать, о чем они обычно говорят. А вот Танум расспрашивал ее очень подробно. Как она живет, где работает, чем еще занимается? Все без исключения. Друзья, родители, враги, постигнувшие журналистку беды. Все, даже мельчайшие детали. Но любопытство его смотрелось очень искренне.

В конце он долго жал Калине руку и очень просил приезжать еще.

— Если у вас нет постоянной работы, что вас там держит? Приезжайте чаще. Я буду вас очень ждать!

Но Проскурина ничего не обещала. Вдруг это проверка?.. И даже если нет, ведь Танум ей не друг. Хотя к стыду своему, где-то внутри, Калина ощущала происходящее иначе. Общение с юным солдатом стало глотком свежего воздуха. Такого нужного, такого полезного. И оно согрело женщину. Общаясь с ним, подозревать бессмертных в чем-то дурном было бесконечно тяжело. Проскурину порой мучал стыд.

— Не знаю, Танум. Какая-никакая, работа есть и ее нужно делать, что бы было за что жить. Я обещала Даниле, что пока буду работать у него. Он ведь надеется на меня. А работы в баре много. Так что не знаю, смогу или нет. Может быть уже весной. Если доживу…

Но юноша просил и просил, и просил. И выглядел бесконечно огорченным, когда гостья уезжала.

За железной стеной, уже в городе людей, автобус с туристами ждали тележурналисты. Как и всех кто до того приезжал из очередной поездки к бессмертным. Калину не могли не узнать и попросили интервью:

— Госпожа Проскурина, как прошла встреча с любимым?

— Отлично. Он каждый день носил мне мои любимые цветы, — постно ответила она, не останавливаясь ни на миг.

— Она все врет, — беспардонно приобняв женщину, заявил Кирилл. — Он даже ни разу не пришел! Паршивый кровосос ее разлюбил!

— Как вы это прокомментируете?

— Любовь бессмертных не такая бессмертная как они сами? — холодно предположила Калина, избегая глазами камеры.

Вот и все. И более никаких комментариев, какие бы вопросы не доносились ей вослед.

Бывшая журналистка подробно изложила все произошедшее в поездке Аршинову, министр выглядел огорченным, хотя и старался это скрыть.

— Что скажите, шеф? — прикрывая стыд шутливостью тона, спросила Калина преувеличено бодро.

— Ничего. Хорошего, точно!.. Вы не перестаете меня удивлять. Я говорю вам действовать осторожно, когда дело касается Вишнара. А вы согласно киваете головой и тут же летите к мужчине в окно прямо в день приезда? Это ваши обычные методы? — Строго спросил он, пронзив Калину неласковым взглядом. — Лихо же я ошибся в выборе агента внедрения. Вам бы продажами заниматься. Человек открыл форточку проветрить квартиру, а вы ему туда брошюрку косметики или отбеливателя для носков.

— Носки не отбеливают, — буркнула она и увела глаза.

— Вы бы смогли продать и такую белиберду! С вашими методами. А вот задание вы с треском провалили!.. Я так вас ждал! Думал, сейчас вы мне цепочку разных занимательных событий изложите. А вы мне про катание на карете!.. — Аршинов мучительно растер свой морщинистый лоб. — Это плохо… Я возлагал многим большие надежды на ваш визит. Вас даже не пригласили во дворец.

— А я не удивлена. Напротив, я так и думала, что его интерес, выказанный при первом знакомстве, лишь любопытство самца к чему-то новому. И потом, тогда особого выбора не было. Всего одна дама…

— Как огорчительно. Я думал иначе…

— Но с другой стороны он не наказал меня за выходку с шаропланом.

— Это говорит лишь о том, что он разгадал ваш план. Это было очень неразумно с вашей стороны, так себя обозначить. Вы должны были ждать приглашения. Скромно, не афишируя себя. Информация дошла бы до него. И уже вскоре. Думаете, он не просматривает списки приезжих?.. А вы сразу в окно! Вот он и насторожился. Теперь вам придется залечь на дно. Не появляться там много месяцев. А это сильно ограничит меня в средствах воздействия. И украдет у нас много времени, которое можно было потратить на действие.

— Простите…

— Все что ни делается, к лучшему, — устало вздохнул министр. — Возможно, пригласи он вас, наломали бы еще больших дров. Вам нужно научиться действовать продуманно. Этим и займетесь или же от этой части миссии придется отказаться. Я тем временем направлю туда кого-то другого. Мне жаль, что я отнял у вас время.