Молли Харпер - Забота и пропитание для одиноких вампиров

— Что происходит? — спросила Гиги, кусая корочку пиццы. — У нашего вампира ПМС?

— Я не понимаю живых мужчин, — пробормотала я, взяв кусок пиццы. — Думаешь, понимаю немертвых?

Ответ Гиги прервал «Полет шмеля». Я достала телефон, не упуская из внимания разочарованный взгляд, который сестра на меня бросила.

Я, морщась, нажала «Ответить» и приняла звонок, покорно записывая изменение в заказ цветов на свадьбу Карвер-Оуэн. Живой дядя невесты уверял, что у него аллергия на розы, а это значит нужно полностью менять тему.

Я предложила несколько альтернатив, и мы решили заменить всё дерзкими розовыми лилиями-звездочет. Я завершила звонок в быстром, деловом ключе, не выслушав о моем обычном восторженном таланте.

И от этого Гиги нервно прикусила губу. Когда я повесила трубку, она спросила:

— Айрис, всё в порядке?

Я прочистила горло и улыбнулась ей самой обнадеживающей улыбкой, хотя ничего подобного не чувствовала:　

— Ничего такого, что не будет исправлено в течение трех дней.

* * *

Мне удавалось избегать Кэла в следующие два дня, просыпаясь после того, как он ложился спать на весь день, и закрываясь в своей комнате на ночь. Гиги уверяла, что Кэл вел себя дружелюбно, если они с ним случайно пересекались в доме. Видимо то, что она нашла Кэла голым на нашем полу, своего рода их сблизило.

Кэл оставался в подвале и читал отчеты Совета каждый раз, когда я была дома. Я оценила приложенные усилия с его стороны обеспечить меня комфортом, хотя по-прежнему считала, что врежу ему лопатой по лицу, если представится такая возможность.

Снова и снова я собиралась спуститься и обсудить мой разговор с Офелией, и странный смысл комментариев мистера Крауна, с которым я столкнулась в коридоре.

Но не могла себя заставить сделать несколько шагов и спуститься в подвал. Не хочу больше помогать Кэлу никоим образом. Не хочу, чтобы он подумал, что я простила его и заинтересована выполнять что-либо помимо вышеупомянутой лопаты, встречающейся с его лицом.

Я хорошо разбиралась в беспристрастных отношениях после секса. Если он думал, что я буду вешаться на него, то серьезно ошибался.

Я устала от околачивающихся вокруг эмоционально закрытых мужчин, с пульсом или без. Войдя в офис Совета, я наконец-то почувствовала, что вернула контроль над своей собственной жизнью после недели хаоса и неопределенности.

Хотя не обошлось и без болезненных откровений, но они уже все окупились. В последнее время не так их много было.

И честно говоря, я с облегчением вздохнула, вернувшись к обычному распорядку дня. Гиги и я в течение дня не находились дома. Я полностью погрузилась в работу и увязла во всех фантастически обыденных мелочах жизни моих клиентов.

Я вернулась к моему саду и с трудом себя сдерживала, чтобы не заходить домой до захода солнца или до прихода Гиги из школы, поэтому могла уйти с головой в то, что не успела сделать во время кризиса Кэла.

Я пополнила мои сладкие хранилища и нашла новые тайники. Вырвала сухие растения и подрезала розы. Избавилась от сорняков и разбросанной измельченной яичной скорлупы вдоль цветочных клумб.

Выбросила давно увядшие букеты, стоящие в вазах в гостиной и заменила пробными композициями из лилий и папоротников или роз с розмарином.

Я присутствовала на одном из волейбольных матчей Гиги, продавала попкорн и мирилась с пассивной агрессией соперничающих матерей девочек по команде Гиги.

Не было никаких последствий от моего «визита» в Совет, поэтому я вернулась к деловым, на расстоянии отношениям с клиентами, которые не хотели оторвать кусок от меня или жить со мной.

Я доставила ящик крови. Получила груз безвкусной мебели в стиле Лас-Вегаса. И отправила уборщицу в дом мистера Ричека, чтобы убрать кишечные доказательства несовместимости его обоев и гипоаллергенной кошки Джинджер.

Мой день омрачала ранняя встреча с жутким мистером Доддом, одним из низших сотрудников Совета, который с момента подписания контракта — три месяца назад — стал немного более бесцеремонным.

Я совершила ошибку, когда слишком рано прибыла в его дом, чтобы привезти картину, которую доставили из Чикаго в шесть утра в муниципальный аэропорт Пустоши Убывающей Луны.

Я работала несколько недель, чтобы достать эту картину — экземпляр живописи эпохи Возрождения, которая, по-видимому, напоминала мистеру Додду его первую «любовницу». Я проявила непредусмотрительность и должна была бы находится на чеку рядом с тем, кто без содрогания от неловкости употребляет слово «любовница».

Солнце едва выглянуло из-за горизонта, когда я повернула на Дир Хевен Роуд. Мне как можно скорее нужно было доставить портрет. В противном случае, я бы весь день таскалась с очень дорогой, деликатной картиной в незащищенном кузове моего фургона.

Я как можно тише прошла через входную дверь и оставила портрет в шкафу спальни мистера Додда, как мы и договорились. В ничем не примечательной комнате его не было. Большинство старых вампиров не разделяло идею спать в кроватях, поэтому они создавали мало освещенные и тесные укромные места в других частях их домов.

В доме было тихо, и окна по-прежнему закрыты от солнечного света. Я повернула налево в сторону кухни, чтобы проверить запасы крови мистера Додда. И почти добралась до входной двери, когда неожиданно меня схватили за руку.

Дернув руку, я завизжала, но хватка оказалась слишком крепкой. Меня втолкнули в кухню и прижали к столешнице, ручка ящика впилась мне в спину.

Я зашипела от боли, зная, что на том месте останется синяк. Зажглись конфорки на плите. Освещая передо мной высокого, долговязого вампира с растрепанными темно-русыми волосами. Он ухмылялся мне, пока буравил меня холодными голубыми глазами, а затем протяжно произнес:

— Так ты та самая трудолюбивая пчелка, которая снабжает меня едой.

— Айрис Скэнлон, компания «Билайн». Я надеюсь, вы мистер Додд.

С натянутой профессиональной улыбкой на лице я пожала ему руку. Он наконец-то ослабил хватку и шагнул ближе, прижимая меня к столешнице.

— Я очень доволен вашими… услугами, — сказал он, но осмысленно скользил взглядом вниз — Думаю, я расширю спектр услуг в моем контракте. Мне необходимо больше твоего внимания.

Я могла воспользоваться баллончиком с жидким серебром. Несмотря на жутковатость, мистер Додд ничего не сделал, чтобы на его лицо направили едкие химические вещества.

До сих пор он выказывал льстивое, чрезмерно агрессивное обаяние, которое стало второй натурой для вампиров, имеющих слишком много человеческих поклонниц и рассказывающих им, какими таинственными, сильными и обольстительными они были.

Они привыкли играть с женщинами определенным образом и никак не могли выйти из этой роли в повседневных взаимодействиях.