Надежда Волгина - Иван-да-Марья [СИ]

— Мы с Лордом ужасно соскучились, — улыбнулся он, так приятно было смотреть на ее раскрасневшееся личико. — Есть планы на сегодняшний вечер?

— Планировала поужинать перед телевизором, — довольно рассмеялась Марья.

— Не против, если мы составим тебе компанию?

— Придется готовить больше… — размышляла она, притворно хмуря брови. — Потом убирать, посуду мыть… Даже не знаю.

— Если пообещаю свои услуги в этом нелегком деле, согласишься?

— Не ради тебя, а ради него, — она кивнула в сторону беспокойно сидящего рядом Лорда. — Совсем оголодал пес. Таскаешь его с собой в такую даль.

— Да он бы мне не простил, если бы остался дома один. И потом, он соскучился, наверное, сильнее меня.

Лорд и правда то и дело норовил закинуть лапы на плечи Марье. Ивану приходилось все время его отгонять, один раз даже пригрозил трепкой.

В машине, когда Иван преподнес ей цветы, он чуть не задохнулся от ощущения внезапно нахлынувшего счастья, когда Марья покраснела, как школьница и уткнулась носом в букет. Он сам недоумевал, как может такая мелочь вызвать целую бурю эмоций.

— Я не помню, когда последний раз мне дарили цветы, — уже дома, поправляя розы в вазе, тихо сказала Марья, и получилось у нее это как-то особенно грустно.

В этот момент Иван готов был убить всех тех, кто не дарил ей цветы. Это было такое странное чувство — защитить ее от всего, даже от самой себя, даже вопреки ее желанию.

Они приезжали к Марье и в среду, и в четверг… Иван с ней просто общался, ни разу не намекнув на что-то большее. Иногда ему казалось, что она сама хочет близости не меньше, но по каким-то причинам скрывает это, не дает чувствам вырваться наружу. Наверное, у нее были серьезные причины для такой сдержанности? Иван точно знал, что она — натура страстная. Он отчетливо помнил ту единственную ночь, что провел с ней. Воспоминания помогали не падать духом, а продолжать добиваться своей Марьи.

В пятницу созрело решение.

— Вот, Федфедырыч…

— И что у нас тут? — Бегемот взял в руки лист бумаги, поправил очки и с интересом вгляделся в написанное. Иван видел, как постепенно вытягивается его лицо.

— А почему, разрешите поинтересоваться? — Он всегда переходил на старинно-официальный тон, когда сердился.

— Решил переехать, — ответил Иван.

— И куда, если не секрет?

Иван и на этот вопрос ответил без утайки.

— Куда, куда?.. Ты в своем уме? И что ты там будешь делать?

— Работать, что же еще? — засмеялся Иван. С того момента, как он принял решение, на душе стало легко-легко, как будто это было самым важным и правильным решением в его жизни.

С начальником они серьезно беседовали в течение часа. Все это время Федор Федорович пытался его переубедить, уговорить не увольняться. Но Иван твердо стоял на своем. Он принял решение и не отступит от него.

— Ну что ж… Не знал, что ты такой упертый, как тот баран, — вздохнул Федор Федорович. — Но отработать тебе придется, две недели, как положено.

Вечером они с Лордом, как обычно поехали к Марье, только волновался Иван сильнее обычного. Как она отнесется к тому, что он планирует ей предложить?

Она уже освободилась и ждала их дома. Они не договаривались с вечера, что увидятся на следующий день, но Иван понял по ее лицу, что их ждут.

— Не устал ты еще мотаться сюда каждый день? — буднично спросила Марья, не рассчитывая на честный ответ. — Голодные?

— Голодные и устал.

Иван и сам удивился, насколько серьезно и торжественно прозвучал его голос. А Марья, так и вовсе испугалась. Она остановилась и смотрела на него во все глаза, даже не пытаясь замаскировать страх. Он не собирался пугать ее, это получилось ненамеренно, но к лучшему. Возможно, именно в этот момент она впервые задумалась, сможет ли обходиться без него и поняла, что тоже привыкла. По крайней мере, ему очень хотелось в это верить.

— Ты хочешь сказать?.. — начала говорить она первая и осеклась. Прежде чем отвернулась, Иван заметил, как задрожали ее губы.

Он подошел к ней сзади и уткнулся губами в шею. Она не изменила позы, так и стояла спиной к нему, обхватив себя руками. Иван понял, что Марья плачет по подрагивающим плечам, хоть она и ни разу не всхлипнула.

Одной рукой Иван обнял Марью и прижал к себе, а вторую засунул в карман брюк и достал маленькую бархатную коробочку. Он протянул руку вперед, так чтобы Марья видела коробочку, и почувствовал, как она напряглась, но продолжает стоять, не двигаясь.

— Возьми, это тебе, — шепнул он ей на ухо и не удержался, слегка поцеловал.

Она взяла коробочку и открыла ее подрагивающими пальцами. На мягкой подстилке лежало кольцо с небольшим бриллиантом. Иван ждал ее реакции, готовился к любой. Если она обрадуется, он, наверное, умрет от счастья. Если начнет сомневаться, он будет ее уговаривать, пока не натрет мозоль на языке. Но к такому продолжительному молчанию не был готов.

Наконец, он не выдержал и повернул ее к себе лицом.

— В чем дело? Ты выйдешь за меня замуж?

Она подняла на него заплаканные глаза, и он удивился той боли, что плескалась в них.

— Я не могу, — прошептала она одними губами. — Я не вернусь в город и не брошу свою работу.

Иван почувствовал, как спадает напряжение, как сразу становится легко и хорошо. Она согласилась! Она хочет стать его женой! Он улыбнулся и прижал ее к себе что есть силы. Правда, потом испугался, что делает ей больно, и отпустил, но только для того, чтобы поцеловать.

— Не представляешь, как я счастлив! — Он закружил ее по комнате.

— Ты не понял, — вырвалась она. — Я не могу выйти за тебя замуж и бросить тут все. — Она обвела комнату глазами, словно именно в ней заключался весь ее мир.

— И не надо, — улыбнулся Иван.

— А как же?.. Как мы будем жить? Не станешь же ты ездить за двести километров каждый день?

— Не стану, — кивнул он. — Я перееду сюда.

Марья выглядела потрясенной.

— Ты бросишь свою работу ради меня? — срывающимся от волнения голосом спросила она.

— Уже… Мне осталось отработать две недели.

— Но как же?.. Что ты тут будешь делать?

— Ну, прежде всего, я буду наслаждаться своей Марьей. — Он снова обнял ее и поцеловал. — А потом я уже все разведал. Должность врача у вас вакантная. Вот им я и буду работать.

Наконец-то она позволила себе счастливо улыбнуться, а потом и вовсе засмеялась.

— Ты так смешно назвал меня, — сквозь смех сказала. — Марья! — и засмеялась пуще прежнего.

— Разве? — опешил Иван. — Ты и есть моя Марья. А вместе мы Иван-да-Марья!