Татьяна Алферьева - Левиратный брак (СИ)

«Я всегда знала, что она способна на нечто подобное. Не зря моё сердце с самого вашего младенчества тяготело к тебе, моя крошка. Ты порадовала меня дважды, согласившись выйти за Ральфа и не отказавшись от левиратного брака с Виктором. Теперь ты маркиза, и я спокойна за тебя и твоё будущее. И когда эта бесстыдница успела спутаться с бароном? Разве не предупреждала я вас обеих о его азартной натуре? Да он вмиг проиграет всю её часть наследства, доставшегося вам от родителей. Даже на свадьбу меня не пригласила! Знала, что я буду против! Теперь они в столице, прожигают деньги и жизнь. Вот ведь двуличная особа! А говорила, что её вовсе не прельщает столичная жизнь. И с Эдвером почти не общалась. Всё скрыла! Страшно подумать, чего ещё я о ней не знаю. Ладно, хоть замуж вышла. А как ты поживаешь, моя милая? Как муж? Ласков ли он с тобой?..»

Бывает, даже родители любят детей по-разному. Что уж говорить о других родственниках. Лилиана была очень бойким, непоседливым ребёнком в отличие от Марианы, которая могла часами наблюдать за тем, как тётя София вышивает, и слушать её бесконечные рассказы о том, кто как родился, женился и умер. Когда Лил отдали в пансионат, ей стало казаться, что тётушка и сестра страдают в разлуке с ней, и в летние месяцы она всячески пыталась наверстать упущенное, душа обеих в переизбытке своей любви. Леди Софи подогревала подобный настрой, жалуясь на то, что они с Мари скучают, просиживая в поместье, в отличие от Лил, которой довелось находиться в таком интересном месте, как пансионат сестёр Рошер. Лилиане действительно было там очень интересно, в пансионате у неё появилась куча подруг. Нежелание отдать туда же Мариану тётушка объясняла просто: должен же кто-то скрашивать её одиночество. И маленькая Лилиана думала, что её сестра пожертвовала собой в угоду тётушке. Поэтому она была готова выполнять любой каприз Мари. Подрастая, Лил поняла, кто на самом деле явился жертвой, но по-прежнему не могла отказать нежно любимым родственникам в любой их просьбе. Возможно, живи она с ними постоянно и лучше знай их натуру, такого отношения к ним у неё бы и не было.

Девушка остановилась и оперлась одной рукой о шершавый ствол дерева. К ночи заметно похолодало. Теперь всё окончательно встало на свои места. Тётушка никогда не любила её так, как Мариану. И не только потому, что Лил была далеко, а Мари рядом. Просто у её сестры был подходящий характер, который леди София ещё больше подстроила под себя. И всё-таки Мари была послушна её воле до поры, до времени…

Лилиана ударила кулачком по дереву. Как она могла так глупо рисковать своей репутацией ради сестры? Может потому что не ценила её, как положено ценить любой благородной леди? Скорее бы закончился этот ужасный год. Она твёрдо знала, что будет делать после развода. Станет учительницей. Будет учить детей всему тому, что знает и умеет сама. Эта мысль грела ей сердце. По пансионату у Лил было много подруг, которые хоть и не могли похвастаться благородным происхождением, зато были весьма состоятельны. Они не откажут в помощи открыть новую школу.

Чувствуя, что настроение медленно, но верно улучшается, Лилиана пошла в сторону поместья. Навстречу ей со свечой в руке вышла Роза.

— Где же вы бродите, миледи? Скоро полночь, — покачала головой старшая горничная.

На небе медленно одна за другой загорались звёзды. Воздух был напоен ароматом цветущих растений, в траве надрывался сверчковый оркестр. Ни Виктор, ни Мариана, ни тётя София не смогут отнять у Лил умение наслаждаться красотой окружающей природы, а значит, она всегда сможет почувствовать себя счастливой, несмотря ни на какие жизненные обстоятельства.

Дорога, ведущая к поместью герцога Каунти, довольно сильно заросла. Однако поля были засеяны, трава на лугах скошена и сено убрано в снопы.

Сегодня, как и положено благородной даме, Лил ехала в карете и с интересом выглядывала в окно. Небо с утра заволокли кучевые облака, однако было тепло, даже душно от жары, и дождь не спешил начинаться.

Когда-то украшавшие подъездную аллею могучие вековые дубы были кем-то безжалостно срублены, и лишь большие пеньки напоминали о стоявших здесь прежде красавцах. На крыльце гостью поджидал герцог. Он не стал церемониться и, стоило карете остановиться, сбежал по ступенькам и сам открыл Лилиане дверь.

— Миледи, вы само очарование, — восхищённо произнёс Грегори Каунти.

На Лил было золотисто-жёлтое платье, ненавязчиво украшенное белоснежными кружевами. Волосы девушка уложила в высокую объёмную причёску, красиво их переплетя. Это подчеркнуло её тонкую изящную шею и нежный овал лица.

— А вы сама любезность, милорд, — не осталась в долгу Лил, невесомо опираясь на руку герцога.

Каунти был одет во всё белое. Светлая одежда оттеняла его смуглую кожу и тёмные волосы.

— Что случилось с вашими дубами? — озабоченно поинтересовалась Лилиана.

— Их вырубили, когда отца отправили в ссылку, как знак немилости короля.

— Какая нелепая жестокость! — возмутилась Лил. — Деревья-то в чём виноваты?

— Кое-кто считал, что они олицетворяли могущество нашего рода, — пожал плечами Каунти и с грустью добавил: — Когда мы с сестрой былидетьми, мы так любили играть между ними в прятки. Даже вдвоём мы не могли обхватить этих исполинов.

— Посадите новые, и ваши внуки и правнуки будут играть также.

— Прекрасная мысль.

Они вошли в холл, в котором недавно был сделан ремонт. Обстановка была предельно простой, никакой роскоши и богатства, вполне ожидаемых от герцогского поместья, здесь было.

— Я решил, что в такую погоду будет приятно пообедать на открытой террасе, — ведя девушку в нужную сторону, сообщил Каунти.

— Я приехала первой?

— Нет, все гости уже собрались.

На террасе, выходившей в парк и обвитой гирляндами дикого винограда, стоял круглый стол, за которым мирно посапывала престарелая леди.

— Графиня решила вздремнуть после утомительной поездки, — с лукавой улыбкой пояснил герцог. — В её возрасте любые расстояния кажутся изматывающими.

— Это все ваши гости? — шепотом воскликнула Лил, с трудом удерживая смех.

— Да. Согласитесь, что все приличия соблюдены, — отодвигая стул и помогая девушке сесть, заметил мужчина.

— Не смею спорить.

Девушка смеялась глазами. Склонившийся к ней герцог не сразу смог отвести взгляд от лица хорошенькой маркизы.

— Познакомите меня с графиней, когда она проснётся? — с озорством в голосе спросила Лил.

— Всенепременно.

Слуги тихо, чтобы не будить пожилую леди, накрыли на стол, после чего герцог их отослал. На веранде остались лишь трое.

— Вы тоже любите сами накладывать еду себе на тарелку? — спросила Лил, имея в виду, что обычно слуги прислуживают господам во время приёма пищи.