Марион Леннокс - Штормовое море любви

Тем не менее прошлой ночью он нарушил обещание держать дистанцию. К дому Клэр подкатил простой черный джип, задержавшийся у ворот не дольше пяти минут. Из машины вышел солдат, и не успел он войти в дом, как джип растворился в темноте.

Если за домом кто‑то и наблюдал, что маловероятно, потому что интерес уже угас, он мог бы увидеть темную тень, исчезнувшую так быстро, что ее ни за что не удалось бы сфотографировать.

Наконец‑то эта тень рискнула прийти.

Если придерживаться плана, Клэр следовало встретить Рауля достаточно официально, как друга, хотя нет, как работодателя. Однако прошло три долгих три недели, и постепенно телефонные звонки сделались для нее самым важным событием дня.

Поэтому, наплевав на доводы рассудка, она шагнула в его объятия.

И вот теперь эта тень лежала рядом и обнимала ее. Нежные руки ласкали спину и живот, губы целовали шею, посылая возбуждающие сигналы каждой клеточке тела.

Рауль. Ее сказочный возлюбленный.

Ее принц.

— Сколько у тебя времени?

Клэр едва хватило смелости выдохнуть этот вопрос, но не спросить она не могла. В эту ночь они потеряли голову. Что дальше? Одна ночь любви, может быть, две, и она вернется в Австралию?

Так должно быть.

Ей надо вернуться. Она поняла это в первый же день, когда увидела толпу фоторепортеров, направлявших на нее камеры. Рауль привык жить в свете вспышек. Но даже если бы он когда‑нибудь решил, что Клэр ему подходит, она не хотела бы жить такой жизнью.

Если не считать того, как он ее обнимал.

Если не считать того, что она чувствовала к нему.

Если не считать этой ночи.

Эта ночь. Казалось, две половинки целого наконец нашли друг друга. Шагнув в его объятия, она ощутила страсть, которой не знала никогда прежде.

Рауль предупредил, что приедет, и она приготовила ужин. Но они сразу же забыли о нем.

Ужин обернулся ночью.

Блаженством.

— Я свободен весь день, — прошептал он, зарывшись лицом ей в волосы. — К черту обязанности. Ты даже не представляешь, как я соскучился. Когда я тебя обнимаю, у меня такое чувство, словно я наконец дома. Сердце мое. Моя Клэр.

— Я не могу быть твоей Клэр. Прошло три недели, прежде чем ты смог приехать.

Она не упрекала, а констатировала факт, поскольку уже поняла, как он нужен своей стране.

Рауль перевернулся и, оказавшись сверху, посмотрел ей прямо в глаза.

— Клэр, ты же знаешь, в чем дело. Ты не хотела приезжать в качестве моей любовницы. Мы оба этого не хотели. Нам было нужно, чтобы любопытство прессы угасло. Но так не может продолжаться. Может быть, пора дать миру понять, что происходит между нами.

Он поцеловал ее. Совсем легко. По крайней мере, он так думал. Но, едва начавшись, поцелуй стал крепче. Наконец Рауль оторвался от Клэр и, отодвинувшись, перестал улыбаться.

— Я хочу тебя, как никогда не хотел женщину. Ни одна женщина не была мне нужна так, как ты. Клэр, всякий раз, говоря с тобой, я влюбляюсь в тебя все сильнее и сильнее. Дни превратились в сплошной кошмар, я завален делами, меня рвут на части. Но наступает вечер, я звоню тебе и снова становлюсь собой. Я знаю, что прошло слишком мало времени, помню мое обещание дать тебе свободно уехать и не отказываюсь. Но если бы ты смогла остаться еще, выдержать жизнь со мной.

Весь мир замер.

Она любит его и знает это. Любовь зародилась еще на острове, а в Маретале лишь окрепла. Вести с ним долгие ночные разговоры, постоянно видеть его фотографии в газетах, обсуждать нужды страны, разделять с ним груз ответственности, слишком тяжелый для одного человека. На это она способна.

Но объявить о своей любви всему миру? Пустить прессу в свою личную жизнь?

— И ты к этому готов?

Она прошептала это, почти не дыша. Рауль улыбнулся. Той самой улыбкой, от которой она теряла голову и которая могла заставить ее согласиться на все, что он предлагал.

На все? Например, выйти на балкон и крикнуть всему миру, что они любовники?

Остаться с Раулем? Да, конечно. А все остальное? Голова шла кругом.

— Слишком рано, да? Клэр, я знаю тебя меньше месяца, тем не менее уверен.

— Но… — начала Клэр.

Рауль со вздохом закрыл глаза, будто ему сделали больно.

— Но я живу в золотой клетке. В этом, конечно, много привилегий, однако клетка есть клетка.

— Ты делаешь все, что можешь, чтобы ее улучшить.

Она пыталась говорить легко, игнорировать самый важный вопрос. Или не давать самый важный ответ, который должна дать.

— Во всех газетах вышли репортажи о дискуссии, которую ты затеял с правящими монархами и парламентом. Пишут, будто ты пытаешься втащить Маретал в двадцать первый век, хочешь дать парламенту больше власти. Чтобы больше учитывался голос народа. Но королева с этим не согласна.

— Мои дедушка с бабушкой правят страной уже пятьдесят лет. — Рауль понял, что Клэр пытается выиграть время, и решил ей не мешать. — Им хочется, чтобы я ничего не менял. Их срок подходит к концу, им нужно передать власть мне, а они не очень‑то этого хотят. Я не понимал, насколько слаб дедушка и как сильно бабушка зависит от него. Без меня им не обойтись. Я уже объяснил им, что, если унаследую трон, буду править по‑своему. Или отрекусь.

— Разве ты можешь отречься?

Рауль обнял ее, и они оказались на подушках лицом к лицу. И они обсуждали такую прозаическую вещь, как наследование трона.

— Если они не согласятся, может статься, у меня не будет выбора. Бабушка противится каждому моему шагу. Даже по вопросу безопасности на балу. Нам не нужна многочисленная охрана, но она должна там быть. А королева отказывается пускать сотрудников службы охраны в бальный зал. А как иначе обеспечить безопасность при таком количестве приглашенной знати со всего света? Бал в честь короля и королевы, и она настаивает, чтобы все было так, как хочется ей.

— А если она и дальше будет упорствовать?

В душе Клэр вспыхнула крохотная искорка надежды. Если бы он отказался от трона. Если он мог стать тем, кем уже был для нее. Просто Раулем. Солдатом. Моряком.

Любовником.

— Не знаю. Я пытаюсь нащупать свой путь, но рядом нет никого, кто мог бы меня поддержать. У меня нет кузенов, а в конституции записано, что при отсутствии наследника страна становится республикой.

— И это плохо?

— После стольких лет монархии парламент слаб. Может произойти все, что угодно.

— Значит, ты не откажешься?

— Думаю, нет.

Фитилек надежды потух. Рауль погладил Клэр по лицу и поцеловал.

— Не смотри на меня так печально, ma mie . Может быть, ты уже решила, что не сможешь остаться со мной?

Как сделать, чтобы он понял?

— Знаешь, я бы осталась, но прошло три недели, а это всего лишь первый раз.

— Если бы не осторожность, ты все ночи проводила бы в моей постели.