Татьяна Алферьева - Левиратный брак (СИ)

Ужин заметно затянулся. Говорила в основном графиня, вспоминая стародавние времена. Она была прекрасным рассказчикам, и слушать её можно было бесконечно. Жизнь старой леди оказалась богата событиями, описание которых графиня щедро приправляла своим отменным юмором и тонкой иронией. Поэтому разошлись по комнатам все трое ближе к полуночи, когда бродившая неподалёку гроза решила вернуться.

На этот раз раскаты грома безостановочно следовали один за другим. В комнате было светло от прорезавших небо причудливых молний. Лилиана не удержалась, завернулась в покрывало и вышла на балкон, чтобы быть ближе к разгулявшейся стихии. Она с удовольствием вдохнула ни с чем несравнимый аромат грозы. Очередная яркая вспышка осветила балкон, и Лил вздрогнула, поняв, что стоит на нём не одна. Неподалёку от неё неподвижно замер герцог, глядя прямо перед собой.

— Вы тоже любите грозу? — спросил он, пользуясь передышкой между раскатами.

— Да, — девушка успела ответить прежде, чем снова ухнул гром.

— Сегодня был чудесный вечер, один из лучших в моей жизни, — герцог говорил достаточно громко, чтобы Лил слышала, но она всё-таки сделала несколько шагов ему навстречу.

— Вы так грустно об этом сказали, словно, подобное никогда больше не повторится. Но у вас всё впереди. Всё для вас только начинается, — горячо произнесла девушка.

— Возможно, — не стал отрицать герцог.

В вспышке молнии его глаза показались Лилиане угольно-чёрными. Волосы были собраны в хвост, делая черты лица строже, отчётливее.

— Обычно женщины боятся грозы. Из комнаты леди Арабеллы я слышал испуганные вздохи.

— Так надо пойти успокоить её. Проводите меня.

Она оказалась совсем рядом. Стоило только протянуть руку, чтобы прикоснуться к её волосам или лицу, или снова ощутить в объятиях гибкое стройное тело. Ни одна женщина не вызывала в нём, зрелом, повидавшем и испытавшем многое мужчине такую бурю эмоций, как эта юная девушка и чужая жена. Чистая, искренняя, светлая и совершенно для него недоступная по причине своей принадлежности другому. Пора брать себя в руки, иначе…

Герцог глубоко вздохнул, пальцы непроизвольно сжались в кулаки:

— Её дверь следующая после вашей.

Лилиана подошла, постучала.

— Леди Арабелла, это я Мари! Пустите меня.

Изнутри ослышался шорох, после чего дверь широко распахнулась.

— Деточка! Как хорошо, что ты пришла. Я ужасно боюсь грозы. Однажды я видела как…

Дальше слышно не было. Маркиза вошла в комнату. Герцог приблизился вплотную к перилам балкона и долго стоял под долетавшими сюда холодными каплями дождя, вспоминая прошедший день. Да он хотел ещё раз увидеть рыжеволосую красавицу с лучистыми голубыми глазами и тёплой улыбкой. Он каждый день ездил в Коэн, но девушка больше там не появлялась. Тогда он пригласил её на обед, а чтобы соблюсти приличия, позвал единственную соседку, которая не отказала бы ему в визите, старого и верного друга их семьи — графиню Дейшир. И не учёл одного, что пойдя на поводу своих желаний, попадёт в самую настоящую западню. Западню её глаз, её голоса, её движений…А теперь остывая под холодной дождевой водой, он медленно приходил в себя, понимая, что зашёл слишком далеко.

Лилиане тоже не спалось. После того, как она рассказала графине с полдюжины смешных историй из своего детства и та уснула, девушка лежала с открытыми глазами и смотрела в темноту, вслушиваясь в звуки стихающей грозы. Она вспоминала взгляд герцога, его слова, тёплое кольцо его рук. Рядом с этим мужчиной она чувствовала себя очень уютно, могла свободно общаться с ним на любые темы и, самое главное, с герцогом она была сама собой. Не было того напряжения, что она ощущала рядом с Виктором, вынужденная притворятся Марианой. Почему всё так сложно? Ответ был прост — она сама усложнила себе жизнь, добровольно подписавшись на все те неприятности, что сейчас происходят с ней. Не согласись Лил на подмену, познакомься она с герцогом, будучи свободной… Глупости! Зачем думать о том, чего не случилось? Возможно, она бы и не встретила его или встретила слишком поздно. Вряд ли король станет тянуть с выбором невесты для Каунти, да он решит это дело в течение одного бального сезона. Значит, скоро герцог женится…

Уснуть удалось только под утро, поэтому встала Лилиана поздно. За окном ярко светило солнце. Спускаясь в столовую, девушка невольно подслушала обрывок разговора герцога и графини.

— Мне знаком этот взгляд, мой милый Грег, — довольно громко, не стесняясь, говорила леди Арабелла. — Это взгляд влюблённого мужчины. Не тем ты занимаешься, мой милый друг, не тем. Езжай в столицу и подыскивает себе невесту. Оставь чужую жену в покое.

Лилиана громко топнула и притворно покашляла, ускоряя шаг. Она не хотела подслушать ещё и ответ герцога.

— А вот и моя спасительница! — воскликнула графиня, увидев практически вбежавшую в столовую Лил. — Если бы не вы, Мари, этой ночью от страха у меня бы случился сердечный приступ.

— Доброе утро, — поздоровалась девушка, присаживаясь за стол. — Не стоит меня благодарить. Я и сама боялась не меньше вашего, так что мы выручили друг друга.

— Ах, лукавите, — хмыкнула графиня.

— Надеюсь, после окончания грозы вам хорошо спалось? — вежливо поинтересовался герцог, скользнув взглядом по немного бледному из-за тревожно проведённой ночи лицу девушки.

— Достаточно, чтобы сразу после завтрака отправиться в путь. Спасибо за гостеприимство, Ваша светлость, — ответила Лил, на удивление спокойно для самой себя встретив взгляд Каунти.

— Действительно, что-то мы у тебя задержались, Грег, — согласилась с маркизой графиня Дейшир.

— Мне было чрезвычайно приятно ваше общество, — обращаясь к обеим, но глядя только на Лил, тепло произнёс герцог…

Он долго стоял, глядя вслед удаляющемуся экипажу. Затем тряхнул головой, возвращаясь с небес на землю. Пора было готовиться к отъезду в столицу.

Однажды Лилиана пожаловалась Кэрри, что не умеет ездить в дамском седле. На что учитель, привычным жестом поправив очки, заметил: без практики умение так и не появится. Удивлённая простым решением столь сложного для неё вопроса и тем, что она сама до этого не додумалась, Лил старалась, как можно чаще, упражняться. Поначалу ей помогал Ван Дейн. Он лично седлал для госпожи полюбившуюся ей Искорку. Лилиана надевала женский костюм для верховой езды и чинно, как подобает благородной даме, усаживалась на лошадь. Управляющий водил кобылу на корде шагом, затем переводил её на лёгкую рысь, после чего Лилиана под его бдительным присмотром посылала лошадь в галоп. Заканчивалось всё тем, что маркиза падала в кучу сена, ругала дамское седло и жалела, что не родилась мужчиной.